Дмитрий Казаков - Встречный бой
С гудящей, набитой машинами площади они свернули на тихую улицу Победы. Прошли мимо огороженной забором площадки, где строительные комплексы, похожие на огромных пчел без крыльев, ползали по каркасу возводимого здания. Из их «животов» лезли и тут же застывали, превращаясь во фрагменты стен, полосы быстро твердеющего пластика.
От полирующих швы формовщиков летели желтые искры.
За строящимся домом перешли на другую сторону улицы и оказались около неприметной двери, над которой светилась вывеска с изображением перламутровой раковины.
Как утверждал владелец заведения, откликающийся на прозвище Дядюшка Цзи, ресторан на этом месте открыл его дальний предок еще в начале двадцать первого века.
В «Раковине» было тихо, спокойно, напитки в этом заведении подавали не самые изысканные, но зато качественные, а за десяток унизнаков тут можно было объесться до отвала.
Фотоэлемент у входа опознал завсегдатаев, и дверь отошла в сторону. Лю Фай первым ступил в царящий внутри полумрак, остальные двинулись за ним.
— О, какие гости! Клянусь светом Единого, давно вас не было видно! — воскликнул из-за стойки Дядюшка Цзи. — Надеюсь, что у вас все благополучно?
Хозяин «Раковины» никогда не задавал лишних вопросов, но при этом наверняка знал, где именно работают нередко появляющиеся у него подтянутые молодые люди.
— Слава Единому, все нормально, — отозвался Фолли. — Чем сегодня угощаешь?
— Есть великолепная утка — пальчики оближете, — Дядюшка Цзи выбрался из-за стойки, чтобы лично проводить гостей к их любимому столику. — Лапша, пельмени, карпы свежие…
Народу в «Раковине» было немного, в малом зале сидело несколько пар, а в большом гуляла компания молодых людей, на первый взгляд — студентов.
— Тащи все, — осчастливил владельца заведения сержант, отодвигая стул. — И пива для начала!
— Все будет, как вы скажете, — Дядюшка Цзи кивнул и упорхнул на обычное место — за стойку, откуда донесся его зычный голос.
— Как у тебя с Лизой, расстроилось? — спросил Штольц, когда они уселись.
— Похоже на то, — ответил Роберт, ощутив, как болезненно вздрогнуло сердце.
С Лизой Ли, получившей от матери черные волосы и изящную красоту китаянки, а от отца-шведа — голубые глаза, он познакомился год назад, на праздник Пробуждения Силы.
Месяц они встречались, потом Лиза переехала жить к нему, а две недели назад все закончилось невразумительным, но совершенно чудовищным по силе скандалом, причин которого Роберт не мог понять до сих пор.
— Ничего, найдешь другую красотку, получше. Ты у нас еще молодой! — Штольц, превосходящий приятеля в возрасте всего на пару лет, похлопал его по плечу.
Роберт вздохнул и ничего не сказал, хотя подумал, что такую девушку ему придется искать очень долго.
— Ваше пиво, господа, — около столика появилась улыбающаяся официантка с подносом.
— Ну, за успешное возвращение! — произнес Фолли традиционный тост, поднимая кружку из темного дерева, над которой колыхалась шапка кофейного цвета пены. — Чтобы так всегда!
— Чтобы так всегда! — поддержали остальные и кружки с негромким стуком соприкоснулись.
На деревянном блюде принесли утку.
Несколько минут раздавалось приглушенное чавканье, а к третьей кружке губы и руки у всех жирно блестели.
— Ну что, закажем чего покрепче? — предложил Лю Фай.
— Пора, сомий хвост, — согласился Роберт, ощущая, что все вокруг становится до ужаса приятным. — Можно взять водки!
— Этот чудовищный напиток можете пить только вы, русские! — скривился Фолли. — Помню, что творилось со мной наутро после твоего дня рождения! Лик Единого, я хотел умереть!
— Просто надо закусывать, — пожал плечами Роберт. — А запивать водку пивом не рекомендуется.
— Возьмем джина… — высказался Штольц. — И по девочкам в какой-нибудь клуб!
Сержант мрачно вздохнул.
— По девочкам можно завтра, — спас положение Лю Фай. — А сейчас выпьем виски!
Остановились на текиле, и через пять минут на столе появился округлый графин из зеленого стекла, блюдечко с лимоном, и еще одно — с серой морской солью.
Когда налили по первой, с пояса сержанта донеслась негромкая трель, а потом зазвучал женский голос, приятный, но полный гнева.
— Где ты шляешься, бездельник?
— Дорогая, мы тут с ребятами зашли выпить кофе, — сообщил Фолли, отодвинув рюмку подальше, как будто запах спиртного мог перенестись по телефону. — Буду через часок…
— Вздумай только напиться! — рявкнула сержантская жена и отключилась.
— Вот она, семейная жизнь, — вздохнул Роберт и опрокинул стопку.
Текила прокатилась по горлу огненным шаром, оставив кисловатый привкус во рту. Роберт потянулся за лимоном и неожиданно почувствовал, как опускаются веки и тяжелеют мускулы.
Дала о себе знать накопившаяся за последние дни усталость.
— Ну все, парни, пожалуй я пойду, — сказал он. — А то засну прямо здесь.
— И я! — обрадовался Фолли, обнаруживший предлог удрать к горячо любимой жене.
— Ну и проваливайте, слабаки! — буркнул Лю Фай, наливая еще текилы. — А мы тогда отправимся в клуб…
— Точно, — согласился Штольц, чьи глаза приобрели оловянный блеск. — Потом завидовать будете!
Роберт чиркнул кредитной карточкой по сканеру и полез из-за стола. Подходя к двери, вытащил из кармана пульт управления каром, нажал кнопку вызова.
— Не подвезешь? — спросил Фолли. — Моя старушка до сих пор в ремонте…
— Легко, — согласился Роберт. — Пока, гуляки!
Штольц и Лю Фай дружно кивнули.
За дверью «Раковины» полицейских встретила прохлада весеннего вечера. Солнце зашло, и стены домов вплоть до высоты второго этажа мягко светились, разгоняя мрак.
— Это за нами, — хмыкнул Роберт, когда из-за поворота с мягким гудением вынырнул кар, напоминающий серебристую каплю на колесах.
С мягким шорохом машина остановилась, и похожая на крыло дверца поднялась, открыв салон.
— Прошу, — сказал Роберт, забираясь внутрь.
— Добрый вечер, хозяин, — стоило ему устроиться в кресле, как от пульта раздался мягкий женский голос. — Куда едем?
— Ты все там же живешь? — Роберт надавил на спинку, она послушно откинулась.
— Ага, — кивнул Фолли.
— Двадцать седьмой квартал — сказал Роберт. — А потом домой.
Дверца с мягким щелчком закрылась, кар сорвался с места, пассажиров вдавило в кресла. Через пару минут с кресла Роберта донесся негромкий храп. Следом задремал и Фолли.
Дочь эволюции.
2.
— Бригада, стройся! — голос тактика звучал необычайно торжественно. — Смирно! Вольно!
По рядам замерших в неподвижности форсеров прошел легкий, едва уловимый шелест.
— Солдаты, до Пророка дошли подробности мятежа на Халикте, — командир боевой бригады вскинул руку. — И он, действуя во благо нашей расы, велел…
Правитель форсеров, не покидающий спрятанной в джунглях Хордана резиденции, редко прибегал к письменным приказам.
— …уничтожить всех обитателей планеты Халикт, генетически родственных тем, кто повинен в мятеже!
Тактик замолчал, обводя испытующим взглядом ровные ряды солдат.
Марта ощутила, как где-то в глубине души шевельнулось удивление — истребление мятежников было шагом оправданным и понятным, а вот поднять оружие на тех, кто ни словом, ни делом не выступил против Стального Кодекса…
Тактик, выдержав паузу, пояснил:
— Испорченный генный материал должен исчезнуть. Бракованные гены заставили население этой планеты отступить от Стального Кодекса, предать Эволюцию и выступить с оружием против нас, своего правительства — и против самого Пророка!
Солдаты дружно вздохнули.
— Атавизму и убийственной розни нет места в новом мире! Чтобы мятеж никогда не смог повториться, мы должны уничтожить всех носителей бракованных генов. Вы все поняли?
— Так точно, — ответ солдат прозвучал не так дружно, как обычно, но тактика это ничуть не смутило.
— Вот и отлично, — сказал он. — По машинам и отправляемся…
Строй сломался, субтактики повели звенья к транспортерам.
— Ну-ка, — сказал Джим, шагая впереди Марты. — И все же я чего-то не понимаю. Как они оценили, какие именно гены бракованные? Кого нам оставлять в живых, а кого — нет?
— Отставить разговорчики, — одернул его Антон, без особого, впрочем, воодушевления. — Твое дело исполнять приказы, а в данном случае они сводятся к тому, чтобы уничтожать всех аборигенов…
— То есть как — всех? — удивился Пабло.
— Всех! — отрезал субтактик. — До единого!
В полном молчании забрались в транспортер, Марта вытащила очередной кусок филса.
— Дай-ка и мне, — неожиданно попросил Джим. — А то тошно как-то…
Он сунул черный комок в рот, но стоило машине сдвинуться с места, сморщился и сплюнул через борт.
