Вадим Панов - Крест толкователей
Выбросив очередную порцию копоти и дыма, машина тронулась и выехала с территории заправки. До города, в который двигался «Москвич», оставалось еще около двухсот километров.
* * *Поливальная машина, сбросив давление струи, сделала крутой вираж по центральной площади. Стоящие на остановке люди инстинктивно подались назад, стараясь избежать брызг. Среди них был и Ракитин, который только что вышел из больницы. На воротнике его рубашки темнели пятна бурой крови, на затылке красовалась свежая повязка. Автобуса все не было.
Ракитин обернулся и посмотрел на квасную бочку, стоящую неподалеку от остановки.
У соска бочки скучал на складном табурете пожилой азербайджанец. Голова его, в преддверии ясного солнечного дня, была предусмотрительно покрыта носовым платком, завязанным по углам узелками.
Ракитин подошел к бочке с квасом. К металлу скотчем был приклеен ламинированный листок. На нем было написано в одну строчку: «ЧП ГАДЖИЕВ КВАС ХЛЕБНЫЙ 0,2 ЛИТРА 5 рублей».
Ракитин сунул руку в карман и достал пятирублевую монету.
Заметив деньги, азербайджанец проговорил:
— Убери, Глеб Андреич. Обижаешь. — Затем налил стакан квасу и протянул его капитану. — Фирма угощает.
Ракитин сдул с пластикового стаканчика пену, как с пива, и с наслаждением сделал первый глоток.
Глава 6
На кафедре лектория, у черной грифельной доски, стояла Юлия Николаевна Дементьева. Ей было двадцать семь лет, и она была в том самом мимолетном возрасте, когда неопределенная девическая свежесть исчезает с лица для того, чтобы уступить место явственной и стойкой женской красоте. Юлия Николаевна была статна, хороша собою и старалась держаться у доски, не выходя из-за письменного стола. Она знала, что ее стройные ноги вызывают у мужской аудитории более искренний интерес, чем та информация, которая была ограничена рамками учебного процесса и которую она собиралась своим слушателям сообщить. Одета она была в строгий костюм с почти мужским пиджаком, а волосы были собраны на затылке в пучок.
Перед Юлией Николаевной сидело два десятка студентов, большинство из которых было юношами.
Повернувшись к аудитории, Юлия Николаевна сказала:
— Мало кто знает о существовании тайного ордена, призванного довести главное творение бога до совершенства. Между тем этот орден существует с середины тринадцатого века и незримо влияет на многие аспекты человеческой жизни.
— Что вы понимаете под «главным творением», Юлия Николаевна? — спросил кто-то в первого ряда.
— Конечно же, человека, — ответила Юлия Николаевна. — Именно его создал бог по своему подобию. К сожалению, подобие это оказалось лишенным основных божественных качеств — бессмертия, неуязвимости, способности действовать и мыслить точно и реактивно. Именно этот орден считает своей миссией усовершенствовать созданное богом существо. Довершить, по их мнению, недовершенное. Этот орден называет себя «Crux Interpretum», или «Крест Толкователей».
— Странное название… — поднял голову другой студент. — Почему он называется именно так?
Дементьева взяла кусок мела, повернулась к доске и стала писать на ней крупные латинские буквы.
— Человеческие знания, пришедшие к нам из глубины веков, постепенно искажаются и теряют свой истинный смысл. Возьмите Библию. Из всех книг Ветхого Завета Книга Иова считается самой трудной для понимания и перевода. Еврейский текст этой книги в том его виде, в каком он дошел до нас в масоретской редакции, основательно испорчен. Некоторые места из него по справедливости считают "крестом переводчиков". В научной литературе иногда они вообще оставляются без перевода. Рядом с ними ставится примечание "totus dubius" — "сомнителен целиком". А сам фрагмент заменяется рядом точек… «Крест толкователей» было когда-то понятием буквальным. При невозможности перевести фрагмент переводчик ставил рядом с ним крест.
— Но какое отношение имеет все к нейропсихологии?
— Сейчас узнаете. Но сначала еще немного о названии «Crux Interpretum». В наши дни оно приобрело совершенно другое значение. Члены ордена считают, что истинный смысл божьих замыслов остался нам так и недоступен. Именно «Крест Толкователей» стоит между истинным смыслом и нашими жалкими попытками понять его. Именно он охраняет покровы тайны. А тайна же состоит вот в чем: созданный богом человек — творение не идеальное, хотя и созданное по его образу и подобию. Но творение это можно улучшить. Цель Ордена — приблизить копию к оригиналу, сделать матрицу и отпечаток идентичными. И сделать это, по его мнению, может только он.
— Выходит, они пытаются улучшить то, что сотворил бог? Вместо него создать сверхчеловека?
Дементьева взяла тряпку и принялась тщательно протирать испачканные мелом пальцы.
— Выходит, что так, — согласилась она. — Существуют состояния психики, во время которых наши возможности почти беспредельны. Я имею в виду паранормальные способности человека. У одних они кратковременны, у других — закрепляются на долгие годы. «Крест Толкователей» ищет таких людей по всему свету столетиями. Он изучает их и пытается превратить исключения в правило.
— И вы верите в то, что орден существует? — спросил студент — тот, который задал первый вопрос. — Ведь упоминаний о нем не встречается почти нигде.
Юлия Николаевна усмехнулась.
— Отчего же? Генрих Корнелий Агриппа Неттесгемский в восьмой главе «Urbi et Orbi» излагает цели и задачи Ордена. «Венец творенья Божьего не может быть таковым без нашего ему служенья. Именно оно должно превратить этот венец в совершенство». Упоминает об Ордене и Теофраст Парацельс в «Анналах Провидения». Пако Фернандес в «Записках каменного идола» ясно говорит, что члены Ордена настолько могущественны, что войны, революции и дворцовые перевороты являются лишь картами в раскладываемом им пасьянсе. Орден пытается разгадать сверхчеловеческие способности. Изучить их. И превратить в норму. Или, может быть, в товар? Для этой цели он не останавливается ни перед чем… Вы представляете, какие возможности могут открыться ордену в наше время? Если он сумеет воспользоваться современными технологиями? Генной инженерией, или например, клонированием?
С галерки вдруг раздались громкие хлопки. Это в полном одиночестве аплодировал мужчина лет сорока. Студенты разом повернули головы в его сторону. На мужчине был хороший костюм и белоснежная сорочка. Идеальный пробор рассекал прическу надвое, глаза смотрели холодно и насмешливо, и было совершенно ясно, что это никакой не студент. Как он попал на лекцию, было также не понятно. Мужчину звали Антоном Каратаевым, и при взгляде на него по лицу Юлии Николаевны пробежала легкая тень. Она знала этого человека, и, судя по всему, была не слишком рада его видеть.
— Разрешите одно дополнение, Юлия Николаевна! — сказал Каратаев.
Несколько секунд Дементьева не отвечала. Затем положила тряпку на край доски и сказала:
— Пожалуйста. Если только оно касается нашей темы.
Каратаев встал с места. Студенты смотрели на него, повернув головы.
— «Записки каменного идола» выходили в 1836 году в Мадриде и больше не переиздавались, — с нескрываемым сарказмом сказал он. — Кроме Юлии Николаевны их, пожалуй, никто больше и не читал. И это было последнее письменное свидетельство об ордене. Я понимаю, что это интересная тема для докторской диссертации, которую сейчас пишет Юлия Николаевна. Однако факты для науки гораздо важнее замысловатых гипотез.
В этот момент прозвучал звонок, однако студенты сидели в каком-то оцепенении еще несколько секунд. Первой пришла в себя Дементьева.
— Перед нами — Каратаев Антон Петрович… мой… — сказала она, запнувшись, — коллега. Его позиция в этом вопросе принципиальна, однако весьма незатейлива. Но даже она сможет придать смысл той дискуссии, которую мы надеемся провести на следующей лекции. — Она подняла голову и посмотрела Каратаеву прямо в глаза. — Если, конечно, Антону Петровичу будет интереснее появиться у нас без эффектов. Не как иллюзионисту, а как вполне официальному оппоненту.
Посмотрев на часы, Дементьева провела по голове рукой и поправила в волосах заколку.
— Итак, до понедельника, господа, — сказала она.
* * *Дементьева шла по коридору. В руках у нее была папка с записями, на плече болталась сумочка. Внезапно из сумочки раздался телефонный звонок. Дементьева достала телефон, посмотрела на дисплей и сбросила вызов.
У дверей деканата Дементьева остановилась. Когда она взялась за дверную ручку, телефон зазвонил еще раз. Теперь Юлия Николаевна посмотрела на дисплей мельком — она была почти уверена, что абонент все тот же. Именно так оно и оказалось. Дементьева вздохнула, отключила телефон совсем, и толкнула дверь.
* * *За столом декана сидел Антон Каратаев с телефонной трубкой в руках. При появлении Деминой он поднял от дисплея глаза.
