Майк Резник - Вальпургия III
День клонился к вечеру, и улицы постепенно заполнились машинами и прохожими, спешившими с работы. И вскоре терпение Джерико было вознаграждено. Высокий худой мужчина с реденькой бороденкой стремительно вошел в бар.
Он прошел к стойке и, перегнувшись, о чем-то тихо заговорил с барменом. Бармен внимательно выслушал, пожал плечами, потом кивнул. Посетитель что-то добавил, и бармен яростно затряс головой.
Мужчина с бородой энергично оттолкнулся от стойки и, сделав несколько шагов, оказался на середине зала.
— Минутку внимания, — обратился он громко к присутствующим, демонстрируя поднятый над головой золотистый значок полицейского детектива. — Меня зовут Лэнгстон Дэвис, я первый помощник главы отдела детективов Джона Сейбла, и мы разыскиваем грузного мужчину с рыжими или светло-каштановыми волосами, который находился здесь прошлой ночью. Кто-нибудь из присутствующих помнит такого посетителя?
По залу пробежал недоумевающий шумок, посетители переглядывались, качали головами. Джерико хотел было встать и подойти к полицейскому, однако, немного поразмыслив, решил этого не делать. Рано или поздно полиция поймет, что им солгали и пустили по ложному следу, а поскольку только у одного человека есть причина лгать, то он лишь понапрасну раскроет свой козырь — способность менять личину.
— Разыскиваемый нами человек, вероятно, был весьма пьян, — не унимался Дэвис, со скрытой надеждой оглядывая зал. — Он либо зашел сюда из кабачка «Берлога дьявола», либо отправился отсюда туда. Нами объявлена награда за любую информацию об этом человеке.
— И сколько же вы за него обещали? — спросила женщина, сидевшая за столиком в одиночестве.
— Это будет зависеть от важности информации, мадам, — сказал Дэвис. — Смотрите, я оставляю визитную карточку у бармена на тот случай, если кто-нибудь захочет со мной связаться.
Реакции не последовало, и Дэвис, выждав немного, вышел прочь.
Джерико сверился с часами на стене. Прямо как по расписанию. Еще до темноты Дэвис наверняка успеет проверить «Берлогу дьявола» и ресторан. Возможно, ему действительно удастся выявить свидетеля, хотя это очень сомнительно. Дневные завсегдатаи баров и ресторанов обычно уже не появляются там в полночь.
Дэвис доложит о фактах по инстанции, и тогда они сообразят, что поиски свидетеля зашли в тупик. К вечеру обложат все гостиницы в районе, и по крайней мере к утру до них дойдет, что и этот след ведет в тупик. Затем последует методическая проверка: возьмут на заметку все недавно снятые номера гостиниц и примутся их обыскивать. И еще до обеда выявят все четыре снятых им номера.
Обычная рутина. Эффективно, но без вдохновения. Джерико позволил себе слабо усмехнуться.
Он уплатил по счету и вышел, чуть не столкнувшись в дверях с Дэвисом, который, отчаянно жестикулируя, спорил с кем-то, очевидно, с подручным.
— Не пойму, какого черта он от нас ждет? Как мы теперь должны действовать? — хотел знать Дэвис.
— Я мыслей не читаю, — огрызнулся тот в ответ. — Но он говорит, что мы только зря тратим время, поскольку этого толстяка в природе просто не существует.
— И он что, гостиницы тоже не собирается проверять? — продолжил Дэвис.
Джерико очень хотелось подслушать дальнейший разговор, но останавливаться и привлекать к себе внимание показалось ему более опасным. Можно было что-нибудь уронить и сделать вид, будто поднимаешь, но вместо этого, отказавшись от трюков, Джерико лишь прошел мимо и направился дальше по улице безучастной походкой постороннего наблюдателя.
Он не знал, кто это «он», о котором упоминали сыщики. Скорее всего шеф детективного отдела Сейбл. Но кто бы это ни был, уж слишком быстро он делал верные выводы. Похоже, этот шеф был из тех, кому пальца в рот не клади, и даром свой хлеб не ест.
Джерико вновь обошел свои четыре номера, методично оставляя память о себе, а затем вернулся в первую гостиницу и извлек дискету с информацией об Убусуку.
Факты оказались не столь уж обнадеживающими. Ибо Убусуку оказался мелким функционером дипломатической службы, который согласился принять работу на Вальпургии явно из желания выслужиться и продвинуться на пару ступенек вверх по служебной лестнице. Он был высокий чернокожий зулусского происхождения, с превосходным академическим образованием, но никакой подготовки в шпионаже, в подрывной работе и навыков подпольных диверсий не имел. И судя по данным отдела кадров, он ничего не знал ни о культах, ни о ковенах. Он подал заявление в бюро иммиграции Вальпургии официальным путем, был одним из двадцати светских просителей, принятых за последние два года, и вышел на связь со своим начальством лишь раз.
Суть его сообщения была проста: он не слышал никаких упоминаний о Конраде Бланде и не замечал никаких следов его присутствия на Вальпургии. Любой агент, желающий связаться с ним, должен был поместить объявление в центральной газете Амаймона о желании продать факсимильное издание «О ведьмах» на латыни с киноварными миниатюрами, Убусуку отзовется на номер, указанный в объявлении, и тогда будут согласованы время и место встречи.
Джерико отложил дискету и принялся анализировать сложившуюся ситуацию. Кто-то уже раскусил его личину и без нудного предварительного расследования. Естественно было предположить, что этот же человек станет ждать попытки связаться с местным законспирированным агентом. Он не мог знать, что законспирированным агентом был Убусуку, а если бы знал, то Убусуку уже давно попал бы в тюрьму и Джерико никак не сумел бы с ним связаться.
Джерико решил следовать своему первоначальному плану, основываясь на том сомнительном предположении, что Убусуку все-таки не попал под подозрение полиции. Если полиция до сих пор не вычислила связника и не знала, как перехватить сообщение через Убусуку, то можно было попытаться оборвать эту цепочку раньше, чем они успеют выйти на него. Полиция не могла прослушивать все видеофоны города, но Джерико уже сверился со справочниками и обнаружил, что Убусуку либо не имел видеофона вообще, либо не зарегистрировал номер. Этот Сейбл, похоже, не дурак и прекрасно сознавал, что наступает Джерико на пятки. Он наверняка не станет тратить время на всякие там видеофоны и почту. Безусловно, он предположит, что Джерико еще сам не знает местонахождение законспирированного агента, по той же логике, которая заставляла Джерико думать, будто Убусуку на свободе и до сих пор не замечен полицией.
Джерико откинулся на постели и, глядя на дилетантски намалеванную на потолке Черную Мессу, попытался представить себе следующий ход Сейбла. Детектив будет, конечно же, настороженно следить за всеми средствами общественной связи, включая и частные объявления в газетах. В объявлении, которое предлагал дать в газете Убусуку, не содержалось ничего подозрительного для полиции, но теперь, когда Сейбл догадывался, что Джерико может менять внешность, любой иногородний, давший объявление, подпадал под подозрение.
И все же Джерико не мог сделать следующего шага, не получив хотя бы элементарного представления о местных традициях. И он остановился на компромиссе: объявление даст, но не то, которое вызовет ответную реакцию Убусуку. Если за этим не последует официального интереса, то он вызовет Убусуку на связь через день-другой.
Стоя перед зеркалом, Джерико сделал себе внушительную гриву седых густых волос. Покончив с гримом, он подправил ботинки, став на пару дюймов выше. Джерико не был уверен, что это поможет, поскольку полиция явно настроилась искать безликого хамелеона, ориентируясь на фигуру и телосложение. Но все-таки был шанс, что они станут разыскивать более низкого мужчину. Джерико никогда не стал бы блистательным профессионалом, если бы не уделял огромное внимание подобным мелочам.
Под новой личиной он прошел шесть кварталов до районного филиала местной газеты и дал объявление о поиске блондинки, с которой познакомился на вечеринке две недели назад. Заплатил наличными, указал адрес гостиницы, вход в которую был виден из его окна, и вернулся в свой номер. Джерико побрился, ополоснулся, немного подремал и восстановил привычную внешность. После этого он подтянул кресло к окну и принялся следить за отелем на противоположной стороне улицы. Он дожидался того момента, когда же полиция начнет проверять гостиницы, внимательно наблюдая за всеми, кто входил и выходил из здания. Одновременно он пытался поставить себя на место Сейбла и предугадать, каким же будет ответный ход.
Глава 5
Нет музыки слаще, чем стоны умирающих.
Конрад БландКак Сейбл ни пытался, ему не удавалось освоиться с внешними проявлениями богатства. Вот и сейчас он сидел скованный, откинувшись на спинку кожаного виброкресла, и гадал — время или нет раскурить сигару. Он был готов поспорить на что угодно — стоит ему только испросить разрешения, как хозяин тут же предложит взамен более дорогую марку. Его взгляд обежал роскошные апартаменты, заставленные массивной мебелью под дуб — хотя толком не поймешь, с этих аристократов станется и настоящую мебель поставить, — множество разукрашенных драгоценностями предметов антиквариата, прекрасно исполненные акварели и остановился наконец на литой из золота статуе крылатого Люцифера, который, казалось, посмеивался над чем-то тайным, необъяснимым.
