Андрей Левицкий - НАШЕСТВИЕ
В кузове стало темно. Сотник растянулся на стене, превратившейся в пол, вцепился в решетку на окне. Мотор стих, снаружи донесся вой ветра. Машину со скрежетом, от силы которого в замкнутом пространстве кузова заложило уши, потащило по асфальту. Кузов затрясся, Игорь ухватился за решетку второй рукой, зажмурился и разинул рот – стон металла и вой ветра становились невыносимы, от них закладывало уши и сводило судорогой челюсти. Взвыло еще громче, автозак дернуло, будто он весил не три-четыре тонны, а несколько килограмм, едва ли не швырнуло вперед, но тут машина наткнулась на что-то. От толчка Игорь покатился по стенке. Темноту прорезали лучики света, вой стих. В машину словно тараном ударили, она качнулась в обратную сторону. Стало еще светлее, и наступила тишина.
Ее прервал далекий крик – кто-то просил о помощи. Визгливо залаяла собака. Игорь на четвереньках добрался до прорехи в том месте, где передняя стенка смыкалась с потолком. От удара клепаный металл порвался, как бумага, переднюю часть машины выгнуло, трещина бежала по стенам и полу. На потолке она была шире, и Сотник выставил наружу голову. Оглядевшись, всунул обратно. Отогнул край железного квадрата, одного из тех, которыми был покрыт кузов изнутри, и полез из кузова.
Высунувшись до пояса, он снова огляделся.
Автозак лежал совсем не в том месте, в котором был, когда перевернулся – теперь он находился на краю перекрестка. И ведь не мотоцикл, и не легковушка... Какой должна быть сила воздушного потока, чтобы поволочь по асфальту этакую махину? Игорь поднатужился, отгибая металл дальше – и выбрался наружу целиком. Он выпрямился во весь рост, стоя на обращенном кверху борту автозака.
В последнем доме находился продуктовый магазин с двумя стеклянными витринами: одна глядела на улицу, другая на перекресток. Машина проломила угловую колонну между ними, острый бетонный слом пробил кузов.
Облако над перекрестком, светящееся глубоким, чистым изумрудом, тихо-тихо звенело, и звук этот казался началом мелодии, длинной музыкальной нотой. Облако висело в паре метрах над асфальтом, на котором громоздились подтянутые потоком воздуха сучья, урны, скамейки и даже несколько машин. Вокруг валялись клочья бумаги, осколки, разорванный пакет, из которого высыпались мандарины, ярко розовевшие на сером асфальте.
Борт кузова поскрипывал и прогибался под ногами Игоря. Он перешагнул с него на широкую боковину кабины. Вовремя эта штука над перекрестком отключилась – еще немного, и автозак врезался бы в груду под ней. Судя по всему, часть людей, находящихся здесь, затянуло туда, остальные разбежались. Из окон домов выглядывали лица, навзрыд плакал ребенок, где-то неподалеку стонали.
В голове не было не единой мысли. Даже удивления почти не было – мозг словно завис, работала только часть, ответственная за простейшие движения. Не думая ни о чем постороннем, не пытаясь понять, что это за аномалия повисла над асфальтом, куда подевались затянутые внутрь нее предметы и люди, что вообще происходит этим ясным весенним днем в Москве, Игорь присел на корточки над дверцей, из-под которой доносились стоны, широко расставив ноги, ухватился за ручку...
И, краем глаза заметив нечто очень странное вверху, поднял голову.
Небо было светло-зеленым, с изумрудным отливом, а еще оно как-то... закруглилось, что ли? Будто весь город накрыл громадный купол из дымчатого салатного стекла. Под куполом плыли несколько облаков, обычных весенних облаков, похожих на пышные комья сахарной ваты – хотелось протянуть руку кверху, вырвать из одного клок и съесть. Солнце из-за купола светило по-прежнему ярко, было тепло.
От этой картины у Игоря закружилась голова. Отпустив ручку дверцы, он уперся в кабину кулаками.
Из овального облака над перекрестком наискось вверх ударила ярко-зеленая молния – длинный ветвящийся зигзаг впился в купол и распался на сотню молний поменьше, которые дождем просыпались обратно и растаяли в воздухе, не достигнув земли.
Внизу снова застонали, и Сотник перевел взгляд на дверь. Бронированное стекло от удара не разбилось. Оно было хорошо затонировано – не разобрать, что внутри.
А вот они меня видят, подумал он, снова взялся за ручку и попробовал раскрыть дверцу. Ничего не вышло – что-то там заклинило или конвоиры заперлись изнутри. Он поднатужился, рванул и отшатнулся назад, когда дверца распахнулась.
В грудь уперся ствол "калашникова". Его держал стоящий на боку ближнего сидения здоровенный парняга с выпученными покрасневшими глазами.
– Попался, сука?!
С рассеченной губы его текла кровь, крупное грубое лицо перекосило – левая скула вспухла после удара обо что-то твердое.
– Ты устроил?!
– Что? – не понял Сотник.
– Назад отодвинься! Резких движений не делать! – Конвоир полез наружу. – Сбежать решил?!! Не шевелись, тварь!
Игорь отодвинулся на край кабины, и парень выбрался наверх. В распахнутой дверце было видно, что водитель неподвижно висит на ремне, а второй конвоир провалился в пространство между сидениями. Он ворочался там и стонал, держась за грудь.
– Степа, как ты? – окликнул первый, сверля Игоря взглядом.
– Грудину мне продавило, – донеслось из кабины слабо.
– Ребра сломал?
– Вроде нет.
– Тогда вылазь. А Петр?
– Слушай, по-моему... – показалась рука, затем нервное худое лицо. – По-моему, помер он. Башкой сильно ударился... И кровь с виска течет. Боря, это что, побег? То есть эта... попытка побега?
– Ну, тварь поганая! – снова вызверился Боря и, шагнув к Сотнику, стволом автомата врезал ему в скулу.
Игорь упал на спину, а конвоиры встали над ним. У одного в руках был "калаш", у другого ПМ.
– Свихнулись с перепугу? – Сотник сел, отирая кровь рукавом. – Думаете, я это все устроил?
– Не ты, так сообщники твои!
– И это? – Он показал на светящееся облако над перекрестком.
Конвоиры едва-едва начали приходить в себя. Степа оглянулся первым, и когда повернулся обратно, лицо его дергалось, а глаза округлились.
– Что... что это? – пробормотал он и облизнул сухие губы. – Что там висит?
Боря молчал, разинув рот, и пялился на облако. Зеленого неба пока никто из них не заметил.
Глаза Степы вдруг стали совсем дикими, он присел, подняв пистолет.
– Борька, а если засада?.. – невнятно забормотал он. – Если дружки... Сообщники этого... Его вырубить надо, чтоб не рыпался, и...
Не договорив, он шагнул к Игорю и занес ногу, чтобы врезать ему каблуком по голове - и тогда Сотник сделал подсечку. Конвоир упал, вышедший из ступора Боря с матами набросился на заключенного, заехал прикладом в лоб, ногой – по ребрам, снова опрокинул на спину. Степа вскочил, бешено вращая глазами. Игорь крикнул:
- На небо гляньте, идиоты!
Оба уставились вверх. Игорь опять сел. Стволы пистолета и автомата были направлены на него, хотя оба конвоира стояли, задрав головы. Против ожидания, на Борю небо произвело впечатление обратное тому, на которое рассчитывал Сотник – конвоир нагнулся и упер ствол ему в скулу.
– Не знаю, как ты это сделал... Ну все, щас я тебя завалю – при попытке к бегству!
За их спинами из зеленого облака над перекрестком появился темный силуэт.
Сотник прищурился.
На человеке был длинный плотный плащ из чего-то, похожего одновременно на кожу и брезент, противогаз необычной формы, сапоги с тупыми носками и мягкими резиновыми подошвами. На груди ремень, из-за плеча торчит короткий ствол.
Он огляделся, стоя на вершине громоздящейся под облаком кучи обломков. Обтянутое резиной лицо с двумя тусклыми окулярами обратилось к перевернутой машине, и человек стал спускаться, ловко прыгая по обломкам.
– Степа, слышь! – позвал Борис. – Надо с нашими связаться.
– Смотрите, кто там идет, – произнес Игорь. – За вашими спинами, и у него ствол.
– Ты меня за идиота держишь, урка?! Типа, чтоб я отвернулся...
– Борька, сзади! – заорал Степа.
Он снова присел, двумя руками вскинув пистолет. Незнакомец прыгнул в бок, мгновенно выдернув оружие из-за спины. Степа выстрелил, но промахнулся. Гость из облака уже стоял на одном колене, уперев в плечо приклад короткоствольного ружья. Оно сухо треснуло, от ствола к Степе протянулась алая молния, и конвоира отбросило назад. Он врезался головой и плечами в спину Бори, который от неожиданности выстрелил – хорошо, что за миг до того Игорь подался вбок, и выстрел лишь оглушил, почти контузил, но не убил его.
Пуля пробила металл возле самого уха. Боря повалился на Сотника, но сразу откатился в сторону.
Незнакомец в противогазе за эти мгновения ухитрился преодолеть расстояние до кабины и даже залезть на нее. Темный силуэт возник на фоне неба, в окулярах отразились два лежащих человека, взметнулась рука, сжимающая нож с извилистым лезвием. Незнакомец прыгнул к поднявшемуся на колени Боре, который снова выстрелил и попал ему в ногу.
