Игорь Марченко - На краю Вселенной
— Привет, кэп! Слышал, тебе пришлось несладко! — выкрикнул показавшийся из другого люка скуластый мужчина лет тридцати. Приподняв визорные очки для трехмерного наведения орудия, он задорно подмигнул. — Как настроение?
— Привет, Атон. Старик еще не замучил своими байками? И зачем вы его только взяли?
— Да пока нет. Ты никогда не рассказывал нам. что вы оба бежали с изоморфера!
— У Хранителя слишком богатое воображение, — буркнул я, наградив старика косым взглядом. — Поехали отсюда. И дайте мне кто-нибудь воды, чтобы промочить свисток!
Люки захлопнулись за нами. Танк, не издав ни единого звука, приподнялся над землей на несколько метров и шустро развернулся вокруг своей оси на сто восемьдесят градусов. Во время работы антигравов движение совершенно не ощущалось.
— Пристегнитесь и помните, что в танковых войсках доблестного капитана Ингвара Грина не курят, не распивают спиртных напитков и не сквернословят! — радостно пропели динамики у меня над головой.
Это водитель Тэкс так любил дурачиться.
Долговязый Тэкс с легкостью управлял огромной машиной. Снайпер Атон занимал место у электронного прицела пушки. Кроме нас четверых, в десантном отсеке расположились трое мрачных спецназовцев — Джим, Бастер и Джош. Они ничем не выдали радости от встречи, лишь приветствовали скупыми кивками и вновь прилипли к окулярам скорострельных пульсаторов, тихо споря, за сколько секунд они смогли бы перемолоть этих «вояк снаружи». Неразлучная троица — бывшая команда специального назначения с Калипсо. Они были отданы мне в помощь еще Роем Мэрчентом ради финальной стадии операции «Изоморфер». Все это время парни неоценимо помогали в решении сложных задач, особенно таких, где заканчивалась дипломатия и начиналась грубая сила. После уничтожения изоморфера их служба на моем корабле фактически закончилась, но они выразили желание служить и дальше. Со временем состав команды несколько раз менялся, кто-то оставался на понравившейся планете, а кого-то теряли в бою, но эти парни продолжали быть с нами, являясь такими же старожилами, как я, Хранитель, да еще старпом Малек Стронский. Остальные были в команде еще новичками, решившими полетать среди звезд ради так называемых «приключений», которые я считал романтическим вздором и чепухой. То, что мы делали, было не игрушками, и многие из команды «Звездного странника» уже погибли. У этих парней тяга к звездам была едва ли не большей, чем у меня самого. Они полностью выкладывались в любых ситуациях, понимая, что корабль их единственный дом. В целом я был доволен своей командой и не мог требовать от нее большего. Что же касается паникеров, предателей и саботажников — которые во все времена пытались проникать на корабли, — то с подобной публикой у меня были свои методы борьбы. После первого же собеседования со мной они пулей вылетали из каюты и никогда больше не подходили к кораблю. Были и иные деятели. Например, идейные смутьяны. Эти были хуже всех остальных, вместе взятых. Во-первых, в отличие от откровенных подонков, эти субъекты не держали за душой ничего плохого, а во-вторых, что хуже всего, были до корней волос убеждены в своей правоте и являлись настоящими фанатиками безумных замыслов и идей. Отфильтровывать их было тяжело, и Железяка даже разработал серию тестов для выявления этих типов. Последний такой гигант мысли с «большими идеями» и «гениальными планами» еще полтора года назад вылетел в открытый космос через корабельный шлюз, когда его поймали за руку во время попытки испортить реактор. Никто его идеи тогда не поддержал, так как команда состояла из надежных людей. Они связали безумца и притащили ко мне на расправу, и она не заставила себя долго ждать. Я без всякого суда и сожалений лично зашвырнул его в шлюзовую камеру и нажал на кнопку открывания внешних створок. В этом отношении команда была сродни семье, когда от действий одного человека зависели жизни остальных. Долгие месяцы полета на обычных двигателях предполагали взаимодействие в работе и расположение друг к другу. Натянутые отношения никому не были нужны, тем более в глубоком космосе, где помощи ждать неоткуда.
Мне рассказали последние вести, полученные от вошедшего в систему Регула Прайм транспортника. Его кортеж состоял из десятка неопознанных судов, поначалу агрессивно среагировавших на попытки нашего корабля вызвать их. Но они быстро перестали бряцать оружием, стоило им только разглядеть хищный силуэт рейдера, притаившегося на орбите у Нимба. Железяка специально снял маскировочное поле с корабля и демонстративно выдвинул наружу нашу всеобщую гордость — батарею пушек главного калибра, способных одним только своим видом охладить забияк. Капитан судна тут же вышел на связь и поспешил извиниться за недоразумение, объяснив, что принял нас за пиратов.
— В свете последних событий лететь на Шангри-Ла нет никакого резона. Слишком опасно. На планете в очередной раз сменилась власть. Система закрыта для посторонних, пока все не утрясется и не устаканится, — бубнил старик, потягивая фруктовый сок прямо из бутылки. — Такие вот новости…
— Четвертый переворот за год? Дурдом!
— Пятый! А что именно тебя удивляет? Этого и следовало ожидать от любящих подраться кронпринцев. Лишенный власти лама Муин Дзи через спутниковые ретрансляторы вещает на всю систему, призывая к неповиновению новой власти. Все идет к революции. Рискую повториться, если напомню всем присутствующим, что в наш последний визит Ингвар легкомысленно изволил ударить по лицу теперешнего правителя. Вряд ли тот позабыл такое. Мне любопытно, о чем ты думал, Ингвар, когда выбивал ему зубы?
— Он тогда был еще не правителем, а всего лишь самодовольным принцем! — возмутился я. — У меня железные правила! Если наглец лезет на рожон и сам подставляет зубы, то ничего не могу с собой поделать. Инстинкты. Что с Канопусом? Стоит ли туда соваться?
— На Канопусе разгорается кровавый конфликт между двумя фракциями. Планета боронов Анатол, медленно промерзающая до самого ядра, внезапно напала на теплую и миролюбивую планету Дизет, принадлежащую линканам. Капитан «Единорога» утверждает, что, когда они разгружались на орбите у Анатола и продавали боронам свой товар, местные собирали большой флот вторжения. Но чем там кончилось, неизвестно — капитан не стал дожидаться, когда разъяренные линканы нанесут ответный удар всем своим инфрануклонным арсеналом. В общем, то же, что и на Шангри-Ла, только масштабами крупнее…
— Не совсем так! — снова не согласился я со стариком. — На Шангри-Ла война стала любимой забавой. На Канопусе же немного злого рока и чуток эгоизма. Когда линканов прижмут к ногтю, к боронам Анатола примкнут и вольные маноры со своими странствующими космическими городами. Им всегда не хватает земли, а тут такой великолепный шанс ее заполучить! Все что нужно — это принять участие в войне, поддержав одну из сторон. На мой взгляд, этот конфликт дает и нам прекрасную возможность ухватить немного землицы, которую в дальнейшем можно использовать под строительство базы. Мы ведь давно ищем себе территорию, которая была бы не дикой дырой, а имела под боком множество богатых систем. Перед нами открываются безграничные возможности и перспективы, господа. Что скажете?
— Я бы согласился с тобой, если бы не одно «но». Как же твоя мечта? — грустно улыбнулся старик.
Я помрачнел. Это действительно была больная тема.
— Ты уже передумал насчет Лун Богдана? Не могу сказать, что меня это не радует, но…
Корабельный навигатор пять лет назад заметил одну странность. Мы ни на один световой год не приблизились к этим лунам! Пять лет полета впустую. Это звучало, как бред безумца, как приговор, но система с Лунами Богдана, где находились моя жена и дочь, упрямо убегала от нас с той же скоростью, с которой мы ее догоняли. Этот необычный феномен был известен еще древним звездоплавателям и получил расплывчатое название «точка убегания». Целая система двигалась по своей безумной орбите, вращаясь вокруг лишь ей одной известной точки во Вселенной. Как это происходило и что за таинственные силы породили сей феномен, никто не знал. Поисковая группа разведчиков наткнулась в космосе на завод по строительству врат. Открыв его порталы, Имперцы попали в сердце точки убегания. Какое-то время даже пытались разгадать загадку лун, а когда началась Галактическая война, благополучно позабыли об этом. Луны колонизировали. Но никто не задался вопросом — что это за система и куда она летит? Было только доподлинно известно, что ее прежние жители — легендарные дедры — уничтожили себя во время массового суицида много тысяч лет назад. Мы долго пытались догнать точку убегания. Но безуспешно. По ходу полета мы не брезговали частными заказами сомнительного характера. Нам нечем было оплачивать энергию и ремонт судна, а опускаться до пиратства я не желал. Торговля, разбой и войны — три составляющее современного общества, в котором ты мог выбрать любую из них. Оставить в покое эту точку убегания и с позором отступить было не для меня, но я все острее сознавал, что такими темпами мы просто надорвемся и постепенно превратимся в корабль-призрак, который вечно будет блуждать в пространстве с мертвой командой на борту. Даже приобретение безумно дорогих камер криосна не решало проблему: они могли продлить жизнь экипажу, но не самому кораблю. И я поставил под сомнение саму целесообразность догонять луны на ветшающем рейдере с устаревшим уже гиперприводом. Эта гонка оказалась непосильной для нас. Моя семья по-прежнему оставалась для меня недосягаемой…
