Кассем Гото - Эльдарское пророчество
Айден успокоился ради неё. Он пригладил свои тяжёлые одежды и поправил тёмный золотисто-зелёный плащ. После он собрал длинные, серебристые волосы и уложил их поверх одного плеча, как это было принято в Круглом Дворе.
Он печально улыбнулся и наклонил голову, словно признавая право Орианы судить его. Несмотря на всё, что произошло за последние несколько лет, даже не смотря на победу в Династических Войнах, которая привела его великий дом к столь выдающемуся положению в самом Сентриуме, Айден по-прежнему чувствовал врождённое превосходство рода Ривалин. Не зависимо от того, чтобы он ни совершил, он всегда будет видеть глаза Орианы или её отца, критически наблюдающие за ним.
Она просто смотрела назад, её ужас не уменьшался.
Я действительно настолько отвратителен ей? – задавался вопросом Айден. Нравы моего дома действительно столь жестоки? Его взгляд вернулся к нервозным чертам Морфрэна, и не в первый раз он видел несовместимость этой пары. Было просто невозможно представить себе двух настолько разных эльдар на всём Каэлоре. По контрасту между ними, когда они смотрели на него из центрального прохода Святыни Флюир-герна, находясь между трупом одного хранителя и корчащимися останками другого, он видел себя глазами эльдар Нэвир из дворца. Он хотел знать, улавливает ли их утончённое восприятие различия между ним и его сыном. От него даже меня тошнит, подумал он.
Глубокая печаль заполнила душу Айдена, он чувствовал себя в полном одиночестве. Стоя в нескольких шагах перед Четырёхгранным Алтарём, в древнейшем и самом священном сердце Каэлора, он свысока смотрел на дочь ясновидца, которая стояла рядом с его собственным сыном. Это было пределом его мечтаний во время долгих и кровавых периодов неудач Династических Войн, но теперь эта сцена оставляла его равнодушным, словно бы что-то во вселенной тайно замышляло повернуть вспять существующее положение вещей. Чувствовать это было отвратительно.
Он осознал, что оскорблён.
Многие из Нэвир отказались присоединиться к Церемонии Перехода, несмотря на их очевидную привязанность к Айони. Она была единственным членом его дома, которую действительно приняли как равную среди придворных. Она обучалась в древнем Доме Провидцев Ютран, и пришла к нему в родные края за несколько лет до Династических Войн, рассказывая о пророчестве, которое предсказывает его дому восхождение к новым вершинам власти. Она прибыла в родовые земли Тейрту на перепутье, когда эльдары соседних секторов были близки к голодной смерти. Они обратились к Айдену за помощью, призывая его выступить против тех, кого называли тиранией Двора Ривалина, которая, как они утверждали, выкачивала богатство и хлеб насущный из внешних областей в течение многих лет, единственно для того, чтобы утолить собственное пристрастие к роскоши. Айден уже слышал призывы своих родичей и соседей на открытых собраниях, но лишь личный совет Владычицы Айони в итоге вдохновил его собрать всё своё мужество. Когда Дом Тейрту только появился в качестве меча Двора Ясновидца во внешних пределах Каэлора, Айден уже вёл борьбу с мятежниками, и Айони была на его стороне.
Это было, когда всё началось. Это было, когда военная мощь тайно набирала силы на политической арене Каэлора, впервые после Войн кораблей. После долгих лет мира, последовавших за пришествием Гоури Сияющего и образованием Олипсина, власть, казалось, сместилась в сторону от церемониального великолепия Круглого Двора к менее изысканным великим домам внешних пределов. Впервые за свою длинную и славную историю Династия Ривалин нуждалась в большей, чем символической, власти над Каэлором. Она нуждалась в вооружённых силах, чтобы сдерживать всё больше и больше приходящий в отчаяние искусственный мир. Оглядываясь на прошлое, ход событий был очевиден. Но в то время такое было трудно представить. Для многих придворных Нэвир это было всё ещё невероятным.
На мгновение Айден попытался удержать взгляд Орианы, но молодая Ривалин почти сразу отвела глаза. Она презирает меня, подумал он, и у неё на это есть серьёзное основание. Она была частью цены, которую старый Ахирн заплатил, чтобы сохранить власть и повиновение Дома Тейрту. Она была их надеждой на будущее при дворе; ребёнок Морфрэна и Орианы был бы одновременно и Тейрту и Ривалин. Однако этот брак не получил признания. Он служил лишь тому, чтобы подчеркивать вульгарность Морфрэна. Признавали только Айони. Никто не мог отказать ей в праве занимать место в самом высоком обществе. Сам ясновидец много раз советовался с ней. Она была любима. Морфрэна презирали. Айден сам презирал его.
Теперь Айони ушла, и Нэвир Каэлора настолько презирали Тейрту, что даже не потрудились принять участие в Церемонии Перехода. Наконец, несмотря на её популярность и неприкосновенность при жизни, общество осудило её. Он видел их во время церемонии на площади, со своего балкона во дворце они с неодобрением наблюдали за происходящим. Он мог только представлять, что они будут говорить о тысячах эльдар стикс-тан, которые собрались на Площади Ваула, чтобы бросить последний взгляд на тело Айони. Они были выше таких вещей.
Во имя Каина, - кипел от злости Айден, невысказанные мысли снова и снова вызывали в нём ярость. – Проклятое эльдарское высокомерие! Оно было причиной столь немыслимых страданий и неравенства. Даже циклический и якобы уравнивающий всех Путь Эльдара не мог сгладить этого. Так как Нэвир были мерилом эстетических норм, они задавали тон каким данир лучше следовать, и это точно не был данир воина! Хотя теперь Нэвир были отстранены от реальной военной власти на Каэлоре, им всё ещё удавалось удерживать моральное и эстетическое превосходство, и, учитывая характер эльдар, в конечном счёте, это было более важным.
Айден глубоко вздохнул, стараясь взять свои мысли под контроль. Ничто не должно испортить Переход Айони. Он не позволит сорвать церемонию и не предоставит Нэвир новых доказательств вульгарности Дома Тейрту. Всё шло так хорошо, пока этот проклятый Паук Варпа не появился в святыне и не запятнал изящество церемонии смертью и напоминанием о Династических Войнах.
Он кивнул кортежу, подавая сигнал, что всё находится под контролем, и повернулся лицом к алтарю. Он перекинул волосы с одного плеча на другое, как и должно быть, и затем опустился на колени, усмиряя свой разум в благоговейной медитации. Он начала читать молитву очищения едва слышным шёпотом, подготавливая путь для перехода дамашир Айони внутрь Флюир-герна. Над пострадавшими хранителями святыни он проведёт ритуал лично, как он много раз делал это и прежде над павшими воинами.
Едва ему удалось успокоиться, как он увидел, что у подножия алтаря лежала маленькая табличка, словно она была помещена туда как жертва в начале церемонии. Это был маленький металлический диск, и он слабо светился в полумраке святыни. Нахмурив лоб из-за того, что предмет нарушил его сосредоточенность, Айден склонил голову на одну сторону, чтобы яснее рассмотреть небольшой символ. Мгновение спустя он вскочил на ноги и выдернул длинный, тяжёлый меч из ножен позади себя. Он кричал с возобновленной яростью, размахивая по большой дуге над головой широким, сверкающим клинком, который крушил дюжины тонких, блестящих призрачных паутинок и разбивал их в пыль. Казалось, клинок вибрировал от пропущенной по нему разрушительной энергии, словно питаясь кровавыми желаниями своего хозяина.
Ниже в главном проходе, Морфрэн с расширенными от волнения глазами наблюдал за разрушительной вспышкой гнева Айдена внутри святыни. Он наблюдал за большим мечом почти с чувственным наслаждением, узнав в нём Дамашир-дра, Убийцу Душ, древний клинок, который был подарен Айдену одним эльдаром, следопытом, сражавшимся в арьергардном бою против остатков тиранид, которые преследовали Каэлор в течение нескольких лет до начала Династических Войн.
Те битвы против тиранид принесли много выгоды Дому Тейрту, включая доверие ясновидца, и этот большой меч одновременно был символом военного мастерства Айдена, и являлся грозным оружием сам по себе.
Легенда гласила, что он был сделан из органического материала, полученного из хитинового панциря убитых тиранид, и затем странствующий костопев Юрильж покрыл его снаружи слоем призрачной кости, придав клинку такие свойства, что, казалось, он оживал при прикосновении своего владельца. В действительности изящный клинок был полностью сделан из призрачной кости, но его внешний вид был настолько близок к костяным мечам тиранид, что слухи о его чужеродном происхождении начали жить своей жизнью. Это само по себе было доказательством мастерства Юрильжа. Один или два раза Айден даже заставал Морфрэна, разговаривающим с клинком, словно тот был живым существом.
Быстрым шагом Айден отошёл от алтаря и, спускаясь в проход, развернулся под тяжестью клинка. Дамашир-дра со свистом пронёсся сквозь тёмный воздух, оставляя след психической энергии на своём пути. Затем, когда вопль Айдена превратился в отрывистый крик, клинок обрушился прямо на основании Четырёхгранного Алтаря, вызвав вспышку тёмного света, который распространялся от алтаря пульсирующими расходящимися ударными волнами.
