Кирилл Юрченко - Грозный. Пес, который искал человека
– Кто же ты такой, братец? – спрашивал Андрей, смотря в глаза щенку, которому отроду было всего-то ничего.
Грозный развивался с огромной скоростью. И все быстрее учился не на примерах, а благодаря чистой сообразительности. В нем росла потребность быть полезным человеку, и он находил для этого верный способ – постоянно придумывать что-то новое, а то и вовсе – угадывать желания Андрея. Он находил и приносил сурков, подстреленных Андреем. Выискивал сухие ветви степных кустарников, которые могли пойти на дрова, и без устали таскал их к домику.
По находчивости, сообразительности Грозный давно обставил мать. Он иногда сам демонстрировал ей какое-нибудь действо и начинал сердиться, если Тира не понимала, что от нее требуется. В эти моменты в щенке с досады просыпалось необычное ощущение. Его разум будто впадал в какое-то неизвестное состояние, чувства и желания воспринимались совсем иным образом. Кружилась голова, Грозный ложился на землю, и так, бывало, проводил минуту-две, пока его сознание не приходило в порядок. Тира могла нападать на него, подлаивать, а человек подавать команды – но Грозный будто ничего не слышал. Глаза у него становились как темные рубины, казалось, даже на свету горят огнем.
Эти перемены в состоянии щенка Андрей Рокотов стал замечать все чаще. И опять-таки он мог лишь гадать, что они означают. Единственное – он установил причину: это происходило, когда щенок проявлял недовольство, скорее даже неудовлетворенность каким-то положением вещей, которое он не мог изменить. Рокотов переживал, что в такие минуты, когда его маленький друг впадает в прострацию, это может плохо кончиться для щенка. Он запрещал Тире подначивать сынка на игры, и сам старался не трогать его, не звать, не тревожить, а терпеливо дожидаться, когда странное состояние пройдет само собой.
Он надеялся когда-нибудь понять, что все это означает. Но не подозревал, что это произойдет так быстро.
5
В тот день Андрей Рокотов проснулся в болезненном состоянии. Еще вчера у него пропал аппетит и появилась слабость в суставах. А ночью подступила лихорадка, и он долго не решался встать с кровати, а когда опустил ноги на выстланный травой холодный пол и дотянулся рукой до остывшей за ночь печи, подумал, что, пожалуй, поступает неосмотрительно, намереваясь встретить здесь зиму, – без лекарств, без помощи людей. Дрова вроде есть, но что его ждет, если посреди зимы внезапно сломается зажигалка, кончится газ в баллончике, или что-то случится с запасом спичек, а огонь в печи потухнет – вот как сейчас? Еще неизвестно, что у него за лихорадка – ладно, если простуда, но может быть и что-нибудь посерьезнее. А ведь про эту ферму давно, небось, забыли, и никто не сунется сюда по доброй воле.
«Сам себя загнал в капкан!»
В дверцу чердака кто-то поскребся. Недавно Андрей законопатил смешанной с травой глиной все щели, утепляя постройку, и не было видно, кто именно из собак. Но он подозревал, что это Грозный. Молодой пес интуитивно почувствовал, что ему плохо, еще вчера и, заботясь о человеке, принес ему ящерицу – наверное, пришлось поискать. А он вчера, видимо, предчувствуя, что заболеет, не удержался и раздраженно пробурчал: мол, ешь сам.
Андрею пришлось встать, чтобы впустить Грозного. Заодно позвал Тиру. Сука лежала на блестевшей от инея траве, свернувшись калачиком. Рядом с нею, где только что находился Грозный, виднелось подтаявшее круглое пятно. Андрей еще раз кликнул собаку, но та не проявила особого интереса, предпочтя не слезать с нагретого места, лишь слегка забила хвостом.
– Ну, как хочешь.
Андрей вернулся в домик. Грозный уже сидел возле кровати. Он потрогал лапой ту самую ящерку, которую принес вчера Андрею, и вопросительно взглянул на человека.
– Нет, ты же знаешь, я такое не ем! Что, брат? Видишь, я раскис? Плохо мне.
Грозный подвигал ушами, оценивая его слова, внимательно наклонил голову. Андрей давно уже не воспринимал эти повадки как нечто особенное. Все ведь понимает прекрасно!
Наблюдая за медлительными движениями человека, Грозный заскулил и, уткнувшись в ноги Андрея, подставил голову под руку. Рокотов потрепал его курчавую шею, но болезнь взяла свое, и он лег на кровать, укрывшись одеялом, собственноручно изготовленным из куска найденного на ферме обгоревшего брезента, набитого внутри травой и прошитого проволокой. Надо бы все же затопить печь, но пока прошелся от кровати до входа и обратно, слабость вконец одолела.
Грозный заскулил, а потом гавкнул – звонко, и даже, как показалось, Андрею, требовательно.
– Да, ты прав! Раскисать негоже. Сейчас, сейчас… Сейчас…
Андрей начал погружаться в сон, когда Грозный схватил его за рукав и потянул.
Рокотов сразу очнулся и резко сел. В глазах замельтешили пятна. Когда нахлынувший шум в голове немного успокоился, он решил, что лучше встать и заняться печью. Слабость нужно преодолевать.
Он спустил ноги с кровати и сполз на четвереньки. Грозный тут как тут, принялся облизывать лицо.
– Считаешь, так лучше?
Подполз к печи, ощупал разложенные рядом дрова, выбрал те, что посуше, и забил печурку до отказа, добавил снизу заготовленных щепок, зажег – и уже через минуту внутри загудело, затрещало. Можно было возвращаться в постель.
– Спасибо тебе, – он потрепал Грозного за холку. – Молодец!
Грозный по обыкновению лизнул его в лицо. Все это время он не переставал заглядывать в глаза Андрея, который изо всех сил пытался не уснуть. По обыкновению, у молодого пса возникло желание сделать для человека нечто полезное. Досадное упущение – ящерица не пришлась по нраву – необходимо было исправить, добыть что-нибудь более существенное.
Он еще недолго посуетился в домике, как бы желая убедиться, что с Андреем все будет в порядке: схватил зубами сапоги и поставил их ближе к кровати, обнюхал начавшую давать жар печку, будто проверяя, не слишком ли трещит. Обнюхал стол, на котором ничего не осталось из еды. Под крышей сушилось мясо, но Грозный не понимал, почему человек его не ест, видимо, не нравилось. Поэтому, на всякий случай, Грозный не стал трогать лежавшую на полу ящерицу: вдруг человек передумает.
Удостоверившись, что в его отсутствие ничего не должно произойти, пес выскользнул на улицу, благо дверь распахивалась наружу и не пришлось беспокоить человека.
Теперь следовало отыскать подходящую добычу.
С некоторых пор Грозный обретал все большую уверенность и позволял себе уходить в степь на значительные расстояния. Тира вначале возражала, но все чаще ей приходилось уступать сыну. К тому же Грозный выходил из щенячьего возраста, и у него открылось совершенно нормальное для каждой собаки желание отправиться куда-нибудь на поиски приключений. Андрей поначалу тоже переживал за него, но постепенно стал понимать, и они словно договаривались меж собой: один остается, другой уходит на время, чтобы вернуться. Искать и звать не нужно.
И сейчас Грозный мог бы пойти один, однако плохое самочувствие человека сказалось на его решимости. Подойдя к матери, он обнюхал ее мордочку, лизнул в нос и, потеребив лапой шею, отпрыгнул в сторону, приглашая пойти с собой. Вертя хвостом, предпринял еще одну попытку, но Тира рявкнула на него, давая понять, что совершенно не желает впутываться ни в какие затеи. Она предпочитала остаться у жилища человека, которого, несмотря на все странности, присущие двуногим существам, считала вожаком. И без того неважная охотница, она теперь и вовсе ленилась, поскольку с человеческого стола постоянно что-нибудь да перепадало. Грозный же и понятия не имел, что такое вожак или хозяин. Человек никогда не понуждал его ни к чему силой, действовал уговорами, старался уловить такой момент или создать условия, когда все получается как бы само собой, и тогда подбадривал словами и угощением – такое отношение к себе встречает, вероятно, редкая собака. Но он как раз был такой собакой, даже редчайшей в своем роде. Он не пресмыкался, не лакействовал перед человеком – таких понятий Грозный не знал. Андрей был для него другом, братом и отцом одновременно – существом, которое он любил всей душой, и так должно было быть всегда.
6
Оставив далеко позади тополь и жилище человека, Грозный бежал мелкой рысью по заросшей травой колее, время от времени останавливаясь и прислушиваясь. Утро выдалось холодным, и степь словно вымерла. Несмотря на выглянувшее солнце, даже кузнечики не стрекотали, как обычно, и вяло шевелились в траве, дожидаясь, когда по-настоящему потеплеет. Но кузнечики Грозного сегодня не интересовали совершенно. Человеку нужно что-то покрупнее. Жирный сурок – самый лучший вариант. Правда, ему еще ни разу не удавалось поймать этого зверька. И сегодня он намерен был исправить это досадное упущение.
Грозный бежал долго, принюхиваясь к ветру, пока не убедился, что скоро покажется лысый пригорок, где обитало большое семейство сурков. Раньше они частенько бывали здесь с матерью, но сурки оказались умной и хорошо сплоченной командой и всегда оставляли с носом Тиру и ее неразумного отпрыска. С той поры, как в жизни собак появился человек, эти большие грызуны перестали их интересовать, однако когда Андрей сам отыскал курган, заселенный упитанными зверьками, интерес появился снова. По крайней мере Грозный нередко захаживал сюда. Но как он ни старался, дальше того, чтобы запомнить повадки зверьков, дело не шло.
