Борис Царегородцев - Время больших побед
«Баку» уничтожал шестой или седьмой плот с мотором, когда получил предупреждение о приближении авиации противника. Эсминцы начали выходить из боя, отходя от берега курсом на восток, набирая ход до полного. В это время налетели два десятка «Юнкерсов» и набросились на наши корабли, которые на полной скорости уходили с места боя, оставив после себя наполовину уничтоженный караван и два корабля эскорта. Тем не менее совместными усилиями поврежденный тральщик был добит. Я сильно переживал за наши корабли, опасаясь повторения катастрофы, случившейся 6 октября 1943 года в нашей реальности, правда, на Черном море, где вот так же было потеряно три боевых корабля. Лидер «Харьков», а также эсминцы «Способный» и «Беспощадный» были потоплены авиацией противника. И вот точно такая же черноморская ситуация повторяется тут на севере. И здесь три боевых корабля против авиации противника – и кто выйдет победителем? – поди знай.
Катастрофы не произошло, корабли отбились, им повезло, что в первом налете не участвовали пикировщики Ю-87. Когда корабли находились уже восточнее Вардё, последовал новый налет: 87-е и 88-е «Юнкерсы» под прикрытием 109-х и 110-х мессеров. К счастью, в это время подоспела помощь в виде двенадцати новейших истребителей ПО-3. Потеряв в воздушном бою пять самолетов, немцы поспешили домой.
Первый рейд, проведенный на коммуникации противника совместными усилиями подлодок и надводных кораблей, принес в общую копилку побед над фрицами три транспорта общим водоизмещением 11 000 тонн, артиллерийскую баржу в 400 тонн, 10 БДБ, а это более 2000 тонн. Было потоплено пять кораблей охранения, два серьезно повреждены – оба восьмисоттонники, один остался без винтов, другой без носа. Кроме того, подводная лодка М-172, не входящая в нашу группу, потопила возле Киркенеса судно в 1200 тонн, шедшее туда из Вардё. Это все в плюсе. В минусе у нас – повреждения получила подлодка К-1, эсминцы «Громкий» и «Разумный» и самое неприятное – двое погибших и семеро раненых, два из них с «Разумного». С-56 Щедрина уходила на базу, истратив все торпеды, у Шуйского на Щ-403 их осталось всего две, и обе в кормовых аппаратах, ее тоже пришлось отпускать. Да и у остальных негусто. Это на нашей лодке полный боезапас. Августинович решил оставшиеся две подводные лодки задержать на два-три дня, а потом и их отправить, пока не подойдет смена.
Меньше всех истратил в этом походе Видяев, за две атаки он использовал четыре торпеды из десяти, потопив всего один транспорт. Кучеренко истратил шесть из двенадцати, не потопил никого, но нанес повреждения тральщику и теперь горел желанием утопить что угодно под немецким флагом. Другим-то посчастливилось.
– Михаил Петрович, как вы думаете, сколько мы тут прождем, пока немцы надумают выслать что-то стоящее? Я предлагаю наведываться к Альт-фьорду, туда чуть больше сотни миль, – предложил я Августиновичу. – Здесь явно на какое-то время намечается затишье, надо менять место, тут клева не будет.
– Я не против. Надо только предупредить штаб о смене позиции, чтобы подлодки, которые придут, знали, куда идти.
Передав сообщение о смене позиции, мы направились в сторону Альт-фьорда, оставив позади С-51 и Щ-422, хотя те шли за нами в надводном положении. На переходе к Альт-фьорду мы каждый час всплывали под перископ и сканировали воздушное пространство. На подходе к острову Сёрёйа акустики засекли шумы подводной лодки.
– Тащ капитан первого ранга, шум винтов, десять слева, дистанция восемь миль, цель опознана, по почерку семерка, идет в надводном положении тем же курсом, что и мы.
– Нам тут еще ее не хватало, – высказался Петрович, – что будем делать, командир?
– Топить будем.
– Командир, чем топить, у нас только торпеды местного производства, не считая НЗ, но их мы оставили для другой дичи.
– Попробуем местными, или хрен с ней, пускай топает, куда направилась. В общем, так, пока ее не трогаем. Если идет к себе на базу, пусть идет, а если вдруг услышит наших… Хотя это тоже маловероятно, все же наши идут в пятнадцати милях позади нее. Если что, придется пожертвовать еще одну из «Пакета». Снизить скорость, обе турбины на десять процентов, глубина девяносто метров.
Немка и мы позади нее так и дошли до входа в Альт-фьорд. Она нас не обнаружила и повернула на базу. Впрочем, маловероятно, чтобы, идя надводным ходом, она могла что-то услышать из-за работы своих дизелей. Сами мы прошли еще миль десять вперед и расположились по центру входа во фьорд, ожидая Кучеренко с Видяевым.
– Михаил Петрович, думаю, Видяева оставим с восточной стороны фьорда, а Кучеренко определим на западный берег, – предложил я Августиновичу.
– Вот бы сейчас вышел отсюда «Тирпиц» или на худой конец «Шарнхорст», – мечтательно проговорил Петрович.
– Да, Петрович, это мечта любого подводника, кто не мечтает потопить линкор, да еще авианосец. Тоже лакомая цель, жаль, что у фрицев их нет в наличии, не могли они для нас свой «Граф Цеппелин» достроить.
– Сколько нас в одном вместе собралось Петровичей? – вспомнил примету мой старпом. – Вдруг повезет, и один из этой парочки или даже оба вылезут из фьорда под наши торпеды. А как их боится английский флот.
– Мечтать не вредно. Вредно не мечтать. Верно я говорю, товарищи офицеры?
Пока мы мечтали, Видяев уже занял позицию на отведенном ему участке. Кучеренко проходил в шести кабельтовых от нас, точнее, от наших выдвижных устройств. Я только хотел высказаться насчет бдительности немцев, дескать, куда они смотрят, у них под носом в надводном положении шастают две русские подлодки, а они сидят дома.
– Тащ командир, воздушная цель, удаление сто километров, курсом на нас, – доложил оператор.
– Предупредить Кучеренко с Видяевым о воздушном противнике.
Когда над этим местом пролетал воздушный патруль, на поверхности моря гуляли только волны.
Нет, наши мечты не сбылись, линкоры так и не показались из фьорда. Как, впрочем, крупнее переоборудованного рыболова в течение суток из фьорда ничего не выходило. Тем не менее мы дождались небольшого транспорта порядка две – две с половиной тысячи тонн под охраной двух охотников за подводными лодками и миноносца, что для такого мелкого судна, на наш взгляд, чересчур жирно. Мы этот непонятный отряд обнаружили уже давно и подготовили для его встречи Кучеренко. Он встал на позицию в миле от по ворота во фьорд, ожидая, куда пойдут корабли. Или завернут во фьорд, или пойдут дальше. Он встал с таким расчетом: если пойдут дальше, он стреляет носовыми, а если повернут во фьорд, то кормовыми торпедными аппаратами.
Мы наблюдали за разворачивающимися действиями со стороны. Вначале судно и его сопровождающие двигались на восток и, похоже, не намеревались заходить. Но потом поравнялись с тем местом, где на позиции находилась подлодка Кучеренко.
– И что там медлит Кучеренко, – не выдержал Августинович, – еще немного, и ему будет неудобно стрелять.
– Возможно, что-то произошло на подлодке, или Кучеренко вот-вот произведет залп, – успокоил я Августиновича.
Но вдруг корабли изменили курс и стали поворачивать во фьорд, как по команде.
– Такое ощущение, что кто-то отдал команду кораблям зайти в Альт-фьорд, а не продолжать путь дальше, – высказал свое предположение наш комиссар.
– Товарищ командир, а Валентин Григорьевич прав, нами перехвачена радиограмма, источник передачи находится в районе Нарвика, – доложил Пономарёв.
После расшифровки мы узнали – немцы повернули конвой во фьорд, опасаясь русских подлодок и кораблей, которые еще недавно бесчинствовали на сотню миль дальше на восток.
Кучеренко уже выходил в атаку, готовясь стрелять носовыми, когда конвой резко повернул и пошел прямо на него. Пришлось уходить на глубину, пропуская корабли над собой. А потом всплывать и попытаться снова выйти в атаку. На разворот уже времени не было, значит, атаковать придется из кормовых. Хотя пускать торпеды вдогон по уходящим кораблям – это также трата торпед впустую. Тут один шанс из ста, что сумеешь в кого-то попасть. Кучеренко на свой страх и риск все же решился на атаку с кормы. Впереди шел транспорт, за ним, прикрывая с кормовых углов, – миноносец, еще два охотника за подлодками прикрывали транспорт с бортов. Кучеренко решил испытать свое счастье, стреляя вдогон по миноносцу. Фортуна от него, так сказать, не отвернулась. После залпа он нырнул и потихоньку стал уходить подальше с того места. Контрольное время прошло, а взрыва все не было, Кучеренко подумал, что снова промахнулся, а когда раздался взрыв, то даже не поверил, что куда-то попал, слишком долго шла торпеда. А он попал, но только не в миноносец, а в транспорт. А как? Только одному Богу известно. Так как миноносец перекрывал собой транспорт, стрелял из кормовых аппаратов, углубление стояло на два метра. Как они прошли под миноносцем? А может, рядом с ним. Но одна из торпед попала транспорту в корму, и он стал немедленно тонуть. Всплывать под перископ он не стал, боясь себя обнаружить, и решил отойти подальше. Через несколько минут началось преследование, воды фьорда закипели от разрывов глубинных бомб. Миноносец и охотник шли параллельным курсом к месту, где, по их мнению, находилась С-51.
