Владимир Контровский - Гнев Богов в изящной упаковке
"Санта Клаус" настигла ударная волна; бомбардировщик затрясся, как будто ужасаясь содеянному. Японские истребители-перехватчики бесследно исчезли, проглоченные атомной тучей, и майор Суини, выправив ходившую ходуном машину, развернулся на северо-запад.
- Слишком мало шансов, что мы дотянем до наших китайских друзей, - пояснил он, перехватив недоумённый взгляд второго пилота, - куда больше шансов попасть к джапам, чего мне, сам понимаешь, - он кивнул в сторону чудовищного гриба, ввинченного в небо, - не очень хочется. Полетим к русским: надеюсь, коммунисты примут нас лучше, чем самураи. Хотя...
...Четыре "беркута" встретили Б-17Х над Японским морем, у залива Петра Великого. Они не подавали никаких сигналов и не пытались принудить "Санта Клаус" к вынужденной посадке: они просто и без затей открыли огонь из двенадцати 20-мм пушек. Скорее всего, русские уже знали о том, что случилось с Ниигатой - эфир был забит взволнованными переговорами японцев, - и не хотели, чтобы Владивосток постигла та же судьба.
Исход неравного боя - точнее, расстрела, - был предрешён. Сначала у "Санта Клауса" вспыхнул правый двигатель, а затем пламя охватило хвостовую часть фюзеляжа.
Горящий "Б-17"
- Покинуть борт! - приказал майор Суини.
Раскачиваясь на стропах, он пересчитал парашютные купола. "Санта Клаус" вылетел с сокращённым экипажем (на борту было всего восемь человек вместо десяти), но командир увидел только шесть раскрывшихся парашютов. "Кому-то из парней не повезло, - подумал он. - Или он был убит ещё в самолёте, или его зонтик не раскрылся. Остаётся надеяться, что русские не будут расстреливать нас в воздухе".
Этого не случилось - русские истребители кружили рядом, но не стреляли, - однако до воды долетели живыми только шестеро членов экипажа "Санта Клауса". Падая, горящий бомбардировщик подсёк крылом один из парашютов, наматывая на себя стропы как нитки на катушку. Маленькая человеческая фигурка с размаху шмякнулась о плоскость - майору показалось, что он услышал чавкающий звук, похожий на тот, который издаёт кусок сырого мяса, брошенный на сковородку. Поморщившись, Суини отвернулся и заставил себя думать о другом: например, о том, какая здесь температура воды, и долго ли им придётся плавать.
Долго купаться им не пришлось: через полчаса после приводнения все шестеро (не хватало бортинженера и бомбардира Фереби, всего лишь на три часа пережившего тех, на чьи головы он обрушил адское пламя) оказались на борту крейсера "Веста", полным ходом шедшего во Владивосток. Там их уже ждали: на первом же допросе пленными американцами занялся седой полковник НКВД.
- Нам известно, - сказал он без обиняков, - и кто вы такие, и какую боевую задачу вы выполняли. Но нас интересует всё, что вы знаете об этой вашей сверхбомбе, которую вы сбросили на японский город, - он повертел в руках предохранительную чеку, отобранную при обыске у лейтенанта Ашворта, - и, конечно, как это выглядело. Вы свидетели, хотя мы считаем вас военными преступниками. И от того, насколько вы будете откровенны, зависит ваша судьба. Да, вы можете не отвечать на мои вопросы - это ваш выбор. Мы не будем вас пытать - мы не такие дикари, какими рисует нас ваша пропаганда. Но вы, цивилизованные, убили сто тысяч мирных жителей - женщин, детей, стариков, - и если вы будете молчать, мы со спокойной совестью передадим вас нашим японскими союзникам: они будут этому рады - очень рады. Мы сделаем то же самое, если вы попытаетесь морочить нам голову сказками - мы сверим ваши показания с информацией из других источников. Выбирайте!
Пленные лётчики переглянулись, и полковник НКВД понял: запираться они не будут.
* * *...Мидуэй - открытый всем ветрам крошечный атолл площадью чуть больше шести квадратных километров, последний в длинной цепочке островов, протянувшейся на северо-запад от Гавайев на добрую тысячу миль, - был фронтовым форпостом США в центральной части Тихого океана. Война, пять лет полыхавшая в тихоокеанском регионе, обжигала своим дыханием и Мидуэй: остров не был захвачен японцами только лишь потому, что находился в стороне от главной оси их наступления, пронзившей Полинезию и согнувшейся при ударе по Гавайям.
Атолл Мидуэй
Над Мидуэем летали японские самолёты, в лагуну заходили американские подводные лодки, переводя дух после изнурительных рейдов на коммуникациях противника или перед боевыми походами, однако серьёзным атакам атолл не повергался - на него не обращали внимания. И только в конце мая 1945 года в районе Мидуэя произошло морское сражение - именно здесь японский флот перехватил соединение адмирала Кинкейда, возвращавшееся от берегов Японии после атомного удара по Ниигате.
Японским адмиралам несложно было связать известие об обнаружении американской эскадры, полученное с патрульного корабля, с огненной смертью Ниигаты - истребители, исчезнувшие в объятиях ядерного смерча, успели опознать Б-17 и сообщить об этом. Нагумо и Ямамото сочли дерзкий прорыв Кинкейда и атомный удар по Ниигате бесчестием, которое можно смыть или кровью врага, или обрядом сеппуку. Японцы верно рассчитали возможный курс отхода американского соединения - Кинкейд не стал забираться на север, чтобы не попасть под удар русского Тихоокеанского флота, не стал он и уклоняться к югу, к центрам сосредоточения японских сил. Американская эскадра полным ходом пошла по кратчайшему - и наиболее вероятному - маршруту к берегам Калифорнии: мимо Мидуэя.
28 мая, вскоре после взрыва над Ниигатой, соединение Кинкейда было обнаружено в северо-западной части Тихого океана, и с огромной полудуги островов от Курил до Марианн начали подниматься эскадрильи японских бомбардировщиков-торпедоносцев. К северу от Мидуэя спешно развёртывалась завеса подводных лодок, а из района Маршалловых островов на перехват устремилось авианосное соединение адмирала Ямагути в составе авианосцев "Сорю", "Унрю", Амаги", "Кацураги", быстроходных линкоров "Харуна" и "Киришима", тяжёлых крейсеров "Тонэ", "Тикума", "Атаго", "Майя", "Такао", "Тёкай", четырёх лёгких крейсеров и шестнадцати эсминцев. Авиагруппы на четырёх японских авианосцах были неполными - японцам пришлось перебазировать на них самолёты с повреждённых кораблей и выскрести весь скудный резерв хоть мало-мальски подготовленных пилотов, - но всё-таки вице-адмирал Тамон Ямагути располагал вдвое большим числом палубных самолётов, чем Кинкейд, имевший в своём распоряжении одну только авиагруппу "Энтерпрайза".
Атака японскими самолётами соединения Кинкейда
Атаки японской авиации берегового базирования продолжались до вечера 28 мая, но не принесли японцам ощутимого успеха - единственной их удачей стало попадание бомбы в линейный крейсер "Гуам", нанёсшее кораблю незначительные повреждения. Налёты были плохо скоординированы - ударные группы выходили на цель разрозненно, - и неуклюжие "бетти", шедшие без истребительного прикрытия, становились лёгкой добычей "хеллкэтов", которых на "Энтерпрайзе" было до полусотни. С наступлением темноты атаки прекратились, и Кинкейд вздохнул с облегчением. Однако следующий день - день 29 мая - стал для него Судным днём: к Мидуэю подоспели авианосцы Ямагути.
На американское соединение несколькими волнами обрушились более ста "джуди" и "джиллов", прикрываемых сотней "зеро", и атаки эти завершились разгромом эскадры вице-адмирала Томаса Кинкейда. Авианосец "Энтерпрайз", который японцы атаковали с особой яростью, был буквально растерзан градом бомб и авиаторпед; крейсер "Гуам" и безоружный "Вэлли Фордж", также ставшие главными целями, получили тяжёлые повреждения. А ночью растрёпанное американское соединение настигли японские надводные корабли, разыгравшие свою любимую партию: ночной торпедно-артиллерийский бой. Японцы потопили "Гуам", "Миннеаполис", "Гонолулу" и три эсминца, заплатив за этот успех повреждениями линкора "Киришима" и крейсера "Тёкай" и гибелью эскадренного миноносца "Амацукадзе". "Вэлли Фордж" пережил "варфоломеевскую ночь", но только для того, чтобы утром 30 мая быть потопленным японской подводной лодкой.
Из всей эскадры Кинкейда, погибшего на борту своего флагманского корабля, до Сан-Франциско добрались только лёгкий крейсер "Бойз" и эсминец "Хэнк" - эсминец "Браш" был потоплен 30 мая японскими пикировщиками, а повреждённый в ночном бою эсминец "Толман" выбросился на коралловые рифы атолла Мидуэй.
Кое-каким утешением для американцев стал успех подводной лодки "Тиноса" - 31 мая она перехватила у Марианских островов, торпедировала и потопила повреждённый японский линкор "Киришима", - но размен был далеко не равным (если, конечно, не считать десятки тысяч людей, сгоревших в Ниигате).
А в первых числах июня к Мидуэю подошла японская эскадра, и морские пехотинцы немногочисленного гарнизона атолла с опаской поглядывали на тяжёлый силуэт имперского линкора "Мусаси", маячившего на горизонте в окружение десятка кораблей помельче. Они знали, что снаряды это бронированного монстра запросто могут сравнять с волнами и Сэнд Айленд, и Истерн Айленд, и Сплит Айленд,[13] и уж во всяком случае гарантированно вернуть все острова и островки Мидуэя в их первозданное необитаемое состояние. Но коменданты острова коммандер Симард и подполковник Шенон внешне выглядели спокойными: им было известно, что японская эскадра доставила на Мидуэй высокопоставленного парламентёра для переговоров с не менее высокопоставленным американским официальным представителем, прилетевшим накануне с Оаху, так что стрельбы из тяжёлых орудий вроде бы не ожидается. Цель переговоров - обмен ценными военнопленными, захваченными противоборствующими сторонами в ходе последних боёв. На самом деле цель этих переговоров была совершенно иной, но об этом знали считанные люди, находившиеся за тысячи километров от Мидуэя - офицеры уровня Симарда и Шенона даже не догадывались, о чём беседуют два человека в домике у взлётно-посадочной полосы, окруженном кольцом дюжих морских пехотинцев US Army и японцев "посольского эскорта".
