Рэндел Фрейкс - Терминатор
Сара Дженет Коннор вышла из своей квартиры на втором этаже. Вечером она забыла посмотреть почту, а на подругу, вместе с которой снимала комнату, в этом деле полагаться нельзя. В чем другом — да, а на почту ей наплевать. Сара привыкла каждый день заглядывать в ящик, хотя письма ей приходили не часто. А что тут удивительного — ведь она сама никому не писала. Вот счета приходят регулярно. К ним она относилась ревностно и более чем серьезно. В начале каждого месяца снимала небольшие суммы со своего скромного банковского счета и расплачивалась по квитанциям. В оставшиеся до конца месяца недели ей приходилось поддерживать режим жесткой экономии, но она предпочитала жить с сознанием выполненного долга.
Ее подруга и соседка по квартире относилась к другому типу. По счастью, Джинджер и Сару объединяло гораздо больше, чем разделяло: бьющая через край энергия, любовь к простому, без затей, досугу. Временами Сара проявляла в своих вкусах и привычках гораздо больше строгости, чем Джинджер. Иной раз трудно было угадать, кто из них старше, хотя Джинджер было двадцать четыре, а Саре всего девятнадцать.
Сара задержалась у запасного входа в подъезд. Кто-то открыл дверь и подпер ее камнем. «Что за люди, — недовольно подумала Сара, — ключ лишний раз повернуть лень».
Она вышла к почтовым ящикам. Встреченная утренним солнцем, она вдыхала запах влажной травы. Ночью бушевала гроза. Как здорово будет сегодня прокатиться на мотоцикле! Ослепительная голубизна неба напомнила Саре о колечке с бирюзой, которое она получила в подарок от своего первого мальчика. В школе. Как его звали? Чарли. Как бы там ни было, кольцо она сохранила. Оно лежало вместе с другими мелочами, напоминавшими ей о тех немногих людях, отношениями с которыми она дорожила.
В тихом Пальмовом квартале издавна жили бок о бок белые и черные, евреи и протестанты. Возраст жителей тоже был самый разный. Район прилегал к центральной части Лос-Анджелеса, неподалеку от него находились и такие небезызвестные места, как Беверли-Хиллз, Санта-Моника, Калвер-Сити. Этот конгломерат национальностей, рас и вероисповеданий являл собой такую оригинальную демографическую картину, что у чиновников во время избирательной кампании голова шла кругом. Район был плотно застроен многоэтажками, и припаркованные у тротуаров машины вечно теснились бампер к бамперу. Одной из причин, по которой Сара снимала комнату в этом доме, было наличие подземного гаража.
Она открыла свой ящик. Из него выпали два счета, письмо от матери и какая-то корреспонденция для Джинджер.
Пока что ее что-то не забрасывают настойчивыми признаниями отвергнутые состоятельные поклонники. Переживем. Особенно сегодня. Тем более вечером у нее свидание, которого она ждала всю неделю. Она еще не знала, что запомнит этот вечер до конца своих дней. «Никаких воздушных замков, — одернула она себя. — Он, конечно, не прекрасный принц. Ничего в нем особенного нет. Зато у него билеты на концерт Джулиана Леннона в спорткомплексе Баул».
Сара погрузилась в мечтания. История, в которой она была главной героиней, начиналась с романтической встречи и переходила в страстный роман.
По дорожке к дому трусцой бежала Джинджер Вентура. Она ворвалась в мир фантазий Сары и безжалостно разрушила его. Реальность была для Джинджер куда привлекательнее, чем всякие там бредни.
Высокая спортивная брюнетка, она чуть запыхалась, но энергии у нее не убавилось. Болтая с Сарой, Джинджер продолжала свой бег на месте. Она подпрыгивала, длинные черные волосы мотались по плечам. В наушниках, с которыми она никогда не расставалась, гремела мелодия Брюса Спрингстина. Лента на голове взмокла от пота. Сара была уверена: если бы сейчас потребовалась исполнительница главной роли для программы «Чудо-женщина», при условии, что у Джинджер обнаружится капелька артистических способностей, лучшей кандидатуры не сыскать. Еще бы: сильная, гибкая, спортивного склада, пяти футов и семи дюймов ростом, настоящая амазонка Джинджер и минуты не была без движения. В руках у нее все горело, вокруг все вертелось и ходило ходуном. На улице на Джинджер все обращали внимание. От нее словно исходили жаркие токи энергии и неиссякаемого оптимизма.
— Для меня есть что-нибудь? — выдохнула она.
Сара протянула ей конверты. Брови Джинджер изумленно взлетели, когда она прочитала надпись на одном.
— Господи! Сегодня все решится.
И, подхватив Сару под руку, Джинджер потащила ее в квартиру, на ходу выбив ногой камень, державший дверь запасного входа.
— Что случилось? — тревожно спросила Сара.
— Мои анализы!
— Какие анализы?
— На беременность, глупышка. Разве я не говорила тебе?
Сара остановилась на пороге.
— Да ты что, Джинджер? Конечно, нет.
— Забыла, значит, — легкомысленно отозвалась Джинджер, входя в гостиную.
Тихо ахая, Сара нашаривала за спиной дверную ручку.
— Но ты же предохраняешься. Как это могло случиться?
Джинджер надорвала конверт.
— Ты же меня знаешь. Таблетки я органически не перевариваю. Все остальное эффективно на восемьдесят процентов, двадцать — риска. У меня была задержка в прошлом месяце, ну вот…
Сара не сводила с конверта потрясенного взгляда.
— Какой результат?
Джинджер постаралась разрядить напряжение легкомысленной шуткой:
— Ставлю пять долларов, что все в порядке.
— Не тяни, Джинджер, читай скорее.
— Ладно уж, — проговорила Джинджер с самым небрежным и независимым видом, за которым, однако, не могла скрыть испуганного ожидания.
Джинджер вынула из конверта листок бумаги, пробежала его глазами. Лицо ее приняло выражение покорной обреченности.
— Какое имя выберем? Может быть, просто Мэтт-младший?
У Сары все оборвалось внутри.
— Нет, Джинджер… О, Господи! Ну как же ты?.. Что же теперь делать?..
— Чего нибудь выпить. — Джинджер скорчила гримасу и бросила смятое письмо на стол.
Джинджер поднялась и направилась в кухню с видом каторжника, которому предстоит осилить последнюю милю.
Сара проводила ее потрясенным взглядом. Ерунда какая-то. Чтобы Джинджер, разумная, практичная Джинджер, вляпалась в такую историю? Джинджер, у которой продуман каждый шаг. Быть этого не может! Она же…
Неясное подозрение толкнуло Сару к столу. Она расправила скомканный листок и впилась в него взглядом.
Вот уж с кем не соскучишься!
Сара покачала головой, злясь на себя за то, что подруге так легко удалось ее провести.
Она влетела на кухню, кипя праведным гневом.
— Очень остроумно, Джинджер.
Джинджер выскочила из-за холодильника, окатив Сару холодными брызгами минералки, бутылку которой она только что открыла. Сара взвизгнула от неожиданности и замахала руками.
— Какое свинство! — негодующе начала Сара и не удержалась от смеха. — Не знаю, как только эти фокусы сходят тебе с рук.
Джинджер подмигнула ей.
— Могу объяснить. Тебе самой это нравится, малышка.
— Зараза!
Сара согнала с лица улыбку, нахмурилась.
— Ты же с самого начала знала, что ничего нет.
— Еще бы. У меня с тринадцати лет все по расписанию.
— Так. И зачем нужно было проделывать это со мной?
— Ты все воспринимаешь чересчур серьезно.
— Ох, смотри, как бы я сама тебя не удивила. И очень скоро.
— Это будет просто потрясающе.
Сару начинал выводить из себя покровительственный тон Джинджер, в котором звучало: «Я подшучиваю над тобой и не собираюсь этого скрывать. С наивными дурочками иначе нельзя». Сара безнадежно покачала головой. Джинджер искренне полагала, что учить Сару жизни — ее крест и святая обязанность. Приблизительно такого же мнения придерживалась и мать Сары. Но ни та, ни другая не отдавали себе отчета в том, что малышке Саре уже не нужны поучения. Она уверенно стояла на ногах: работала, училась, да еще ухитрялась каждый месяц откладывать по нескольку долларов. Она была довольна своим существованием.
У нее были свои проблемы. Обыкновенные житейские и вполне решаемые проблемы. Как у всех остальных. Кроме Джинджер, пожалуй. Если правда, что в судьбе человека чередуются темные и светлые полосы, то Джинджер на всех парах пролетала свои черные полосы и застревала на светлых. Иногда Сара задумывалась: а приходилось ли ей когда-нибудь страдать?
— Послушай, Джин, — не очень уверенно начала она не зная, как лучше спросить об этом. — Если бы результат подтвердился, как бы ты поступила?
— Сообщила Мэтту и словила бы не слабый кайф, глядя на его рожу.
В те редкие мгновения, что Сара по-настоящему задумывалась о материнстве, эта перспектива ее не радовала. Она вспоминала собственное детство. После смерти отца мать старалась заменить девочке обоих родителей. Однако сочетать отцовскую суровость с материнской лаской, строгость с мелким попустительством, опеку с требовательностью оказалось столь же невозможным, как осуществление кругосветного плавания на плоту с бамбуковым шестом. Ничего хорошего из этого определенно не вышло Свои личные возможности Сара оценивала не столь высоко, чтобы лепить другого человека но своему образу и подобию.
