Стив Паркер - Безбашенные
Он много ставил на внешность. Эта чрезмерная забота о своем облике угадывалась в безупречной форме, изготовленной на заказ у лучших портных Кадии, и в блеске начищенных медалей, которые сияли над его левым нагрудным карманом. Голос генерала, когда он отдавал приказы, был резким и чистым. Иногда де Виерс подчеркивал сказанное короткими движениями подбородка. Первым делом, сообщил он подчиненным, они проведут осмотр территории. И нет, он не отложит проверку до утра.
Инспекция, инициированная генералом, вполне ожидаемо началась с огромного моторного парка, заполненного танками. Затем офицеры генштаба обошли всю базу против часовой стрелки, проверяя инфраструктуру подразделений и оборонительные сооружения. Обход по этому маршруту занял два часа. Задавая вопросы и комментируя ответы, де Виерс тщетно пытался свыкнуться с плотным неприятным воздухом. В конце проверки он признался майору Груберу — своему заскучавшему адъютанту, что его впечатлили проведенные работы. Похоже, начальный этап операции проходил неплохо — даже без его непосредственного руководства.
С высокими укрепленными стенами, с «Мантикорами» и «Гидрами» противовоздушной обороны, установленными на башнях, с артиллерийскими платформами «Сотрясателей», которые шеренгами стояли на широких выступавших парапетах, новый лагерь Восемнадцатой группы армий «Экзолон» представлял собой мощный и неприступный бастион во враждебном мире. Де Виерс убедился, что здесь он сможет противостоять даже несметной орде орков. И он одолеет их! По всей вероятности, такая атака последует спустя несколько дней. Голгофские орки увидели огни спускавшихся посадочных ботов. Рано или поздно они придут проверить это место. Не важно, сколько их соберется в пустыне. База выдержит любую осаду. Она станет источником поставок для операции де Виерса.
Плато, на котором возводили базу Хадрон, располагалось почти на линии экватора. Плоская вершина представляла собой неровный круг с диаметром в четыре километра. Это место выбрали по двум важным причинам. Во-первых, отвесные склоны и небольшое количество пологих спусков — даже без учета фортификационных укреплений — позволяли сделать базу максимально защищенной. Во-вторых, и что важнее всего, плато находилось в шестистах километрах от конечной цели генерала. То есть данная геологическая формация была достаточно близкой к последнему определенному местоположению «Крепости величия».
Когда обход территории закончился, де Виерс устроил совещание с тремя командирами дивизий: генерал-майорами Реннкампом, Киллианом и Бергеном. Де Виерс планировал ограничиться короткой беседой, так как позже этим вечером он собирался устроить роскошный банкет, знаменующий начало их наземной операции. Естественно, началом он считал не спуск посадочных ботов с бойцами и танками, а свое прибытие на планету. Генерал не позволил бы, чтобы такой исторический момент не был отпразднован должным образом. Прежде всего, операция «Гроза», как он постоянно напоминал своим офицерам, была героической миссией, аналоги которой лишь изредка встречались в анналах Имперской Гвардии. Так почему же не отпраздновать финал начальной стадии?
Во всяком случае, таков был план. Однако вскоре приподнятое настроение де Виерса стало ухудшаться.
— Сколько? — прошипел он. — Повторите еще раз!
Его лицо покраснело от ярости. Пальцы, лежавшие на гладкой столешнице, сжались в кулаки.
— Шесть ботов, сэр, — ответил генерал-майор Берген. — У нас нет никакой информации о них. Седьмой обнаружен в пятидесяти километрах к северо-востоку от плато. Его обломки разбросаны на два с половиной километра по барханам пустыни. Весь личный состав погиб. Вы хотите ознакомиться со списком пропавших подразделений?
— Конечно хочу! — рявкнул де Виерс. — Семь посадочных ботов в первый же день экспедиции! Клянусь Оком Ужаса!
Когда Берген начал зачитывать список, его голос по-прежнему оставался твердым. Но интонация и хмурое лицо генерал-майора выдавали, насколько он расстроен случившимся.
— Посадочный бот Е-Сорок четыре-а: Сто шестнадцатый полк кадийских стрелков, роты Первая и Вторая погибли в пустыне. Посадочный бот Джи-Двадцать два-а: Сто двадцать второй полк тирокских стрелков, роты с Первой по Четвертую пропали без вести. Посадочный бот Джи-Сорок один-б: Восемьдесят восьмой полк мобильной пехоты, роты Третья и Четвертая пропали без вести. Посадочный бот Эйч-Семнадцать-с: Триста третий полк карабинеров Скелласа, роты с Восьмой по Десятую пропали без вести. Посадочный бот Эйч-Девятнадцать-а: Девяносто восьмой полк механизированной пехоты, роты с Первой по Шестую пропали без вести. Посадочный бот Кей-Двадцать два-с: Семьдесят первый полк пехотинцев Цедуса, роты с Восьмой по Десятую пропали без вести.
Перед тем как закончить список, Берген сделал небольшую паузу. На исчезнувшем судне летели его танкисты.
— Посадочный бот Эм-Тринадцать-джей: Восемьдесят первый бронетанковый полк, Десятая рота пропала без вести. У нас нет никаких контактов с перечисленными подразделениями.
Генерал де Виерс молча выслушал доклад и слегка покачнулся, осознав, какие потери понесли его силы при высадке на чертову планету. Тысячи людей пропали. Это было возмутительно. Тем более что в их числе оказалась танковая рота. Кровавый Трон! Целая танковая рота затерялась в пустыне, возможно полностью разбившись при крушении. Наверное, мерзкие орки уже грабили все, что от них осталось. Конечно, людские потери тоже были достойными траура, однако человеческая жизнь в Империуме ценилась дешево. На многочисленных планетах всегда нашлись бы новые солдаты. Для этого и создавались резервы. Но танки? Танки — совсем другое дело. Здесь, на Голгофе, де Виерс не мог надеяться на замену боевых машин. Каждый выбывший из строя танк оставлял невосполнимую брешь. Учитывая мобильную природу их миссии, силы бронетанкового полка являлись наиважнейшим фактором всей операции. Когда генерал оценил последствия плохих новостей, его ярость еще больше усилилась. Он вскочил на ноги, отбросил стул к стене и ударил кулаками по столешнице.
— Это чертов провал! Как мы могли потерять семь ботов в первый же день? Это артиллерия орков? Влияние бурь? Какие оправдания приводят наши флотские офицеры? Что говорят жрецы Механикус? Я хочу услышать их ответы, черт возьми!
Вены вздулись на его шее. Казалось, еще немного, и глаза генерала выскочат из орбит. Пока он изливал свой гнев, три офицера, сидевшие перед ним, оставались неподвижными, как статуи. Они уже видели все это прежде — причем с нараставшей регулярностью в последние месяцы. Они знали, что лучше не перебивать его. Пусть он выплеснет свое возмущение. Любой, кто попытался бы успокоить его, нарвался бы на проблему. Когда де Виерс наконец перестал изрыгать проклятия и снова сел во главе стола, Киллиан — самый коренастый и, по мнению генерала, наименее приятный из трех дивизионных командиров — отважился ответить на его вопросы:
— Техножрецы выслали в пустыню небольшой отряд сервиторов. Они планируют изучить обломки бота, найденные на северо-востоке от плато. Возможно, им удастся выяснить причину крушения. Пока никакой информации от них не поступало. Они находятся за пределами дальности наших средств коммуникации.
Киллиан поморщился. Он понял, что своими словами лишь подлил горючего в огонь. Естественно, де Виерс ухватился за такую возможность.
— За пределами дальности?! — вскричал он, готовясь выдать еще одну обличительную речь. — Наших чертовых средств коммуникации?!
Имперские средства связи, которые, исходя из многолетнего опыта генерала, подводили даже в самых благоприятных условиях, на Голгофе оказались почти бесполезными. Техножрецы говорили, что постоянные бури в густых облаках создавали мощные электромагнитные помехи. Приписанный к «Экзолону» технический контингент Механикус обещал решить эту проблему по ходу операции, но на данное время радиосвязь на дистанции свыше дюжины километров вырождалась в белый шум. Разборчивый сигнал на расстоянии шести километров требовал огромных затрат электричества — больше, чем для суточного освещения базы. Поэтому контакты с флотом, ожидавшим на орбите планеты, поддерживались на абсолютном минимуме и проводились только в случаях крайней необходимости.
Де Виерс выругался и замычал, как невменяемый. Наконец он затих. Это не заняло много времени. Несмотря на бравый вид, он был стариком, и интенсивность эмоциональных вспышек быстро истощала его. Генерал понимал, что ему следовало сдерживать свой нрав. И он знал, что в следующие месяцы ситуация будет лишь ухудшаться. «В былые времена, — подумал он, — ничто на свете не могло бы расстроить меня. Так что же изменилось? Почему я теперь столь яростно реагирую на слова подчиненных? Нельзя позволять напряжению момента влиять на мое психическое состояние».
