Ирина Гостева - Полигон
— Не-а, — Бате шлея под хвост попала. — Хороший помощник мне самому нужен.
— Да не будет у тебя никакого хорошего помощника, и артефакт ты не достанешь, если сейчас я повернусь, уйду, и оставлю его там, где он стоит, — вдруг неприятно поморщился Кащей. — Процентов девяносто вероятности, что парень оттуда просто не выберется. Там же ни одного ориентира… Даже бочку — и ту с места убрали. А «воронка» — штука коварная… Самое худшее, что ее не видно… Полшага в неверную сторону — и затянет. И останешься ты, Батя, и без того, и без другого…
Кащей тяжело вздохнул. «Интересно, ему на самом деле жаль Тюху, который может погибнуть ни за хвост собачий, или просто подбивает Батю на выгодную для себя сделку?» — подумал Генка.
— Геныч, ты вроде собрался тварь зафоткать? Погоди, без меня не ходи. Еще тебе не хватало в аномалию влететь, — и Кащей демонстративно направился к напарнику.
— Эй, постой! — встрепенулся Батя.
Ага, надумал-таки. Оценил свои перспективы.
— Ладно, Кащей, уговорил. Достань «ракушку» и забирай этого оболтуса.
Паша довольно хмыкнул.
…Они шли в направлении Ростка, теперь уже втроем. Новичок, уже нагруженный изрядной долей пашиной поклажи, замыкал цепочку. Генка, словно особо охраняемая персона, шел посередине. Он смотрел в затылок Кащею, и думал — как уверенно тот движется, почти не бросает перед собой всякую мелочевку ради прощупывания дороги. Определяет аномалии в основном по приметам? Может, так оно и есть, следопыт из Генки был никудышный, и он мог просто не заметить каких-то особенностей места, много чего говорящих опытному сталкеру. Но куда больше Генку удивляло другое… Они вторые сутки в пути. Многокилометровые переходы, тяжелый груз на спине, постоянное напряжение от подстерегающих вокруг опасностей, сон урывками, натруженные ноги. А Кащей чем дальше — тем бодрее и свежее выглядел, у него даже походка изменилась. Когда выходили из поселка, он сутулился и ноги подволакивал. И темп ходьбы брал заметно медленнее — Генке, шустро отмеряющему метровые шаги на своих ходулях, приходилось тормозить и приноравливаться к проводнику. А уже после ночевки в «Колосе» Кащей заметно приободрился и рванул вперед не в пример шустрее. Теперь он так и вовсе выдавал скорость спортивной ходьбы. Конечно, можно предположить, что главной причиной этого прилива бодрости было переложение части груза на плечи Тюхи… Однако на выходе из «Колоса» Паша все свое тащил сам…
Когда остановились на короткий привал, Кащей отхлебнул воды и обратился к новичку:
— Ну, давай знакомиться, что ли, раз мы теперь компаньоны!
— Да вы же слышали. Тюхой меня кличут…
— Я про имя спрашиваю, — настойчиво повторил Кащей.
Парень испуганно вытращил глаза:
— Но в Зоне же нельзя настоящее имя называть!
— Предрассудки, — небрежно отмахнулся Кащей. — Да и… Если она такая всемогущая, как о ней говорят, то она нас всех насквозь видит. И все наши имена и так знает, для нее необязательно вслух произносить… Вслух — это друг для друга. Меня вот, например, зовут Пал Палыч. Профессиональный мой ник ты уже знаешь… А вот он — Геннадий. Кстати, а почему ты, Гена, до сих пор без сталкерского погоняла?
— Да я ж не сталкер, — возразил Генка. Хотел было добавить, что вообще-то не намерен задерживаться тут надолго и собирается вскорости возвращаться домой, но вовремя спохватился и прикусил язык. Загадывать нигде нельзя, а уж в Зоне — особенно.
— Раз в Зоне переночевал — значит, сталкер! — и не поймешь, то ли Кащей на полном серьезе пересказывает одно из поверий, уже зародившихся в этом отделенном от остального мира пространстве, то ли просто шутит. — Надо тебе кличку придумать. Собственные пожелания есть?
Генка пожал плечами. Вот уж не задумывался… Рука машинально потянулась к затылку — почесать. Как испокон веков делают люди, словно царапание ногтями поможет разбудить дремлющую мысль. Ладонь наткнулась на короткие жесткие волоски, стоявшие дыбом, как щетина. Шикарной шевелюры Генке было ужасно жаль, но… Во-первых — абсолютно непрактично в полевых условиях. Во-вторых — она сразу выдавала бы в нем человека, пришедшего сюда ненадолго, и надеющегося скоро уйти обратно. И соответственно, автоматически уменьшала бы уровень доверия к залетному чужаку. С копной вьющихся русых волос пришлось расстаться… А короткие их остатки торчали в стороны, как колючки у ежа.
— Ёжик, — сказал Генка, криво ухмыльнувшись. — Страшный зверь. Свирепый…
— А главное, ненасытный, — кивнул Кащей, явно довольный генкиным выбором. — Это ты верно придумал — Ёж! У них центра насыщения нет. Сколько ни корми — сроду не почувствует, что сыт, и будет жрать, пока все не съест!
— Это намек?
— Разумеется!
— Ну, тогда, значит, Свирепый Ёж!
— А чего ж наш новый помощник молчит? Эй, парень, я не расслышал, как тебя зовут?
— Юрий, — наконец выдал, набычившись, парень. — Юрий Сергеевич Сокол.
— Ишь ты, Сокол! Птица гордая… Ну, положим, до Сергеевича ты еще не дорос, — заметил Кащей.
Парень выглядел где-то на между «двадцать пять» и «тридцать». Коренастый и ширококостный, круглоголовый, с упрямым и серьезным взглядом. И с таким же, как у Генки, коротким жестким «ежиком» русых волос, разве что оттенком немного потемнее.
— Юрка, значит… А погоняло у тебя тухлое какое-то. Не нравится оно мне. Ладно, другое тебе по ходу дела придумаем. Смотря как себя пока…
Вдруг у новичка в кармане что-то отчетливо пискнуло. Кащей, прерванный этим звуком на полуслове, замолчал с открытым ртом; если бы у него имелись брови — наверняка они поползли бы вверх, но из-за отсутствия бровей на пашином лбу только съехались гармошкой морщины.
— Это что такое?
Юрка покопался в нагрудном кармане разгрузки и выудил КПК.
— Сообщение пришло. Батя желает удачной дороги. Не пойму, чего это он? Насмехается, что ли…
— И ты все время ходишь с этой штукой?! — Кащей уставился на КПК, словно на гранату с выдернутой чекой. — И она у тебя все время включена?!
— Ну, не всегда, аккумулятор же сядет… Сейчас вот просто выключить забыл… Еще когда в аномалию лез, включил, да так и оставил. А как же иначе? Как же здесь без наладонника?! — в свою очередь, выкатил шары Юрка.
Кащей растерянно поскреб пятерней где-то под капюшоном.
— Гм… Да-а… Я, старый склерозник, совсем забыл… Короче, обесточивай эту штуку. Вынимай аккумулятор.
— Почему?! — Юрка уже был готов возмутиться.
— Юрий, пока ты ходишь с нами, а вернее сказать, конкретно со мной, — ты не будешь пользоваться наладонником. — надавил Паша. — Вон Ёж тоже свой аппарат обесточил. И ничего, обходится.
— Но почему?! Все же с ними ходят…
— А я — не все, — резко оборвал Кащей. — Сказано тебе — вынимай аккумулятор, пока по-хорошему прошу. А то возьму твою игрушку и зашвырну в ближайшую аномалию.
— Но почему?! — Юрка уперся рогом, хотя прекрасно понимал, что в коллективе его номер шестнадцатый, и Кащей третий раз повторять не станет, а просто выполнит обещанную угрозу.
— Да потому что это конкретное палево, — снисходительно объяснил Генка. — По ним же, как по мобиле, владельца можно через спутник отследить. Сам-то неужели не задумывался, откуда все эти сообщения приходят… Прикинь, сидит кто-нибудь в командном центре и смотрит на большую карту Зоны, а на ней такие светящиеся точечки ползают. И все видно — кто, куда и с кем идет…
— Параноик, — буркнул Юрка. — И как же тогда обходиться без детектора?
— Неужели ты сам не убедился, какой толк от твоего детектора? — искренне возмутился Кащей. — Сегодня, буквально пару часов назад в аномалию лез, глядя на детектор, и ни хрена не мог понять, где ее границы! А карта… Вот она, самая надежная карта!
И выудил из кармана вложенный в конверт из прозрачной пленки большой бумажный лист — серую распечатку с пометками от руки.
— Давай-давай, юный друг, — поторопил Ёж. — Не кобенься. Лучше вырубай свою игрушку, тогда она при тебе все-таки останется. Может, потом наймешься к кому-нибудь другому, будешь вовсю ей пользоваться, аномалии определять, связь держать, карту смотреть… А то Паша и вправду ее выкинет.
Юрка, недовольно бурча о параноиках, которым всюду мерещится слежка, словно сбрендившим шпионам, вытащил аккумулятор из КПК.
— Ну, вот и ладненько, — одобрил Кащей. — Всё, поднимаемся. Росток нас ждет. Уже недалеко.
И он легко вскочил на ноги, словно и не отмахал за сегодняшний день энное количество километров.
Генка взвалил на ноющие плечи рюкзак. Ох, ему бы хоть немножко пашиной энергии… Которая у него словно бы и не убывает, а наоборот — прибывает и прибывает…
* * *В кустах зашелестело и захрустело в нескольких местах сразу. Слева из зарослей вылезли трое, еще трое вышли справа из-за штабеля сваленных возле дороги бетонных плит.
