Ольга Барбанель - Иллюзии
Если я доберусь до нужного места, то все узнаю, так он сказал. Только вот я не уверен, что доберусь. Пока удавалось выкручиваться, но я измотан до предела, а с момента первого серьезного покушения прошли всего сутки. Нужно научиться прятать себя, как говорил синеглазый, или мне крышка.
Меня подвезли до ближайшего города. Было сыро, и по улицам ползла отвратительная дымка, покрывая все вокруг слоем липкой влаги. Я замерз и хотел есть, но сперва мне нужно было зеркало. С него все и началось, и сейчас мне просто необходимо посмотреть на свое отражение. Нельзя изменить себя, не зная, каким тебя видят люди. Суета на улицах казалась лишней и неправильной, меня толкали люди, я то и дело натыкался на кого-то, а фары машин слепили. Просто я был слишком погружен в свои мысли, чтобы адекватно воспринимать окружающее. На всякий случай я покружил по городу, несколько раз садился на маршрутки, неожиданно соскакивал, зашел в супермаркет и вышел через другой вход. Как еще уйти от слежки – я не знал.
В ресторанах есть туалеты, и там чаще всего есть зеркала.
Я зашел в маленькую забегаловку, достаточно приличную, чтобы иметь в туалете зеркало, и достаточно скромную, чтобы я мог расплатиться за еду.
Общественный туалет – не самое приятное место для самопознания, но какая разница? Иногда просто нет выбора.
Ноги стали ватными, а сердце заколотилось быстрее. Это даже сложнее, чем я думал.
Я облокотился о не слишком чистый умывальник, включил воду, чтобы не было так тихо. Лоб покрылся испариной.
– Ну, привет, – я наконец поднял голову и посмотрел на свое отражение. Вернее, не свое. Мне 25 лет, и я не знаю, как выгляжу на самом деле. На меня смотрела пара темных глаз, темные же волосы падали на лоб. Ничего примечательного. Я смотрел на отражение минуту, две. Вот зеркало словно утратило твердость, стало водой, поплыло. Лицо заколыхалось, превращаясь в гримасу. Я закрыл глаза, сдерживая желание треснуть по ненавистной поверхности. Сколько зеркал я разбил в своей жизни, не припомню, но разве это что-то дало? Причина – в моей голове.
– Ладно, фикусом я прикинуться не могу, ходячий фикус – это не круто, – сказал я кривляющемуся отражению.
– Верный вывод, приятель! Не стоит быть фикусом.
Подвыпивший мужик за моей спиной икнул и зашел в кабинку.
Так кем же стать? Я вспомнил лицо с какой-то рекламы. Слащавый красавчик, ну что ж, почему нет?
Голубые глаза, русые кудри, скулы не такие острые, как у меня. Если получится, то я, по идее, смогу увидеть это в зеркале. Отражение по-прежнему вело себя плохо, и в животе набухал пульсирующий узел. Черт, не хватает только заблевать пол.
– Ну давай же, сосредоточься! – подбодрил я сам себя. – Один фиг, как выглядишь в зеркале, главное, что живой!
Я закрыл глаза и тщательно стал представлять перемены. Вот поменялись волосы, посветлели глаза, изменилась форма лица. Немного шире в плечах, более тонкие и длинные пальцы, светлая куртка.
Перед глазами поплыли полосы, но я их послал.
Кто-то перепуганно извинился, и хлопнула дверь. Черт, если я не потороплюсь, меня выставят отсюда. Я снова представил свое новое лицо во всех деталях, заставил его застыть перед внутренним зрением и осторожно приоткрыл один глаз. Похоже, работает. Я открыл второй и не стал долго пялиться на себя, успел заметить только светлые глаза и волосы. Ну и отлично.
Еда была так себе, зато официантка не сводила с меня глаз. Почему такие смазливые типы нравятся женщинам? В книжечке со счетом я нашел нацарапанный на листке телефон и в благодарность оставил настоящие деньги. Если честно, я был вымотан, а все усилия уходили на мысленное поддержание нового образа. Интересно, если я забуду, как выгляжу, то маскировка автоматически пропадет? Я не знал и поэтому постоянно представлял себя как бы со стороны.
Машину больше воровать не стану – слишком легко попасться. Лучше сяду на поезд. Хорошо, что билеты можно приобрести теперь без паспорта, – документы синеглазый мне не положил.
Я почувствовал: что-то изменилось, как только вышел из кафе. Как будто в голове щелкнул выключатель, и сбилась настройка приема окружающего. Перед глазами периодически возникали полосы, и все вокруг шло рябью. Я не очень понимал, что происходит, но подозревал, что это результат моего общения со своим отражением. Эти помехи здорово мешали и отвлекали. Переходя дорогу, я едва не угодил под машину, но не мог понять, то ли это из-за моей невнимательности и полос в глазах, то ли очередная попытка покушения. Я думал, что горит зеленый свет, а оказалось – красный.
На вокзале обошлось без приключений, я купил билет, нашел свой вагон. В купе уже сидела женщина, блондинка средних лет с утомленным лицом. Я плюхнулся на сиденье и закрыл глаза. Минут через пять поезд тронулся, успокаивающе застучали колеса. Я люблю поезда. У меня было восемь часов до прибытия на место, и я собирался их проспать. Встал, чтобы умостить свою сумку и отправиться в объятия Морфея, в закрытой двери купе мелькнуло мое отражение.
Я застыл, по спине пополз холод. В зеркале отразились темные волосы и худое, скуластое лицо. Я слишком устал и забыл про маскировку. Сколько я так хожу – час, два? У невысокой на вид блондинки в купе слишком длинные ноги, я спотыкался о них по крайней мере трижды, но не придал этому значения. Я потянулся к ручке на двери, но не успел, меня схватили за горло и рванули обратно.
Я попытался добраться до ножа в кармане джинсов, убийца решил сделать то же самое, и у него было преимущество. Лезвие зазвенело, падая на пол. Хватка была железной, и перед глазами уже плыли темные пятна, воздуха катастрофически не хватало, а шея, казалось, вот-вот сломается. Зрение отказывало, я практически был без сознания и почему-то вспомнил про багровые и синие полосы. Это было интуитивное решение, просто то, как уплывала реальность, напомнило мне о моих непонятных приступах. Я вспомнил то ощущение и сквозь шум в ушах услышал, как застонал убийца. Его рука чуть дрогнула, и этого оказалось достаточно. Из последних сил я оттолкнулся ногами от сидений, заваливая своим весом нападавшего назад. Он не упал, но равновесие потерял, и я смог вырваться из захвата. Не особо раздумывая, я распахнул дверь и выбежал из купе. Колени подогнулись, и пришлось потратить несколько драгоценных секунд на попытки втянуть воздух. Казалось, что шея стала совсем плоской. За спиной открылась дверь.
Я бросился по узенькому коридорчику вперед, но дверь между вагонами почему-то оказалась заперта. Тогда я быстро скользнул в купе проводников рядом и запер дверь изнутри. Это была минутная передышка. Они что, будут ломать дверь? Да нет, скорее, приведут под каким-то предлогом проводника и заставят его открыть. Я заехал ногой по стеклу. Прыгать на ходу из поезда – очень глупая затея, но что оставалось? Я обернул руку простыней, сбил зазубренные края и взобрался на окно. За дверью слышались голоса.
Я прыгнул как раз в тот момент, когда в замок вставили ключ. Повезло, что поезд на тот момент еле тащился. Не думал, что скажу это, но спасибо медленным пассажирским поездам!
И все равно дух из меня вышибло, когда брякнулся на насыпь и скатился вниз. Около минуты ушло, чтобы прийти в себя и встать на ноги. Рядом прошуршало – убийцы? Так быстро? Я не слышал, чтобы за мной кто-то прыгал. Жаль, ножа нет.
– Поздравляю. Ты меня удивил.
Голос знакомый.
– Еще живой! Молодец. Нет, правда, молодец! Ну, идти-то сможешь?
Как только мы отошли на достаточное с моей точки зрения расстояние от путей, я повернулся к синеглазому и изо всех сил толкнул его. На вид он казался тверже, чем на ощупь. И тяжелее.
– Ты чертов сукин сын! Подонок! Урод!
– Эй, полегче! Какая муха тебя укусила?
– … – непереводимый русский фольклор вырвался из моего рта.
– А вот это уже грубо.
– Грубо? Ты следил за мной и развлекался тем, что смотрел, как меня убивают!
– Да с чего ты взял?
– Иначе тебя бы здесь не было!
– Развлечение то еще. Я присматривал за тобой, идиот!
Я присел на землю. Все тело ныло, но больше всего шея. Я высокий, но когда убийца схватил меня, ноги едва касались пола. Какого же он роста?
– До машины всего минут десять идти. Давай, соберись.
– Чтоб ты cдох.
– Твоя грубость уже начинает меня раздражать. А я ведь тебя спас. Снова.
– Когда это?
– Только что. Они бы последовали за тобой, нашли и убили.
– Так как ты им помешал?
– Я вытер след.
– Что?
– Недостаточно изменить себя внешне, чтобы сбить охотников с толку. Они видят твое… ну, излучение мозга, что ли. Ментальный след. Научишься его убирать – станешь для них невидимым.
Если бы у меня были силы, я бы свернул ему шею, но их не было.
– Ты послал меня дразнить волков, зная, что я не смогу спрятать себя.
– Зато ты хоть попытался действовать! И кое-чему научился за это время, а заодно убедился в реальности угрозы. Слушай, я долго пытался до тебя достучаться, но ты каждый раз меня посылал. Считай, теперь мы квиты, и пойдем уже.
