Вячеслав Шалыгин - Dr.Сокол
— Понятно. Потому вы и возглавляете операцию. Одно неясно: почему вы принимаете такое активное участие в моей судьбе собственной персоной? Разве в СБН мало опытных телохранителей?
— Слишком высоки ставки, Александр. Ваш «Сокол», как выяснилось, не единственный, но подобных биокомпов вряд ли окажется больше трех. Одиночка не успел поставить их производство на поток, а подхвативший эстафету полковник Сухопаров оказался весьма осторожным и предусмотрительным человеком: пока не был найден способ уравновесить машинную и человеческую составляющие «Сокола», он не спешил изготавливать новые процессоры. Так что теперь наша задача проста — найти третий комп, и мы сорвем заговор Главного.
— Третий? А второй?
— А он, я надеюсь, находится здесь, — Владислав Валерьевич вынул из кармана серебристый футляр размером с сигару.
— Вам удалось раздобыть этого «Сокола» в Горной Крепости? Как?
— Так же, как вам удалось оттуда сбежать, — помогла Тамара. Жаль, что третий экземпляр ушел прямо из рук. В этом заслуга вашего знакомца Семенова. Он сумел-таки улизнуть и унести «Сокола-3» с собой.
— Это плохо, — Саша кивнул. — Впрочем, генерал Манилов говорил, что для Системы «Сокол» деталь нужная, но далеко не самая важная.
Владислав, откорректировав список, отправил файл по назначению и закрыл смарт.
— Он блефовал, — седой на мгновение отвлекся и жестом подозвал какого-то долговязого, немолодого мужчину, по виду администратора «клуба», терпеливо дожидавшегося у регистрационной стойки, когда на него обратят внимание. — Без «Сокола» заговорщики не справятся. Вернее, риск будет слишком велик и для них самих. Манилов знает об этом не хуже Главного.
— Насколько я понял, в Системе «Сокол» играет ту же роль, что и полевые стабилизаторы Михайлова в М-процессорах спутников «Невода».
— Примерно так. Извините, Александр, — он обернулся к «администратору». — Очень хорошо, что вы здесь, господин Лихачев.
— Приехал, не медля ни секунды, Владислав Валерьевич, бросил все дела, — господин Лихачев старомодно поклонился. — Неужели удача?
— Пока трудно сказать, — седой покачал головой. — Вы сможете вскрыть капсулу?
— Безусловно. В двойном стабилизирующем поле эта процедура абсолютно безопасна.
— Отлично. — Владислав протянул серебристый футляр Лихачеву. — Вскрывайте и сразу же доложите мне о результатах.
— Э-э, — Лихачев замялся. — О результатах? В каком смысле? Вы допускаете, что капсула пуста?
— Вполне.
— Будет жаль, — лицо Лихачева разочарованно вытянулось.
— Будет, — седой кивнул. — Не теряйте времени, господин Лихачев, действуйте. Ассистенты уже в лаборатории, допуск для вас открыт.
Как только прямой, будто жердь, Лихачев исчез из поля зрения, смарт Владислава затрезвонил в знакомой тревожной тональности. Новый рапорт седой выслушал молча. Точно так же, не комментируя, он изучил переданную аналитиками картинку. Поскольку в холле никого постороннего не было (да и не могло быть — в самом-то сердце резиденции СБН), Владислав развернул над смартом голографическую проекцию, и Барков тоже смог увидеть снятый спутником видеоролик. В нем трое серых типов усаживали женщину, весьма похожую на Тому, в один из автомобилей, припаркованных на внешней стоянке. След был отчетливый, но малоинформативный. Сменить машину в ближайшем общественном гараже или на подземной стоянке было плевым делом. При помощи этого нехитрого финта из-под наблюдения «Невода» в свое время уводили и самого Баркова.
Где-то в глубине сознания у Саши снова брякнул все тот же навязчивый колокольчик подстегнутой «Соколом» интуиции. Однако теперь это был не только звук, но и отчетливо воспринимаемое слово: «сходство».
«Сходство… какое-то сходство… При чем тут сходство? Чего с чем? Обстоятельств, методов, событий? Пока непонятно, но что-то такое есть…»
— Чьи это «секретные материалы»? — поинтересовался вслух Барков.
— Не вдаваясь в ненужные подробности, могу сказать, что люди, выкупившие это время и этот квадрат наблюдения, не участвуют в нашем противостоянии. Более того, если бы они участвовали, то были бы на нашей стороне. «Разрабатывать» их не имеет смысла.
— И все-таки это единственная ниточка, — возразил Саша. — Тамару явно похитили. Возникает резонный вопрос — зачем? А за ним тянется немало других вопросов. Например, чем так заинтересовала Тамара похитителей? Ответ «неземной красотой» я отметаю. Тогда чем?
— Ниточка, иголочка, — Владислав Валерьевич задумчиво потер лоб и прошелся по холлу. — Нет, все-таки не сходится. Думаю, Тамара ушла от нас по собственной инициативе.
— Зачем это ей? Вы ведь с ней договорились. Или ваши взаимоотношения не были деловыми?
Владислав взглянул на Баркова с унылой обреченностью: как бывалый космонавт марсианской экспедиции на юного коллегу, желающего самоутвердиться и потому донимающего соседей по летящей в пустоте консервной банке язвительными замечаниями и глупыми подначками. Экспедиция только началась, и впереди долгие месяцы полета, а потому космический волк готовился к худшему: как минимум — сойти с ума, как максимум — остаться на Марсе, лишь бы не слышать всего этого словоблудия на обратном пути. Был, правда, третий вариант — оставить юнца на Красной планете. Вариант, безусловно, наилучший, но наименее реальный. Не то у космического аса воспитание.
От необходимости отвечать Владислава вновь избавил звонок. На этот раз в экранчике смарта возникла растерянная физиономия Лихачева. Барков заглянул в смарт через плечо союзника и понял все еще до того, как долговязый эксперт открыл рот.
— Владислав Валерьевич, контейнер пуст!
— Так я и думал, — седой поднял взгляд на Сашу. — Тамара! Еще когда мы летели из Горной Крепости, я почувствовал, что она сильно напряжена. Она догадывалась, что «Сокол-2» после гибели первого носителя не вернулся в капсулу, а перебрался в нее. Теперь понимаете, почему Тома сбежала?
— Нет. То есть понимаю — «Сокол-2» из этого контейнера теперь внутри Тамары и она этим напугана. Но я не уверен, что она сбежала. Трое сопровождавших ее типов и заранее выкупленное «невидимое время» свидетельствуют о тщательной подготовке операции.
— А я думаю, Тамара сбежала, поскольку опасалась, что, став носителем «Сокола», автоматически превращается в новый объект охоты для «красных». Хотя, возможно, имеются иные причины.
— Вот именно. Может быть, я ничего не понимаю в ваших делах, но напрасно вы отвергаете такой очевидный факт — все было спланировано заранее, и ниточка тянется к владельцам «индульгенции». Проведите оперативную проверку хотя бы для очистки совести.
— Оперативная проверка не нужна. «Откупленцы» — филиал «Невода» в Штатах. У меня нет причин подозревать коллег.
Саша удивленно уставился на Владислава.
— Вы открываете мне глаза на совершенно невероятные вещи. Американцам разрешено шпионить при помощи «Невода»?
— Это обычный обмен контрольными снимками. Они делают их выборочно здесь, русские — там. Потому «Невод» и гарантирует безопасность всем за счет открытости. И такие обмены лучше, чем тайный шпионаж.
— Вопрос спорный, но вам, а вернее ФСБ и АНБ, виднее. Однако получается, что Тому увели американцы? Зачем?
— Пока не знаю. Но выясню.
— Ага, вы уже не отрицаете, что коллеги могут быть причастны к бегству Тамары?
— Это может оказаться запутыванием следа. Подгадать или узнать заранее, когда выключится определенный квадрат, и провести операцию, подставив при этом других, — классика жанра. Работа тонкая, но выполнить ее вполне реально.
— Но тогда сделавший это человек должен иметь неограниченный доступ к самым секретным делам «Невода». Ведь чтобы узнать заранее о текущих планах филиалов, следует влезть в главный компьютер. Кто имеет такие полномочия, кроме самого Михайлова?
— Никто.
— Значит, все-таки американцы виновны?
— Если так, игра вышла на новый уровень, — Владислав задумчиво уставился в окно. — Международный.
— Неудивительно. Вы сами сказали — Система угрожает всему миру. Почему американцы должны оставаться в стороне? Им ведь тоже небезразлично, выживет мир или рухнет.
— Они могут все испортить. К тому же обладание «Соколом» — огромный соблазн.
— Соблазн заполучить средство против «Невода»?
— Я уже сказал вам, Александр, противопоставление Системы «Неводу» — первоочередная, но не главная задача заговора. Система — это оружие. Оружие нового поколения. На данный момент — абсолютное, то есть самое совершенное. Вот в чем соблазн. Вы же знаете, как болезненно переживали американцы установленную «Неводом» глобальную демократию. Провозгласив всемирный паритет, мы лишили их полицейской дубинки и громкого звания первой среди сверхдержав. Велики шансы, что они с радостью ухватятся за возможность вернуть себе мировое господство.
