Дмитрий Кружевский - Бродяга
— Георг, ты меня слышишь! — Тишина и лишь редкое потрескивание. — Георг. Черт…
Кристина закусила губу, так как неожиданно осознала, что мерцание внутри шлема прекратилось, и красный огонек горел ровным тусклым светом.
— Георг…
Она вновь откинулась на спину и закусила губу, чувствуя, как накатывает отчаянье и какой-то животный ужас — захотелось завыть от беспомощности и безысходности. Слезы хлынули из глаз и покатились по щекам, смешиваясь с каплями пота. Белесый луч света, ударивший в глаза, заставил ее невольно зажмуриться.
Вытянутый диск «Ската» завис над женщиной, затем сделал круг над телом мужчины, и унесся куда-то ввысь, а внутри шлема зазвучал незнакомый мужской голос:
— Говорит сержант Аграпов, вы меня слышите?
— Да, слышу, слышу! — хотела крикнуть женщина, но вместо этого изо рта вырвался лишь сдавленный хрип, однако ее все же услышали.
— Постарайтесь не двигаться, скоро мы будем у вас.
Вновь наступила тишина. Кристина с трудом повернула голову в шлеме и посмотрела на распластанное тело Мастерсона.
— Они все же пришли, Георг. Все же пришли…
— Итак, что мы имеем на нынешний момент? — Антон вопросительно посмотрел на Аграпова.
— Хорошего мало, командир, — ответил тот, отстегивая шлем и взъерошивая потные волосы. — Ф…у…у, спарился что-то, видимо термореле опять барахлит, как в бане.
Он распахнул небольшой шкафчик и, достав оттуда бутылку с водой, повернул кольцо на горлышке, переключая на охлаждение, затем подошел к Соболеву стоящему перед постоянно обновляющейся объемной моделью чужого космолета.
— «Скат» прошел коротким путем, ориентируясь на сигнал, но нам так не пролезть. Видишь, здесь и здесь, — его палец ткнул в светящееся переплетение разноцветных линий, — слишком узко. Видимо это какие-то технологические колодцы. Мы запустили еще один, но прохода пока не нашли. Внутри корабль довольно сильно разрушен, так что местами зонды сами с трудом пробираются.
— Что думаете предпринять?
Аграпов пожал плечами и, отхлебнув из бутылки, провел ее горлышком по синей полосе.
— Пока начали расчищать вот этот коридор, однако так мы пройдем от силы метров двадцать. Думаю, нужно бить прямой проход.
— Опасно, судя по тому, что я увидел это корыто ржавое насквозь, может начать сыпаться в самых неожиданных местах.
— Загоним энергетическую опалубку и укрепим пеной, если понадобится, сформируем тюбинги.
— Вариант, однако, торопиться не стоит, лучше идти не спеша. К пострадавшим отправим медкиборга, это поможет им продержаться.
— Не согласен, — упрямо мотнул головой Аграпов. — Судя по увиденному там все плохо, нужно их скорее вытаскивать. К тому же, кто знает, сколько раз удастся открыть портал. Командир, ты извини, но меня как-то не вдохновляет провести здесь остаток жизни, — пейзаж, знаешь ли, не нравится, вгоняет в уныние и меланхолию. — Он криво усмехнулся и, закрыв бутылку, отправил ее в цилиндр утилизатора. — Кстати, как прошла связь с Марсом? Слышал, ты пару человек назад отправил, что-то случилось?
Антон нахмурился.
— Ничего серьезного. Ребята сами попросились, пожаловались на самочувствие. Пусть лучше их на Марсе медики глянут, чем нам тут гадать действительно ли им плохо или это у них в голове.
— А вот это правильно. — Сержант пристально посмотрел на задумчивого Антона и тихим голосом поинтересовался: — Командир, давай уж выкладывай, что беспокоит?
— С чего ты это решил? — буркнул Соболев.
— С того, дружище, что я тебя уже не первый год знаю. — Аграпов, стукнул Антона кулаком по плечевому щитку скафандра. — Колись, давай.
Тот покосился на спасателя и вздохнул, бросил:
— Проблема с вратами. Олег сказал, что на той стороне больше не хотят рисковать, так что на все про все у нас десять часов.
— Так какого ты…
— Не хочу торопиться? — Антон усмехнулся. — Дэн, вот скажи честно, ты у нас доподлинно знаешь конструкцию корабля? Уверен, что если начнем резать то не попадем на какой-нибудь реактор или нечто подобное, а?
— Ну…
— Вот тебе и «ну». Хочешь, чтобы наши клочки потом по всей планете собирали? Однако ты прав, медлить, тоже не стоит, но и наобум лезть не будем.
Несколько минут они молчали, наблюдая за медленно разветвляющимися линиями коридоров и формирующимися очертаниями внутренних отсеков. Зонды прошли не так много, однако примерная планировка той части корабля, где они находились, была уже более-менее понятна. Три параллельные палубы соединённые шахтами лифтов и технологическими проемами. Одна из них явно относилась к жилой зоне — длинный коридор с примыкающими пустотами кают или каких-то подсобных помещений. Другая, судя по размерам и разномастным обломкам техники, являлась ангаром или чем-то подобным, а вот с идентификацией третьей возникло затруднение. Больше всего она походила на какой-то склад с множеством отсеков плотно забитых трапециевидными контейнерами. Во время крушения они сорвались со своих мест и, судя по выстроенной компьютером картинке, на палубе царил настоящий хаос, через который с трудом пробирались «блины» разведывательных зондов. Проблема была в том, что эта палуба находилась посередине и отделяла их от спасаемых, а что находилось в контейнерах и для чего они предназначались, оставалось только гадать. Вполне возможно, что там находился какой-нибудь безопасный груз, типа еды или запасных частей, однако с таким же успехом это могли быть топливные элементы или же оружие.
— Но как-то же они туда прошли? — наконец пробормотал Антон и, повернувшись к Аграпову, добавил: — Значит, действуем так: пока не торопимся, продолжайте расчистку коридора, в зону с контейнерами не соваться, кто знает, что там такое, не хочу рисковать. Если за три часа зонды не отыщут проход, тогда попробуем пробиться напрямую.
— Принято, командир, — Денис подхватил лежащий на скамейке шлем. — Кстати, а где отделение Никола?
Антон усмехнулся.
— Занимаются сбором артефактов.
— В смысле? — Аграпов непонимающе посмотрел на командира.
— В прямом, вот смотри.
Соболев взмахом руки сместил голографическую схему чужого космолета в сторону, одновременно уменьшив ее в размерах и, проведя пальцем по точпаду парящей перед ним панели управления, развернул перед собой плазмоэкран. Серая панель моргнула и протаяла знакомым туманом, в разрывах которого мелькала каменистая поверхность земли.
— Съемка ведется с одного из «скатов», — пояснил Антон. — Кстати, тумана внизу почти нет. Всю эту гадость тянет из расщелины ниже по склону. Вот, смотри.
