Константин Калбанов - Царство небесное
Первым порывом было бежать без оглядки. Кто бы ни издавал эти звуки, встреча с ним не обещала ничего хорошего. Между лопатками тут же потек ручеек холодного пота, на лбу выступила испарина. Он уже сделал шаг назад, но тут же остановился.
«Стоять! Телячья немочь! Мать твою! Ты же затеял этот поход, чтобы осмотреться и понять, в каком мире тебе предстоит жить. Или собираешься и дальше шарахаться от каждого шороха? Так и с ума сойдешь. Уж лучше сразу пусть кранты, чем превратиться в полоумную зверушку, может, там какая-нибудь жаба местная забавляется, а ты в штаны готов уже наложить, — но бодрости эти мысли почему-то не добавили. — Ладно, давай так. У тебя есть оружие, и в случае чего ты успеешь что-нибудь предпринять. Что, не убедительно? Ну и хрен с тобой, а все одно нужно идти вперед.»
Так как видимость была никакая, Андрей решил вооружиться чем-нибудь более мобильным и удобным. Поэтому, перехватив карабин в левую руку, он извлек из кобуры Стечкин и, установив в режим одиночного огня, взял его наизготовку, благо патрон уже был в патроннике. Пригнувшись, он направился в сторону звука, внимательно осматриваясь и не забывая поглядывать под ноги, чтобы, не приведи Господи, не наступить на какой-нибудь сучок.
Когда он сделал только один десяток осторожных шагов, до него донесся новый звук, который заставил его замереть, словно камень. Это был крик. Именно — человеческий крик. Так кричит сильно напуганная и испытывающая сильную боль женщина — именно женщина, или даже девушка, ошибиться он никак не мог.
С трудом справившись с охватившим его страхом и стараясь все так же не производить шума, Андрей продолжил путь в сторону раздающихся криков, правда, в них уже не было первоначального надрыва, но крики продолжали раздаваться, теперь к ним стали примешиваться рыдания. Затем он услышал уже знакомые хрипы, похожие на звериный хохот, но только на этот раз он раздавался из нескольких глоток.
Та-ак. Было плохо, стало еще хреновей. Не один, а несколько. И что это меняет? А ни хрена это не меняет. Все одно нужно идти вперед. Если там действительно женщина, то значит, здесь есть люди, а если это так, то она тебе просто необходима как источник информации. Значит, придется биться.
Сделав для себя этот малоутешительный вывод, Андрей быстро сбросил вещмешок и, положив рядом карабин, взял в руки автомат, а Стечкина вернул в кобуру. Раз уж придется биться, то тут место для более серьезного товарища, и с гораздо большим боекомплектом.
Держа оружие наизготовку, он двинулся дальше, осторожно раздвигая листву деревьев. Звуки все приближались. Женщина уже не кричала, только подвывала сквозь рыдания. Судя по звуку, он был уже рядом.
В последний раз разведя листья стволом автомата, Андрей увидел перед собой небольшую округлую, не больше пятидесяти метров в поперечнике, полянку, на которой кучкой сидело около десятка людей, по виду связанных. Но не они заставили его буквально остолбенеть от удивления, а те, кто был их тюремщиками.
Нет, он, конечно, много читал романов в стиле фэнтези и успел, что говорится, вычитать множество описаний всяких там гномов, эльфов, орков. Но чтобы вот так, воочию увидеть этих самых орков? Что самое интересное, никто другой на ум почему то не шел, именно орки.
Существа, обнаруженные им на поляне, вполне походили на людей, разве только все ростом около двух метров. Кожа их была не зеленой, как принято считать всеми подряд писателями, а медно-красной. В общем, своим обличьем они полностью походили на людей, вот только лица или, точнее сказать, морды… Приплюснутый, как пятак у свиньи, нос, впрочем скорее нечто среднее между пятаком и вывернутыми наружу ноздрями гориллы, выдвинутая вперед челюсть с клыками, сверху и снизу выступающими за пределы тонких губ, едва прикрывающих крепкие зубы. Маленькие поросячьи глазки под массивными надбровными дугами. Волосы, подстриженные под ежик на манер гребней на античных шлемах, шли ото лба до конца шеи, как грива у лошади. Рук отсюда он рассмотреть не мог, но был уверен, что на пальцах вместо ногтей обнаружатся самые настоящие когти.
На полянке наблюдалось четверо особей, стоявших рядом и хохотавших от души. Именно этот звук и слышал Андрей. Вид у этой четверки был весьма колоритным. Все они были в доспехах. Да-да, именно в доспехах. Всех деталей рассмотреть он не мог, но то, что это доспехи, и что они сделаны из кожи и металлических пластин, сомнений не вызывало. Каждый из них был вооружен ятаганом с широким изогнутым лезвием, который висел на поясе. Также на поясе у каждого были ножны с довольно внушительным ножом. На одном из них был надет металлический остроконечный шлем с полумаской, оставляющей открытой только челюсть. А смеялись они над пятым, который, привязав к поваленному дереву девушку, спустил штаны и, пристроившись сзади, ритмично работая задом, удовлетворял свою похоть, или сбрасывал напряжение, это уж как кому.
Все было понятно как дважды два. Вот враги, а вот люди, и чью он должен занять сторону — попросту не обсуждалось, все приоритеты расставились сами собой.
Но едва он решил взять на прицел отдельно стоящую четверку, как сверху на него что-то свалилось, что-то большое и сильное, так как, обхватив его вокруг тела, оно настолько сильно сдавило его, что разом выдавило из легких весь воздух. Перед глазами поплыли радужные круги, в ушах послышался уже знакомый хохот орка, но только в такой близости он был еще более отвратным, скрипучим и продирающим душу до самого основания и, конечно же, страшным, до дрожи в коленях, до полного расслабления кишечника и мочевого пузыря.
Орк, схватив Андрея, не стал валить его на землю, а так и оставил стоять на ногах, разве только заставив выпрямиться. Обхватил он не только тело, но и прижал стальными обручами своих объятий к этому самому телу руки Андрея, так что тот мог шевелить только кистями. Как Андрей умудрился не выронить автомат, для него оставалось загадкой, так как в ужасе он просто остолбенел, боясь даже попытаться сделать вдох, хотя тело вопило о необходимости пополнения кислорода.
Как ни странно, но в себя его привела вонь. Нет, не та вонь, что исходила от орка. Эту вонь он не мог спутать ни с чем другим. Это воняло его дерьмо, покинувшее кишечник и растекшееся под штанами. Едва осознав это, Андрей буквально взбесился. Нет, его злость была направлена не на орка, он был взбешен на самого себя.
Злобно прохрипев, при этом расходуя последние остатки воздуха, он изо всех сил сжал рукоять автомата и, немного поведя стволом, направленным в землю, во что-то уперся. Не почувствовав ничего, убедился, что автомат упирается не в его ногу, а затем три раза подряд нажал на спуск.
Злобный хохот сменился воплем боли. Хватка ослабела, и Андрею удалось высвободиться. Не отдавая себе отчета, еще только делая первый судорожный вдох, он сумел извернуться и оттолкнуть от себя орка, который тут же начал заваливаться набок, не в силах удержаться на ногах, так как его правая ступня была практически разорвана. Все это Андрей фиксировал как-то отстранено, словно наблюдал со стороны.
Орк еще не успел закончить свое падение, когда Андрей, мгновенно вскинув автомат и практически уперев ствол ему в грудь, сделал еще три выстрела, отчего его противника буквально отбросило, опрокинув на спину.
Все так же действуя по наитию, он быстро обернулся и, вскинув к плечу металлический приклад автомата, навел ствол на застывших от неожиданности орков и, поймав в прорезь прицела стоявшего в центре, надавил на спуск. Он успел заметить, как над головой орка взвилось бурое облачко разлетающихся в стороны крови и мозгов, он успел еще удивиться этому, так как целился в грудь врага, а затем перевел огонь на другого.
Однако это был самый удачный его выстрел. Как ни неожиданно все произошло, но надо отдать оркам должное — в себя они пришли весьма быстро. Уже следующий выстрел застал их в движении по направлению к внезапно возникшей опасности, выхватившими из ножен ятаганы, а потому пуля ушла в белый свет как в копейку.
Орки приближались стремительно, двигаясь как быстро, так и плавно, выверено, не делая ни единого лишнего движения. Продолжая раз за разом давить на спуск, Андрей мысленно сравнил их с хищником, бросившемся в стремительную и вместе с тем грациозную атаку, выглядящим еще более красиво, чем до момента атаки.
Но все это автоматически отмечал мозг, тело же независимо от него продолжало жить своей жизнью, руководствуясь своей волей, и сейчас эта самая воля вопила о том, что монстров нужно уничтожить, пока они не добрались до него.
Второго орка он положил на десятом выстреле, третьего на двадцать третьем, четвертого достал последним патроном, стреляя уже в упор. Попавшей в грудь пулей орка не просто остановило, а даже немного отбросило назад. Тот ненадолго замер на месте, недоуменно смотря на свою грудь, словно удивляясь чему то, а затем, взревев как раненный зверь, снова бросился на противника.
