Рэй Олдридж - Машина-Орфей
Через несколько часов он выплыл на поверхность, и подлодка стала пропарывать океан на крыльях, высекая целые фонтаны радужных брызг.
Через два дня они добрались до устья реки Соаам, где нашли безопасную гавань и покупателя на подлодку. Маленький торговый городок Бокадель Инфьерно кипел новостями из Моревейника и сплетнями о том, что потом случилось в Родериго.
– Теперь это просто кипящая дыра в море – Родериго, – сказал пухлый трактирщик, в чьем приятном заведении они остановились, пока Руиз торговался насчет воздушной лодки.
– Шарды сурово наказали гетманов, ей-богу. Поговаривают, что дыра будет год дымиться.
Руиз покачал головой с театральным недоверием.
– Не может быть, – сказал он, широко раскрыв глаза.
– Ей-богу, вот не сойти мне с этого места, – говорил трактирщик с явным удовлетворением. – И давно пора, если хотите знать.
Руиз мог заказать им всем отдельные комнаты – хотя его комната соседствовала с комнатой Низы. Он поместил Кореану в комнату Фломеля, потому что все-таки не до конца доверял фокуснику.
– Она совершенно безвредна теперь, – сказал он Фломелю.
Тот принял присутствие работорговки без протеста.
Он оставил дверь в комнату Низы незапертой и ждал в неудобном кресле. Ему совсем не хотелось спать, хотя он очень устал. Его охватили воспоминания, и он стал думать обо всех странных событиях, которые привели дорогу его жизни сюда.
Низа вошла в дверь вскоре после полуночи, неся крохотный масляный светильник, довольно похожий на тот, который дал ему Дольмаэро так давно, чтобы осветить пустой Дом Одиноких.
Теплый свет освещал ее лицо и мерцал в гладкой черноте ее волос. Она протянула ему руку.
Он с благодарностью взял ее.
Наутро после завтрака Руиз и Низа вышли на площадь и нашли Фломеля, который делал всякие фокусы и трюки на потеху изумленной толпе деревенских приезжих, а Кореана молча смотрела. Потом вышел Дольмаэро, ковыряя в зубах. Старшина Гильдии принял одобрительное выражение лица и внимательно смотрел за выступлением фокусника, оценивая технику Фломеля.
Фломель представлял свои трюки с нарочитой пышностью, и в его лице Руиз не увидел ничего, кроме удовольствия от привычной работы. Когда он закончил выступление, то подошел к ним, вытирая пот со лба новым шелковым платком.
– О, они понимают толк в качестве выступления, когда видят настоящий класс, невзирая на то, что они совсем невежественные. Правильно?
– Я в этом уверен, – ответил Руиз.
Фломель улыбнулся и неуверенно посмотрел на него.
– Я бы хотел попросить тебя об одной милости, Руиз Ав.
– Что именно?
– Я, если можно, остался бы здесь.
– Разумеется, – ответил Руиз. – Но я думаю, что мог бы вернуть тебя и Дольмаэро на Фараон, если вы этого захотите.
На миг по лицу Фломеля прошла тень ностальгии, но потом он покачал головой.
– Если ты планируешь так поступить, только глупый будет сомневаться в том, что ты его выполнишь. Но я решил покончить со своим статусом дурака. Нет, у меня нет никакого желания увидеть Фараон еще раз. Мне нужна не такая приключенческая жизнь. Это место кажется мне тихим и непримечательным. Для меня в самый раз.
Руиз кивнул.
– Как тебе угодно.
Фломель улыбнулся, и его жесткое узкое лицо засветилось радостью.
Руиз купил старую, но хорошо и добротно сделанную воздушную лодку, которая без всяких приключений донесла их до казарм Черной Слезы, где Руиз присвоил себе прелестную звездную лодку Кореаны «Синвергуэнцу».
Владения работорговки впали в разруху во время ее отсутствия, поэтому Руиз разрешил ей принять управление своими делами. К сожалению, остальные члены труппы Дольмаэро исчезли, они были проданы или просто потерялись. Сперва Руиз думал, что они потеряют и Дольмаэро, настолько безутешен был Старшина Гильдии. Руиз в конце концов отвлек его рассказами о Лиге Искусств и о том, как она манипулирует обществом Фараона, так что скорбь Дольмаэро скоро превратилась в холодную решительную ярость.
Когда Дольмаэро и Низа оказались в безопасности на звездной лодке, Руиз посмотрел на своего бывшего врага, которая с мертвым лицом ждала на почерневшем металле стартового кольца.
– Теперь тебе нельзя заниматься работорговлей, – сказал ей мягко Руиз. – Отпусти своих рабов. Будь настолько добра, насколько можешь. А когда у тебя появится возможность кого-нибудь освободить, делай это до тех пор, пока это не грозит гибелью тебе самой. Избегай насилия.
Не нападай ни на кого, кто не причинил тебе вреда. Никогда больше не тревожь ни меня, ни моих друзей.
Он долго смотрел на нее. Почему-то он не чувствовал к ней никакой ненависти. Это было бы так же нелепо, как ненавидеть мертвеца.
– А в остальном живи своей жизнью так, как тебе хочется.
Она кивнула в знак того, что поняла.
Ужас того, что он с ней сделал, стал для него не столь сильным, как поначалу, и теперь он чувствовал только смутное ощущение выполненного правильно дела, словно он запустил в действие полезную машину.
– Тогда прощай, – сказал он ей ненужные слова.
Он вошел в звездную лодку и стартовал с Суука.
Они пролетели мимо орбитальных платформ Шардов и проложили курс к Фараону.
ЭПИЛОГ
Втроем они стояли на Стене Мира в предутренней прохладе, глядя вниз на туманы и кипение Ада. Низа слегка прислонилась к плечу Руиза, так что между ними возникло восхитительное тепло.
В ближайшей башне все часовые спали на своих постах, усыпленные внезапным нападением усыпляющих шмелей-поисковиков Кореаны.
Дольмаэро сохранил свою задумчивую серьезность, хотя он был гораздо проще, чем когда они покидали Фараон.
– Я не понимаю, – сказал он медленно. – Как ты мог там, внизу, что-нибудь спрятать. Кроме того, почему бы тебе не взять звездную лодку работорговки?
Руиз улыбнулся Старшине Гильдии.
– Мне нравится мой собственный маленький кораблик. Я не могу оставить его тут просто так гнить. А что касается «Синвергуэнцы»… Ну, я хочу подарить ее тебе. Может быть, ты станешь знаменитым звездным пиратом.
Дольмаэро фыркнул. Его щеки задрожали, словно он с трудом подавлял смех.
– Что мне делать со звездной лодкой? Я не могу ее пилотировать. А если бы и мог, то не знал бы, куда на ней полететь.
– Тут нет никаких сложностей, – ответил Руиз Ав. – У этой лодки есть мозг-Банш, который ее пилотирует. Ты только скажешь: «Вези меня на Дильвермун», и он тебя прямехонько туда и отвезет. Или: «Отвези меня на Стегатум». Или: «Вези меня во дворец». Если ты не знаешь, куда именно хочешь попасть, скажи: «Вези меня туда, где есть зеленые моря, кокосы и приветливые туземцы», или: «Где мы можем законтрактоваться с труппой фокусников на недолгое время?» Или: «Где бы нам найти надежный банк?»
Когда ты будешь готов, можешь спросить: «Куда нам обратиться, чтобы получить членство в пангалактической лиге миров?» И корабль скажет тебе все, что ты у него спросишь. Хотя я не стал бы полагаться на него в вопросах политического руководства.
Дольмаэро крякнул.
– У тебя это получается на словах так легко…
– Я совсем этого не хотел, Дольмаэро. Это было бы для тебя слишком опасно. Ты знаешь, кто владеет Фараоном и зачем. Если ты будешь расхаживать тут, проповедуя на городских площадях, ты просто исчезнешь или закончишь свои дни в Месте Искусного Страдания.
– Так что ты мне посоветуешь?
– Будь похитрее. Что же еще? Помни, теперь твоя ответственность распространяется за пределы твоей Гильдии. Ты теперь тот человек, которому предстоит вывести Лигу Искусств с Фараона. Возобнови и оживи культ Саеда Крпашуна – теперь ты можешь доказать, что люди могут летать на звезды. Помни все, о чем я тебе говорил. Насчет того, что между вами могут быть шпионы, про системы орбитального наблюдения и наблюдательные мониторы. Особенно помни об использовании антимониторингового снаряжения, которое Кореана так любезно оставила тебе в наследство. Держи лодку под щитом невидимости все время.
Дольмаэро с сомнением покачал головой.
– Тебе следовало бы остаться, Руиз Ав. Кто еще может быть хитрее, чем ты?
Руиз рассмеялся.
– Извини. Я покончил с войнами, по крайней мере, на время. Меня теперь занимают другие вещи.
Он посмотрел на Низу.
Она ответила ему теплой улыбкой и ласковым толчком под ребра.
– Глупость все, – сказал Дольмаэро. – Как можешь ты не обращать внимания на муки целой планеты, как можешь ты променять ее освобождение на преходящие наслаждения влюбленности?
Руиз пожал плечами и посмотрел на Низу.
– А разве непонятно? – спросил он.
Дольмаэро покачал головой неодобрительно, но глаза его смотрели ласково, и он почти улыбался.
Чуть позже Руиз поднял камешек и постучал им в определенном ритме по Стене Мира.
