Виталий Лаптухов - Ушедшие в небытие
Прошёл почти год. Сталкеры, каждый вечер собиравшиеся в баре, бывалые и молодые, стали думать, как отметить годовщину пребывания в Зоне такого редкостного болвана. Все уже привыкли к нему, но до сих пор удивлялись, как он до сих пор был жив. Редкая в сталкерских кругах сцена — все малознакомые люди, живущие бок о бок несколько лет, собрались вместе и с жаром обсуждают, что же подарить сталкеру, ходившему под смертью уже год, да ещё помогшему стольким. Даже Бармен, протирая стакан, навострил уши и в самый разгар спора неловко вставил:
— Нужно что-то полезное от каждого из вас. Символика здесь не важна, сами понимаете.
На том и порешили. Каждый выбрал от себя что-то важное для сталкера, но не особо затратное. Как обычно.
Коршун перекинул пистолет-пулемёт через плечо и вскинул вверх руки. Два дюжих парня в спортивных костюмах обыскали его, сняли ствол и что-то сообщили по рации. Через полминуты перед ним открылась дверь, и мужчина медленно вошёл внутрь. Переговоры проходили в обычной заброшенной избе чернобыльского хуторка, через редкие прорехи в крыше светили косые лучи, расчерчивая пыль в воздухе подобно северному сиянию. Коршун спокойно осмотрелся и подошёл к столу, стоявшему посередине комнаты. За столом уже кто-то сидел, тень скрывала его лицо, но фигура была грузная и крепкая.
— Садись, — человек в тени указал перед собой.
Коршун сел на шатающийся, скрипящий стул.
— Давай товар.
Коршун еле заметно повозился на стуле.
— Товар до меня не дошёл.
Молчание.
— И?
— Я не знаю, босс! — с отчаянием воскликнул Коршун. — Я отправил самых лучших людей, что у меня были, надёжно защитил груз.
— Ненадёжно.
— Надёжно, босс! Надёжнее некуда.
— Тогда где мой заказ?
Коршун исподлобья смотрел на собеседника.
Тот помолчал, а затем заговорил:
— Ты закупишь на свои деньги оборудования у учёных, какого я скажу. Научишь им пользоваться своих людей. И перекроешь все сталкерские тропы засадами. Если кто-то взял мой товар, приборы засекут его. Если нет… пеняй на себя.
Через день все постоянные сталкерские ходы были перекрыты, дорогущее научное оборудование прощупывало каждого проходящего. Нужного уровня излучения не исходило ни от кого, но приборы всегда что-то замеряли. Из инструкций на чужом языке Коршун понял только одно: эти приборы замеряют ментальное излучения существа. У человека с вещью, нужной Коршуну, должен быть определённый заряд. А уж почему эта вещь излучает, не его дело. Тяжело вздохнув, сталкер осмотрел раскинувшийся перед ним пустырь в прицел снайперской винтовки и перенёсся воспоминаниями в бар. Сегодня годовщина пребывания в Зоне Тереза. Подозрительный фрукт, но очень интересный. Коршун пару раз общался с ним, даже чем-то немного помог, чем заслужил расположение добряка. Теперь тот всегда делился с ним сигаретами, продуктом сейчас дефицитным у сталкеров. Коршун поморщился, поняв, что не поспеет в бар к вечеру. Может вообще туда больше не попасть, если товар не найдётся. С соседних участков постоянно приходили донесения, но ничего воодушевляющего. Остаётся только ждать. Поскорее бы разделаться с этим противным заказчиком и вернуться в бар, к ребятам.
Бармен выставил на стол деликатесы, вроде жареной курицы и картофельного пюре, домашнего, не из банок, и несколько бутылок шампанского. Это был его личный подарок Терезу, пару месяцев назад крупно выручившему торговца с поставкой артефактов. Тогда пропала крупная партия артефактов, шедших на Большую землю, за которую бармен отвечал головой. В последний момент вызвался помочь Терез, отдав нужные артефакты торговцу, чем крупно подорвал свой бюджет и лишил себя, так сказать, зарплаты за целый месяц. И тут уж ясно было, что никто ему эти артефакты не вернёт — у бармена всё поставлено на поток, а другим сталкерам и незачем отдавать кровно нажитое. Остальные подарили кто хороший, но побывавший в использовании детектор, кто новый нож, кто крепкую обувь, кто-то подарил платный ключ для полезной программы в ПДА. Гот, нелюдимый и молчаливый бородач преподнёс первогодку какой-то серебряный чемодан, который никто так и не смог открыть. Долго потом ругали Гота за такой подарок, но Терез и не подумал вернуть его. В общем, кто чем смог, одарил добряка, в благодарность за этот луч света, который он привнёс в их жизнь.
— Все собрались, бродяга, поздравить тебя! Только Коршун вот на задании каком-то, но и он приготовил тебе что-то интересное — говорил Федя, самый начитанный и говорливый из семейства сталкеров. — Ты уже целый год в Зоне! И ты нам очень нравишься!
Дружный хохот, звяканье бокалов, весёлая атмосфера. Терез счастлив и горд. Подтверждается его убеждение! Добро возвращается! Всего лишь за год в Зоне, самом злом и жестоком месте на свете он сумел доказать это! И будет доказывать дальше, ещё долго!
Коршун скучающе вертел в руках небольшую книжку, которую он хотел подарить Терезу. Больше ничего придумать не смог, где-то слышал, что книга — лучший подарок, вот и заказал с большой Земли небольшой сборничек стихов. Терез — парень умный, стихи оценит. Хорошо, что есть такие люди, думал он, смотря на облака. Небо чистое, большое, светлое. Редкость для сталкерского взора. И сразу появляется вера в лучшее. Может, прав этот мужик, — снова думает Коршун. По сути, все мы здесь думаем только о себе. А он — нет.
Вдруг происходит то, чего меньше всего ожидал Коршун. На дисплее загорается точка и двигается к нему. Тот резко хватается за оружие, переводит взгляд на датчик, и тут червячок сомнения гложет его. Приборы показывали излучение вдвое выше нормы. Это ненормально. Коршун в растерянности смотрел, как, мигая, перемещалась синяя точка. «Упустишь ведь» — с одной стороны. «А если ошибка» — с другой.
Не добудет товар — его убьют и семья с инвалидом в Харькове не получат больше ни копейки. Ведь это его единственный шанс спастись.
Коршун взял себя в руки и погладил щекой приклад винтовки. Подумал мгновение и прильнул к прицелу. Да, вот он. Сталкер. С хорошим обмундированием, обвешанный с головы до ног новыми прибамбасами… может быть и он. Вдруг на поясе мелькнуло серебро. У Коршуна мгновенно вспотели ладони. Это он. Ни думая больше ни секунды, сталкер прицелился и нажал на курок.
В последний момент, словно почуяв что-то, человек в прицеле глянул прямо в глаза убийцы. Умный, чуть усталый, добрый и искрящийся взгляд через мгновение потух.
Коршуна будто волной от взрыва затопило горячее чувство вины и стыда, которого он не испытывал с детства. Словно от ядерного взрыва, эпицентром которого являлся Терез, волна чувства прошла по Зоне. Она, навидавшаяся всякого и забравшая разных, до сих пор помнит, как, утирая горячие слёзы, хладнокровный убийца у выгоревшей аппаратуры читал в сборнике стихов какие-то строчки. Шептал и клял небеса.
В безликом мире, в этой суете,
В водовороте серых дней,
Давай поговорим о ДОБРОТЕ,
Что спрятана в душе твоей.
Остановись и оглянись назад —
Что от тебя осталось в прошлом?
Лишь опустевший зимний сад,
Который помнит о хорошем.
Но Доброта жива еще в сердцах,
Ты был подобран этой Добротой.
Тебя согрели в нищенских «дворцах»,
Люди, позабытые, тобой.
Нити судьбы
Tyranya Dark
— Быстрее, быстрее шевелитесь! Скоро Выброс!
Мрак бежал впереди, подгоняя молодых сталкеров. В спину дул ледяной северный ветер, принося с собой вой разъяренной стаи псевдопсов. Темнота и ливень не давали сориентироваться. Ноги утопали в грязи. От тяжести рюкзака ломило спину. Впервые за все время, прожитое в Зоне, Мраку так «повезло». Обычные поиски артефактов превратились в трусливое бегство. Бешеная стая гнала их, не давая ни минуты на передышку. И даже приближение Выброса не пугало их безумного вожака.
— Фил, как там Рудый? — стараясь, не сбивать дыхание прокричал Мрак.
— Да живой я, живой. Только пользы от меня никакой, одни проблемы, — прохрипел Рудый. — Может все-таки бросите меня? И мне легче, и вы живы останетесь.
— Дурак, — в разговор вклинился замыкающий группу Беркут, — сожрут тебя здесь псы и косточки не останется. Видел, какая стая за нами ползет? А выбросом все равно нас накроет, оставим мы тебя или нет.
Внезапно Мрак жестом приказал остановиться. Фил, тащивший на себе раненого сталкера, не заметил в темноте жеста и со всей дури налетел на Мрака, чуть не впихнув его в аномалию.
— Куда ты прешь? — рявкнул тот на измученного Фила. — Для кого я тут руками размахиваю?
— Так темно же, не видно нихрена, — извиняющимся тоном начал сталкер.
— Может, тебе сейчас гляделки протереть? — Мрак навис над ним, как грозовая туча над блохой. — Больше ошибаться не будешь! Он уже занес кулак для удара. Молодой сталкер зажмурил глаза и сжался, бесполезно держа автомат в обмякшей руке, но руку разгневанного проводника перехватил вовремя подошедший Беркут.
