Джек Вэнс - Телек
Он спустился по лестнице, прошел через зал мимо щелкающих, светящихся, жужжащих автоматов, мимо людей, которые, восстав против предопределенности своей жизни, пытались купить синтетическое счастье.
Шорн беспрепятственно прошел в дверь с табличкой “Служебное помещение”, у следующей двери он помедлил, соображая, не забыл ли принести ключ и не спрятался ли за дверью шпион.
«А может ли Клуч Кургилл иметь свой ключ? Это вполне правдоподобно, — решил Шорн. — Во всяком случае, не вызовет подозрения”.
Он порылся в сумке. Ключ оказался на месте. Шорн открыл дверь и вошел в мастерскую.
Внутри все осталось по-прежнему. Шорн быстро подошел к ящику для инструментов, нашел сумку Серкумбрайта, достал жука и осторожно прикрепил его к своей шляпе.
Теперь — уходить как можно быстрее. Он взглянул на часы. Двенадцать. В два часа встреча Клуча с Ад-лари Доминионом, шефом комитета связи телеков.
Шорн закусывал в одном из закоулков торгового центра в Фузариуме и чувствовал себя весьма неуютно. Площадь более акра через равные промежутки была заставлена столами, напоминая пол, покрытый кафельной плиткой, и обслуживалась медленно двигавшимся трехъярусным автоматом-разносчиком.
Голова Шорна ужасно чесалась под рыжим париком, но он не осмеливался почесаться, опасаясь разрушить сложное творение Тино. Кроме того, он понял, что Фузариум — полуденное прибежище вечно спешивших рабочих — никак не соответствует характеру Клуча Кургилла. Среди серых, темно-зеленых и бурых костюмов Шорн в своем пестром одеянии, имитировавшем стиль телеков, был словно фламинго в курятнике. Он ощущал на себе тупо-враждебные взоры. Телекам завидовали, но их уважали; в то же время обычный человек, подражавший телекам, вызывал презрение и злобу.
Шорн быстро покончил с ленчем и направился по Зайк-аллее к парку Мультифлор, где побродил между пыльных сикоморов.
В два часа он зашел в будку, набрал номер павильона “Кларьетта”. Щелкнуло реле, на экране видеофона появился причудливый черно-белый вид павильона, и сухой мужской голос произнес: “Павильон «Кларьетта"”.
— Говорит Клуч Кургилл. Я хочу побеседовать с Адлари Доминионом.
Появилось худое лицо, любопытное и довольно нахальное, с большим носом и бледно-голубыми птичьими глазами:
— Что вам угодно?
Шорн нахмурился. Он забыл об одной важной вещи. Забыл расспросить Клуча, как выглядит Адлари Доминион.
— Мне назначена встреча сегодня в два. — Он стал наблюдать за реакцией человека на экране.
— Можете сообщить мне.
— Нет, — отрезал Шорн, обретая уверенность. Человек был слишком наглым, слишком надменным.
— Я хочу говорить с Адлари Доминионом. То, что я должен сообщить, не для ваших ушей.
Худощавый бросил на Шорна свирепый взгляд:
— Это мне решать. Доминиона нельзя беспокоить по пустякам.
— Если Доминион узнает, что вы стоите на моем пути, он будет недоволен.
Худощавое лицо залилось краской. Экран померк. Шорн ждал.
Экран снова загорелся, показав ярко освещенную комнату с высокими белыми стенами. В окнах были видны облака, освещенные солнцем. На Шорна смотрел другой человек, такой же худой, как и первый, но смуглый, с седыми волосами и маслянисто-черными глазами. Под сверлящим взглядом проницательных глаз Шорну стало не по себе. “Сработает ли маскировка?»
— Ну, Кургилл, что вы хотите мне рассказать?
— Дело строго конфиденциальное.
— Вы не доверяете видеофону? — изумился Доминион. — Уверяю вас, он не прослушивается.
— Нет, я доверяю видеофону, но я наткнулся на кое-что важное и хочу быть уверен, что получу обещанную награду.
— Ах вот как! — Доминион не стал разыгрывать непонимание. — Как долго вы работаете?
— Три дня.
— И уже ожидаете самой большой награды?
— Моя информация стоит ее. Если я стану телеком, то в моих интересах помочь вам. А нет так нет. Все очень просто.
Доминион нахмурился:
— Едва ли вы способны оценить важность ваших сведений.
— Предположим, я узнал о болезни мозга, которая поражает только телеков. Допустим, я узнал, что в течение года половина или три четверти телеков будут мертвы?
Ни один мускул на лице Доминиона не дрогнул.
— Разумеется, я хочу знать об этом. Шорн молчал.
— Если ваша информация такова, — медленно произнес Доминион, — и мы удостоверимся в ее подлинности, вы будете награждены соответствующим образом.
Шорн покачал головой:
— Я не могу рисковать. Это мой шанс. Я должен убедиться, что получу желаемое, — другого случая у меня не будет.
Губы Доминиона скривились, но он сказал достаточно спокойно:
— Хорошо.
— Я хочу прийти в павильон. Но должен вас предостеречь — ведь нет ничего плохого, когда между друзьями устанавливается полная ясность?
— Да, это так.
— Не пытайтесь применить ко мне наркотики. У меня во рту капсула с цианидом. Я убью себя прежде, чем вы что-нибудь узнаете.
Доминион мрачно усмехнулся:
— Очень хорошо, Кургилл, только не проглотите ее ненароком.
Шорн ответил с такой же улыбкой:
— Только в знак протеста. Как мне попасть в “Кларьетту”?
— Возьмите такси.
— Открыто?
— Почему бы нет?
— Вы не боитесь контршпионажа? Зрачки Доминиона сузились, голова чуть склонилась набок.
— Я полагал, мы обсудили это на предыдущей встрече.
Шорн благоразумно решил не спорить.
— Хорошо, я сейчас буду.
Павильон “Кларьетта” парил высоко над океаном, как сказочный воздушный замок, — сияющие белые террасы, ряды башен с красными и голубыми коническими крышами, сады с зеленой листвой, висящие в воздухе.
Такси опустилось на посадочную площадку. Шорн вышел. Водитель неодобрительно покосился на него:
— Мне подождать?
— Нет, можете улетать.
У Шорна мелькнула смутная мысль: или он покинет это место с помощью обретенной телекинетической силы, или не покинет вовсе.
Дверь распахнулась. Шорн вступил в зал, где вдоль стен располагались красно-коричневые, оранжевые, пурпурные и зеленые призмы, горящие в солнечном свете, падавшем сверху. В нише на возвышении сидела девушка — прелестное создание с густыми золотистыми волосами и нежной кожей.
— Слушаю вас, сэр, — произнесла она с безразличной вежливостью.
— Я Клуч Кургилл. Хочу видеть Адлари Доминиона.
Она нажала кнопку.
— Вам направо.
Шорн поднялся по стеклянной лестнице внутри зеленого стеклянного цилиндра, вышел в коридор со стенами из красного с золотым отливом камня, который не добывался на Земле. Одна стена была увита темно-зеленым плющом. Напротив белые колонны образовали превосходную изящную раму, полную зеленого света и пышных растений с белыми и ярко-красными цветами.
Шорн помедлил, оглянулся. Зажегся золотой свет — и стена раздвинулась. За ней стоял Адлари Доминион.
— Входите, Кургилл.
Шорн вступил в луч света и, ослепленный на миг, потерял из виду Доминиона. Когда зрение восстановилось, он увидел, что Доминион сидит в парусиновом кресле на блестящем карнизе, идущем вдоль стены. Другим видимым предметом обстановки была оттоманка из красной кожи. Три прозрачные стены открывали великолепный вид: облака, освещенные солнцем, голубое небо, синее море.
Доминион указал на оттоманку: , — Присаживайтесь.
Оттоманка не превышала фута в высоту; сидя на ней, Шорн был бы вынужден запрокидывать голову, чтобы видеть лицо Доминиона.
— Нет, благодарю. Я предпочитаю стоять. Он поставил ногу на оттоманку, хладнокровно глядя на телека.
Доминион ровным голосом произнес:
— Что вы хотите мне сообщить?
Шорн начал говорить, но понял, что, глядя в эти горящие черные глаза, невозможно одновременно говорить и думать. Он перевел взгляд на облако за окном.
— Я тщательно изучил ситуацию. Если вы сделали то же — а я полагаю, что вы это сделали, — тогда одному из нас нет смысла пытаться перехитрить другого. Я располагаю информацией, которая важна, жизненно важна для телеков, и хочу продать эту информацию за статус телека.
Он посмотрел на Доминиона, взгляд которого не изменился, и снова отвел глаза.
— Я бы хотел, чтобы между нами установилось полное взаимопонимание. Во-первых, должен напомнить вам, что у меня во рту яд. Я убью себя прежде, чем расстанусь со своей информацией, и, уверяю вас, вы никогда не узнаете то, что я могу сообщить. — Шорн покосился на Доминиона. — Никакое гипнотическое средство не сможет подействовать достаточно быстро, чтобы помешать мне прокусить цианид… Ладно, довольно об этом.
Второе: я не могу доверять словесному или письменному контракту. Если бы я согласился на такой контракт, я бы не имел возможности взыскать по нему. Вы более сильная сторона. Если вы выполните вашу часть соглашения, а я нет, вы сможете устроить так, чтобы я был наказан. Поэтому, чтобы продемонстрировать добрую волю, вы должны выполнить условие первым. Иными словами, сделайте меня телеком, тогда я выложу то, что знаю.
