Галина Громова - Бухта надежды. Задача – выжить
– Разумно, – на удивление спокойно воспринял эту новость начальник. – А от меня-то ты чего хочешь?
– Так, может, мы всем отделом туда рванем? Все же – парни у нас боевые, лишние руки никогда не будут лишними.
– Ну вы-то, молодежь, будете нарасхват. А я кому там сдался? Там своих начальников хватает. Я лучше на дачу, к жене с дочкой рвану!
– И что вы там будете делать? Мхом покрываться? К тому же кое у кого сердце больное. «Скорую» нынче не вызовешь.
– Я об этом тоже думал, – нехотя согласился полковник.
– Я вот что предлагаю – если парни согласятся, перейдем всем отделением, а что за отделение без начальства? Да и кто лучше нас знает район? Ведь сто пудов – не сегодня, так завтра начнется массовая мародерка. Мы за два дня уже нескольких гоп-стопников положили – криминалитет, тот, что выжил, полезет по социальной и пищевой лестнице вверх. Вон только сегодня ребят вытягивали на буксире – в перестрелке радиатор пробили. Неизвестно еще, во что это выльется. А так бравые «черные береты» получают полноценную бригаду по работе с этим самым криминалитетом.
– А взамен что? Или ты предлагаешь нижайше кланяться и просить принять нас безвозмездно по широте душевных качеств?
– Ну-у-у мы тоже души не за просто так продадим. Выдвинем свои предложения по этим вопросам – как то же жилье и толика независимости. Ну как Крым при Украине. Все же мы не совсем голыми-босыми к ним идем…
– Идея хорошая. Нужно с парнями обсудить, как они скажут. Согласятся ли?
– Ну а вы сами-то согласны?
– Мне нравится. Наши наверху что-то мутят непонятное. Непонятное даже мне. Давай созывай свободных парней – решать будем.
Через полчаса общее собрание вынесло решение – двигать в сторону морпехов. Тем, кто отказался, препятствий никаких не чинили. Выдали по автомату и запасным магазинам, долю провизии (все же на все отделение мародерили!) да несколько машин по посадочным местам, чтобы добрались до Юхариной балки. Большинство гражданских, тех, кого спасли, уже отправили в лагерь. За остальными вот-вот должны были прийти машины.
– Федюнин, – подозвал своего зама Смирнов. – Постарайся связаться с Восемьсот десятой отдельной бригадой морской пехоты РФ. Как только будет связь – сообщи мне.
– Есть! – взял под козырек тот.
– У них позывной: «Бухта номер двадцать три»! – крикнул вдогонку Виктор.
8.00. Поселок Голландия. Исследовательский
реактор ИР-100
Андрей Доронин
Проснулись «спасатели Малибу» рано: все же спать на твердых партах – то еще удовольствие. Местные спартанские условия оказались чересчур уж спартанскими.
Завтрак протекал более весело – Рябошеев расщедрился на миску каши каждому, ну а приправку к каше Андрей достал из вчерашних, добытых не совсем честным путем запасов.
– А ниче так… – проглотив первую ложку, вынес вердикт Череп еще со следами утренней помятости на лице. – А че это за каша?
К утренней кормежке из здания вынесли несколько столов и стульев (благо этого добра хватало), организовали импровизированный камбуз на свежем воздухе. Прямо как на деревенской свадьбе – только баяниста не хватало.
– Сечка это, – работая челюстями, просветил молодежь Павел Степанович, поерзывая на стуле. – Ну или пшеничная каша – на более литературном языке.
– А! Это про нее Круг пел: «А сечку жрите сами»? – порадовал окружающих Сашка своими знаниями в сфере блатной песни.
– Ну наверное, – пожал плечами бровастый здоровяк.
– Мужики! Долго не засиживайтесь! – крикнул стоявший чуть поодаль Шамиль.
– Уже заканчиваем! – махнул рукой Андрей. – Жалко, что хлеба свежего не найти, а так хочется тепленького с хрустящей корочкой…
– Ну насчет тепленького не обещаю, а корочки что ни на есть хрустящие.
Не успел Доронин вычистить тарелку черствым хлебом, как в районе КПП опять начались непонятные на первый взгляд шевеления.
– Пойду гляну, что там, – встал из-за стола Андрей. – А то, не дай бог, опять какая-нибудь страхолюдина через забор полезет.
Перед КПП на стоянке автомобилей стояло несколько активно жестикулирующих и о чем-то оживленно беседующих бойцов. Один из них показал рукой в сторону города, и Андрей непроизвольно перевел взгляд туда.
На выходе из бухты, как раз напротив боновых ворот, обрисовывались смазанные в сероватой дымке силуэты двух кораблей. Отсюда не были видны их бортовые номера, но, судя по очертаниям силуэтов и размерам, один был явно крейсером «Москва», второй же Андрей точно не мог идентифицировать, но, судя по количеству и высоте радиолокационного оборудования, корабль очень походил на 810-й – «Сметливый».
– Куда это они? – спросил стоящий рядом Шамиль.
– А хрен их знает… – ответил незнакомый Андрею парень.
– Эй, гляди!
К кораблям приближалось два ракетных катера, оставляя после себя белую полосу бурлящей воды, видную даже отсюда.
«Москва» еще не набрал достаточной скорости и был похож на увальня-слона, вокруг которого кружились надоедливые мошки-катера.
– Что там происходит? – непонятно откуда появился Сашка.
– Не знаю. Ни фига не видно.
Через КПП вышел и Бондаренко, но останавливаться не стал – прошел к своему «Mersedes Vito», открыл дверцу со стороны пассажира, покопался в бардачке, извлек какую-то черную штуковину, которая оказалась чехлом от бинокля, и немедля достал содержимое.
Павел Степанович приставил окуляры к глазам, настроил фокус и начал рассматривать, что происходит на рейде Севастопольской бухты.
– Катера украинские, перекрывают выход «Москве» и «Сметливому»… Ох, блин!
Вдалеке раздался треск артиллерийской установки.
– Что случилось? – гаркнули все разом, переводя взгляд с моря на Бондаренко.
– Да они по крейсеру огонь открыли!!!
– Ох, ни фига себе за хлебушком сходила! – охнул Череп.
– Хотя нет. Стреляли мимо. Или это так стреляли… на полшишечки, типа предупредительного.
– Что там?! – нетерпеливо крутился вокруг Павла Степановича Сашка.
Высокий и широкоплечий Бондаренко с этим биноклем был похож на капитана дальнего плавания, вокруг которого крутился мелкий юнга в исполнении Черепа.
– Ох, блин! – снова вырвалось у Степаныча после очередного «тра-та-та» со стороны моря. Он резко опустил бинокль и застыл, глядя, как над катером поднимается столб дыма, а сам катер стремительно уходит в глубины главной базы Черноморского флота. Второй катер, выполняя маневр, попытался огрызнуться – снова загрохотало, а Бондаренко опять приник к окулярам бинокля, желая рассмотреть происходящее в деталях.
Катер выходил во второй раз, когда над бухтой снова разнесся треск артустановки и прозвучал громкий взрыв.
