Александр Конторович - СМЕРШ «попаданцев». «Зачистка» истории
Нет, все-таки во все времена скалка является основным женским орудием. Основным для вправления мозгов мужику. После этого скандала мы не знали что делать, то ли смеяться, то ли переходить к оргвыводам. А ведь вроде уважаемый человек, старший мастер на оружейном производстве, а такое отмочил. Короче, нашему Ронану взбрела в голову идея привести в дом вторую жену. Это при его-то католическом воспитании! Нет, поначалу он просто забегал «налево», присмотрев себе симпатичную индеаночку. Супруга об этом, конечно, догадывалась, но дело житейское, если и высказывала ему что-то, то втихую. Ну и ходил бы дальше, так нет. Имея, так сказать, перед лицом пример Зануды, он решил эти отношения узаконить. Только вот у Морны спросить предварительно не удосужился, понадеялся на авторитет главы семьи. Ага, как же…
Вопли возмущенной ирландки подняли на ноги весь квартал. Когда мы с Антилопой вышли на улицу, все уже затихло. А чуть позже навстречу нам попалась раскрасневшаяся Салли на пару с трудом сдерживающим смех помощником. От них мы и узнали подоплеку всей этой истории.
Чуть позже у нас с Ронаном состоялся весьма непростой разговор. Пришлось разъяснить ему особенности нашего понимания семейных отношений.
— Ну почему некоторые могут взять вторую жену, а у меня так получилось? — вопрошал он, потирая шишку на лбу. Явно это «украшение» оставила ему Морнина скалка.
— Ты пойми, дружище, что, конечно, по нашим законам, семья, это не кто с кем спит, а кто с кем хозяйство ведет, но права женщины и мужчины равны. И если жена возражает против такого соседства, то давить на нее нельзя. Кстати, а как ты собирался решить вопрос с церковью?
— А никак, — покачал головой Ронан, — просто расписались бы в мэрии и все. Ведь объявили же, что для брака венчание не обязательно.
Я так и сел. Вот тебе и веяния прогресса. И подвел итог:
— Вот если Морну уговоришь, тогда и регистрируйтесь.
В конечном итоге, у них так все и не срослось, а Ронан еще долго избегал встреч с падре.
Лето 1795 года. У берегов Франции
Котозавр
— Поцелуйте нас в зад, мерзкие еретики!
И это было самым вежливым пожеланием английскому фрегату, который пытался перехватить «Нормандию», шедшую в Гавр. Попытка изначально не имела шансов на успех, даже если бы мы шли без маневра: заметили англичане нас поздно, да и курс на перехват взяли неправильный — оно и понятно, клипер под всеми парусами идет узлов на восемь-десять быстрее, чем положено кораблям такого водоизмещения в эти времена. Вот и облажались, в бессильной злобе пальнув из погонной пушки, видимо для того, чтоб с полным правом написать в рапорте «сделали все, что смогли». Вообще, хилая какая-то блокада. Мы ожидали гораздо более горячего приема, изготовились к бою — и проскочили без единого выстрела. Оно и к лучшему: ненавижу морские баталии, когда от вражеских ядер и картечи тебя отделяют только деревянные борта да теория вероятностей. Хочу разъездной броненосец. Ну или по-нашему, по-сухопутному: ночью, исподтишка, ножиком по горлышкам, гранатками в палаточки, и драпа… тактически отступать, пока противник очухивается. А то эти враги, такие сволочи, вечно пытаются сдачи дать. Ох, что-то я заболтался, морская вода уже сменила цвет и запах, прямо по курсу видать маяки Гавра. Англичане, плюнув на безнадежную затею, отвернули к норду, не хотят напороться на мель. Сена, конечно, не Хуанхэ, но тоже немало ила в море тащит. А революционной Франции заниматься расстановкой навигационных знаков некогда.
— Капитан Шеппард! Отбой боевой тревоги. Группа высадки — на ют, в полном представительском для строевого смотра.
Правду говорят, что бог шельму метит. На срочной службе, ближе к дембелю, не удалось мне разжиться комплектом повседневной формы, который народ звал «парадкой», что неверно. Да и не старался я особо, от лени и бессмысленности этого дела. Похабить камуфляж самодельным клоунским шитьем тоже не захотел, поехал домой в гражданке, сэкономив себе километр нервов, вымотанных патрулями моим более пижонистым сослуживцам. И через до хрена лет, в другой реальности «дембельский комок» меня догнал. Ну не могут в это время военные выглядеть серыми мышками. Вообще! Даже егеря имеют контрастные пуговицы, погоны, амуницию черного или рыжего цвета, да и пуговицы затягивать сукном никто не собирается. Сериал «Приключения королевского стрелка Шарпа» помните? Серебряные пуговицы на темно-зеленом в три ряда, красный кушак, кивер с султаном — и это считалась очень некрасивая, непрестижная форма.
«Если хочешь быть красивым — поступай в гусары».
Стандартная форма американского добровольческого отряда — вариация на тему штатовской полевки времен Второй мировой, кубинской тропической и российской «горки» в странных пропорциях. Непрезентабельно абсолютно, за дезертиров или каторжников примут, не объяснять же каждому встречному, что одной краски на комплект формы ушло минимум на пять шиллингов. Это если считать ЭКСПОРТНУЮ цену наших анилиновых красителей. Так что всю дорогу сводная рота занималась сначала дизайном, а потом рукоделием. Витой шнур по петлицам, латунные и позолоченные висюльки, пластованные шевроны толщиной в палец, с тем же шнуром по ребру, аксельбанты у командиров, белые ружейные ремни… блин, как достало это попугайство!!! Периодически вставал перед глазами призрак стройбатовского дембеля, который обрезал шинель под самый копчик, перепоясался золотым парадным офицерским ремнем, а на груди той шинели сделал вставку из оргстекла, чтоб людям были видны все его значки[8].
Среди попаданцев не испытывал проблем только Курбаши, которому жены сшили роскошный костюмчик из кожи и джинсы, украшенный традиционными племенными узорами, плетеными волосами со скальпов и бисерным вампумом на правом бедре. Впрочем, рисунок вампума был исключительно артефактный — эмблема ВДВ в обрамлении из медвежьих клыков. Андрей твердо решил выдерживать линию дикаря-язычника, видать Мани из «Братства волка» ему очень по душе пришелся. Хотя уж мне-то про дикарей нечего трындеть, у самого две дюжины скальпов висят дома, и в багаже связочка есть, для психологического воздействия на некоторых… Народ темный, голливудскими ужастиками не тренирован, НТВ не смотрели, так что способ действует.
Мы со Змеем нашили лампасы, прикрутили золотые шпалы к петлицам (гулять так гулять), а Гарму Коты сделали роскошный шипастый ошейник с серебряными бляхами. Уставной стетсон Котов украсили имперской «шестеренкой», опять-таки из серебра. Строевой смотр прошел без замечаний — всерьез докапываться до внешнего вида военнослужащих, как это принято у начальников всех степеней, не было моральных сил. Ржать хотелось, глядя на строй расфуфыренных бойцов.
Отсалютовав форту холостым, «Нормандия» бросила якорь в полумиле от берега. Не будем же мы тыркаться в поисках парковки. Ждем лоцмана. Тот не заставил себя ожидать — не так часто в блокированный порт вламываются суда под американским флагом. Каботажники и рыбаки не в счет. Но если комитет по встрече думает, что мы причалим да начнем портовые сборы платить, то фиг они угадали. Чем славятся американцы в нашем мире? Наглостью и абсолютной уверенностью, что США — пуп земли. Здесь такой стереотип еще не существует, но кто мешает его создать?
— Шлюпку на воду, эскорт — в шлюпку!
Пятеро спецов, пять «раков» в броне, пять Котов. Как раз подходящее количество и состав, чтоб и выглядеть солидно, и при случае пройти насквозь любое местное воинство. Ну не развернут же господа революционеры пару батальонов прямо в порту ради нашей встречи? А все, что меньше, рассеянное по узким улочкам, не проблема ни разу. Хотя доводить до конфликта нельзя, и мы будем избегать его всеми силами — только хрен знает, что в голове у этих идейных, за-ради всеобщего счастья они своих резали только в путь, а уж посторонних-залетных…
Правда, я прикроюсь хорошими бумагами, посмотрим, как тут действует бюрократическая традиция: недеяние лучше деяния.
Пирс приближается, на нем толпится куча зевак и какой-то пузатый франт в окружении группы солдат с республиканскими кокардами. Развешивайте уши, ребята, к вам едет высококачественная лапша. Толчок бортом, и пока парни швартуют, я почти изящно запрыгиваю на скользкие мостки. Похоже, в прилив их заливает, главное — не навернуться на радость зрителям. Выходим на пирс, за моей спиной строится колонна эскорта с карабинами «на караул», переводчик слева-сзади готовится страховать мой неважный французский. Нужен, по идее, знаменосец, но я так не хочу идти под штатовским «матрасом». А под красным — нельзя. Вдох-выдох. Три строевых шага.
— Добрый день, господа. Добровольческий отряд народа Америки (и ведь не вру! почти) прибыл для службы суверену Французской Республики. За вашу и нашу Свободу! — и уже тише. — Где я могу найти старшего воинского начальника этого города?
