Светлана Дмитриева - Бизнесмены
– Согласен, – быстро сказал Козий Бок.
Он назвал сумму – совершенно смешную, рассчитывая, что разозленный конец согласится. Так и произошло. Ираклий подписал документы, забрал деньги и ушел, громко хлопнув дверью. Салон «Пробуждение» до сих пор приносил хороший доход. Решив проблему с истеричной клиенткой, глупый Ираклий позволит умному шасу заработать еще много денег. А, как правильно сказал Гаджибек, деньги нужны всем.
Ленинский проспект, 8 июля, 7.13– Хлюп‑хлюп, – раздавалось в коридоре.
Тит возилась в своем уголке, неуклюже поддевая шеей тапочки. Иногда она прижимала тапочку лапой и терлась обрубком о мягкую поверхность. Она хотела есть.
Аля повернула ключ в замке и вошла в квартиру, постаравшись не привлечь к себе внимания ее обитателей. Ей казалось, что они разозлятся на нее за то, что она решила выгнать их. «Может быть, мне не стоило возвращаться?» – испуганно подумала женщина.
Алька зашла в ванную, вымыла руки, стараясь не смотреть в зеркало. Почему‑то все зеркала в квартире упорно отражали ее жертвой ядерного взрыва, уродиной с ободранной кожей.
В лоханке ванны, прямо возле сливной дыры, клубочком свернулась мочалка. Она лежала неподвижно, будто пытаясь убедить Альку в том, что совершенно безопасна. Ее потрепанная ручка неаккуратно свисала в темное отверстие. Из трубы пахло гнилью. Мочалка была мокрой, а на дне ванны медленно высыхали темные разводы. Как будто кто‑то небрежно размазал грязь мочалкой. Обмотавшись вокруг медной цепочки, к которой крепилась заглушка слива, висел серый клок – не то шерсть, не то волосы. Аля спрятала лицо в сухое и чистое полотенце. Послышалось шуршание и осторожный скребущий звук, словно мочалка пыталась выбраться из ванны. Аля всхлипнула, вытерла лицо и заставила себя обернуться. Мочалка как ни в чем не бывало спокойно лежала, всем своим видом демонстрируя безразличие. Только ручка ее, выбравшись из дыры, умоляюще тянулась к бортику. Как в полусне, Алька наклонилась над ванной, протянула руку, чтобы достать мочалку и повесить ее на гвоздь. Ей казалось, что она движется медленно‑медленно. Воздух вокруг превратился в прозрачный кисель и сковывал ее движения. Аля слышала каждый звук. В раковину билась струя воды, под потолком потрескивала лампочка, где‑то в коридоре жужжала муха. Животом Аля уже касалась бортика, приятно холодного и жесткого. К голове прилила кровь, и в глазах помутнело. В этот момент мокрая тварь кинулась на нее. Захлестнув ее горло, она принялась душить женщину. Алька захрипела, замахала руками, но ожившая мочалка не отставала. Более того, в шею Альки как будто вонзились две длинные тонкие иголки. Недолго думая, Алька схватила с подзеркальника очищающий спиртовой тоник и щедро плеснула на себя и на тварь. Вампир, снова притворившись мочалкой, зашипел и упал в ванну. Медная цепочка жалобно звякнула. Алька опрометью выскочила из ванной. «Хех», – произнес старик где‑то в темноте и сердито постучал палкой по полу. Аля сняла ботинки и скользнула в комнату. На ее кровати сидел Мелкий и возил по покрывалу своей неизменной машинкой. Заслышав ее шаги, он повернул к ней безглазое лицо и неприятно улыбнулся.
– Плохая тетя, непослушная, – ощерившись, сказал он и протянул к ней тоненькую ручку. – Гадкая тетя. Ам! Съем тебя! Плохая… Съем!
На четвереньках он пополз к ней по кровати. Аля отшатнулась. Она еще никогда не видела Мелкого таким. В одежном шкафу заскреблись, завозились. Дверцы распахнулись, и женщина в ночной рубашке ловко поймала Алю за руку.
– И мама съест! – торжествующе сказал Мелкий, принюхиваясь.
– Мелкий, ты что? – закричала Аля. – Что случилось?
– Плохая тетя потому что! – отозвался Мелкий. – Бж‑ж, бум, и все!
Жесткие холодные пальцы сдавливали руку Альки. Она попыталась вырваться, но пьяный старик, возникший в дверном проеме, больно ударил ее по ногам своей палкой. Аля упала. Тит, громко урча, вспрыгнула ей на грудь и провела огрызком шеи по ее лицу. Мокрая вонючая шерсть показалась Альке неимоверно противной. Женщина почувствовала, что ее сейчас стошнит. Мелкий упал на пол, приподнялся и, подволакивая правую ногу, медленно двинулся к ней. «Ам! Ам!» – агрессивно повторял он. Аля пронзительно закричала и потеряла сознание. Входная дверь слетела с петель.
– Я говорила, я говорила, что ей место в психушке! – надрывалась соседка снизу. – Кто мне теперь будет ремонт оплачивать? Государство? Эта тварь мне ванную залила, а у меня там недавно сын ремонт делал! Я ведь звонила, говорила! Мол, заберите ее, всем лучше будет. А теперь? Она тут сдохла, наверное, покончила с собой. От психов всего ожидать можно!
Двое дюжих санитаров ловко подняли Алю с пола. Один из них несильно похлопал ее по щекам. Аля открыла глаза.
– Женщина, вы в порядке? – спросил он.
– Спасибо, что спасли меня, – благодарно проговорила она. – Этот дом просто кишит вампирами. Они на меня напали, и я не смогла отбиться.
Не говоря более ни слова, санитары проводили Алю к машине внизу.
– Алечка, я послежу за твоей квартирой, – вдогонку крикнула соседка.
– Да, Анна Валентиновна, конечно, – рассеянно отозвалась Аля. – Ключи на полочке. А куда мы едем?
– В дурку, – коротко ответил один из санитаров. – От вампиров тебя спасать.
– Но я же не сумасшедшая. – Аля попыталась упереться ногами. – Я не сумасшедшая, спросите профессора Малкавиана. Я не хочу в психушку!
– Вот приедешь, сама и спросишь, – успокоил ее второй. – И профессоров, и фигессоров, и кого хочешь…
– А уж охотников на вампиров там тьма‑тьмущая, – подхватил первый. – Правда, Серый?
– Ну, кого‑нибудь она там себе непременно найдет, – спокойно откликнулся второй. – Слышь, Сашок, не нервируй бабу. Она и так уже на взводе.
Доведя Альку до машины, Сашок быстро вколол ей снотворное и уложил на кушетку.
– Ну что, в Алексеевку? – не оборачиваясь, спросил водитель.
– Ага, – отозвался Серый. – Что круги нарезать, поехали. Она тут близко, я помню.
Бар «Три педали». 18 июля, полденьВ динамиках телевизора над барной стойкой что‑то возбужденно талдычил неизменный комментатор, но разобрать что‑либо было просто невозможно. Вопреки обыкновению, звук был уменьшен до минимума. Мурций Чейз меланхолично протирал бокалы, внимательно слушая своего собеседника, чей монолог длился уже часа полтора.
– Вот такая история, – грустно закончил Ираклий и печально посмотрел на рюмку ликера, стоявшую перед ним.
– И кто тебя надоумил связаться с шасами, да прославится в веках их скупердяйство? – ворчливо заметил Мурций. – Разве тебе не известно, что ничего хорошего от них ждать не приходится?
– Кроме их денег, – педантично заметил Ираклий и, немного подумав, выпил.
– Ха! – воскликнул Мурций. – Три раза «Ха!». Где это видано, чтобы шасы делились с кем‑то деньгами? Даже пословица есть: «Если ты думаешь, что заключил выгодную сделку с шасом, пересчитай сначала свои пальцы!»
– Я тут нанял одну, – сказал Ираклий, вперив во владельца бара тоскливый взгляд. – Она обещала, что докопается, почему все так отвратительно вышло с этим салоном. Ведь задумка‑то была хорошая…
– Действительно неплохая, да прославится в веках твоя фантазия. – Мурций усмехнулся. – Посмотри на это с другой стороны: после того, как известие о том, сколько ты отдал этой пострадавшей клиентке, распространится в их среде общения, наглого шаса просто завалят исками. А новости там расходятся быстро… Поверь, даже целого состояния не хватит, чтобы удовлетворить их все… Да еще непременная оплата услуг Службы утилизации.
В бар легкой походкой вошла юная фея и, не раздумывая ни секунды, направилась к Ираклию. Тот вскочил, торопливо извинившись перед Мурцием, и двинулся ей навстречу. Столик в дальнем углу бара устроил их обоих. Фея вынула из сумки несколько распечаток и пачку фотографий, получила от довольного Ираклия деньги и принялась негромко комментировать принесенные материалы. Мурций навострил уши, посчитав, что имеет право знать, чем закончилась история, которой изводил его сегодня Ираклий.
– А вот здесь я не могу сказать точнее, – фея поморщилась, – какой‑то из рабочих потоков энергии затрагивает центр возбуждения у челов, и они начинают более ярко реагировать на события, видеть их несколько искаженными. Может быть, дело в этом?
– Нет, – Ираклий поморщился, – такая теория меня не устроит.
– Тогда обращайтесь к эрлийцам! – фыркнула фея. – Здесь нужен глубокий анализ изменений в психике, а я вам большего сказать не смогу.
– Хорошо. – Ираклий встал из‑за стола, подчеркивая окончание разговора. – Не скажу, будто я доволен результатами, но контракт вы выполнили. Возможно, вы действительно правы. Если я позже попрошу вас ознакомить с вашей теорией специалистов из Московской Обители, вы не будете возражать?
