ЧВК «Вольные стрелки». СВО в Африке - Марчук Николай Петрович
В Африке образца начала восьмидесятых я чуть меньше года, сейчас март 1982 года. За это время я успел узнать много интересного и непонятного для себя как человека, выросшего в позднем СССР и постсоветской России. Здесь отношение к простым людям как к расходному материалу, как к приставкам к мотыгам и лопатам.
Быть негром в Африке очень тяжело, белые постоянно над тобой издеваются и создают такие условия жизни, что хочется куда-то сбежать… Например, в Европу или США. Всем правят добывающие компании и корпорации, которые буквально высасывают недра Африки, совершенно не заботясь о местных жителях.
Специалисты почти все экспаты, рабочие и средний инженерный персонал – местные. Для местных попасть на работу в компанию по степени счастья – это как для нас выиграть в лотерею миллиард. А может, и больше. Естественно, компаниям нужна не просто рабочая сила, а более или менее квалифицированная. Водители, операторы погрузчиков, грейдеров, горных комбайнов, шиномонтажники, механики, электрики и так далее. Африканцев, обладающих такими специальностями, не очень много, а имеющих документы о том, что они обладают этой специальностью, еще меньше.
В сельской местности, а именно там располагается значительная часть месторождений, это количество стремится к нулю. В сельской местности не то что грамотных почти нет, несмотря на наличие школ, но там почти восемьдесят процентов не говорят на французском языке, который является государственным. Поэтому для них устроиться на работу в компанию – заветная, но почти недостижимая мечта. В связи с этим правительство принуждает компании брать местных на стажировку, чтобы те могли практически освоить ту или иную профессию. При этом обращают внимание на то, чтобы брали на стажировку преимущественно представителей общин, то есть населения, проживающего непосредственно в границах работы компании. Сами общины тоже на этом настаивают, так как понимают, что другого пути у их детей выбиться в люди нет. И вот тут начинается самое интересное.
Итак, компания предусматривает определенный лимит стажеров. Кандидат должен представить пакет документов, включающий сведения о его личности: идентификационная карточка, водительское удостоверение, которое покупается за 14–20 долларов, при этом умение водить не обязательно, сведения о полученном образовании, свидетельство о регистрации, четыре фотографии. Счастливчику, которого взяли стажером, выдают сигнальный жилет и пару перчаток.
Срок стажировки – два месяца. Никакой зарплаты не предусмотрено. Стажер поступает в распоряжение мэтра (механика, шофера, бульдозериста и прочее) и выполняет все его поручения: бегает за водой, сигаретами, дает прикурить и так далее. В остальных случаях, если речь идет об управлении техникой, сидит в кабине рядом с шофером и смотрит, как происходит управление. Если стажировка проходит у механиков, шиномонтажников и прочих, то стажер выполняет всю самую тяжелую и грязную работу, следуя указаниям механика, который с важным видом руководит процессом. То есть они фактически выполняют за рабочего-наставника его обязанности.
По окончании стажировки проходит сертификация. Стажеру выдается сертификат, в котором указывается срок стажировки и каких успехов он достиг. В последующем этот сертификат может иметь значение, когда будет решаться вопрос приема стажера на работу по контракту. Поэтому стажеры беспрекословно выполняют все указания своего мэтра. Без оплаты, просто так. И при этом прохождение стажировки вовсе не означает, что стажера возьмут на контракт. Он может пройти три стажировки, может ждать четыре-пять лет, но работу так и не получит.
Вы уже прониклись жалостью и негодуете по поводу такой несправедливости? Погодите. Это только цветочки. А вот теперь ягодки.
Помимо стажерства есть еще такое понятие, как «аппрантисаж», от французского слова apprenti, означающего «ученик». В качестве «аппранти» выступают все те, кто хочет чему-нибудь научиться, освоить профессию с тем, чтобы их потом взяли на работу. Они очень сильно надеются получить работу. Но если стажеры получают жилет и перчатки, а также табличку, на которой указано их имя, должность и срок стажировки, то аппранти не получают ничего. Они вообще на территории объекта находятся незаконно и в любой момент могут быть вышвырнуты с объекта охраной. Поэтому ведут они себя тише воды, ниже травы. Выполняют даже ту работу, которую не возьмется выполнять стажер. При этом они работают. Именно они работают за того дядю, который находится на контракте и должен бы сам выполнять эту работу. Работают они бесплатно. Никакой спецодежды нет. Более того, многие из них сами платят своему мэтру за то, чтобы он не прогонял их. Эти люди работают в свое свободное время. Отработав смену в качестве ученика, они бегут на свои поля, скудный урожай которых позволяет им не умереть с голоду. Да, да, жизнь свою они обеспечивают земледелием и скотоводством, а аппрантисаж позволяют в свободное от основной работы время. Вы сможете так? И что самое главное, такой аппрантисаж длится по многу лет, потому что люди надеются, что когда-нибудь их возьмут на контракт. Многие из них в профессии уже ничуть не хуже мэтра, который ходит руки в брюки, но выбиться в люди получается лишь у одного из сотни. Многим из этих учеников за сорок, и у них есть свои жены и дети.
Довольно часто бывает так, особенно в ночную смену, что мэтр уходит домой спать, а его аппранти всю ночь работает за него. И заметьте, опять же бесплатно. И они рады этому, поскольку это дает им возможность повышать свой профессиональный уровень.
У африканцев очень сильны родственные связи. Отчасти именно поэтому они никак не могут разбогатеть. Средний инженерный персонал из местных старается протащить на место стажеров и даже аппранти своих родственников. Тем самым они, во-первых, дают своим родственникам возможность получить профессию, когда-нибудь устроиться на работу и начать зарабатывать себе на жизнь. И тем самым облегчают себе ярмо обязательств по содержанию родни. Во-вторых, они приобретают очень большой авторитет среди своих родственников, а это тоже очень даже немаловажный момент. Ну и, в-третьих, для жителей соседних деревень остается меньше шансов попасть на стажировку или в аппранти, а потому возрастает размер бакшиша для инженера, соглашающегося помочь бедному деревенскому пареньку в устройстве в качестве аппранти.
Так что если вы тоже считали, что африканцы – страшные лодыри, то крепко подумайте, прежде чем в следующий раз высказывать свое мнение на этот счет.
Но это, так сказать, просто взгляд со стороны человека, который в прошлой жизни долгие годы проработал в строительной сфере и нагляделся на наших российских и среднеазиатских работяг. Африканы еще более охочие до работы за копейки, чем таджики и узбеки.
Теперь о моем нынешнем положении, а именно о Французском Иностранном легионе. Легион – это жопа армейского мира. Что вы знаете о дедовщине в армии?! Дескать советские и российские «деды» – лютые звери. Ага, щаз-з! Вступайте во Французский Иностранный легион, и тогда вы поймете, что такое настоящая дедовщина. Может, конечно, в будущем, в двадцать первом веке, ситуация в легионе в этом плане изменится, я не знаю, но ответственно вам заявляю, что в африканских подразделениях легиона в восьмидесятых годах двадцатого века царит настоящий ад.
Французский Иностранный легион разочаровал меня! Я-то думал, что легион – это что-то такое-эдакое! Типа как в фильмах с Ван Даммом. А по факту оказалось, что легион – это тусовка для своих, где на главных ролях будут французы, а все остальные – в качестве прислуги и расходного материала. Даже если ты белый, который прекрасно владеет французским и английским языком, но у тебя нет французского гражданства, то хрена лысого к тебе будет нормальное отношение, пока ты не отгремишь первый контракт от звонка до звонка.
Легион существует в немалой степени благодаря тому, что есть легальный статус наемников во Франции, хотя говорить и писать о нем там не принято.
В разные годы в легион вели и разные дороги. Вначале он формировался из остатков разбитых наполеоновских армий. После 1917 года он пополнялся за счет белогвардейских офицеров и других врагов советской власти, вышвырнутых вон революцией.
