Николай Чадович - Особый отдел
– Какая может быть жалость к убийце! – осерчал Цимбаларь. – Ты вспомни о загубленных людях! Бураке, Новосёлове, Удушьеве! А Суконко, ставший инвалидом! Палач он и больше никто!
– Ладно, не ссорьтесь, – сказал Ваня, сморкаясь в косынку. – Всё уже позади. Старика сам бог наказал.
– Но при твоем содействии, – Цимбаларь чокнулся с ним.
На эстраде заиграла музыка – не сказать чтобы мелодичная, но зато громкая. К их столику подсел юный лейтенантик, имевший на лице нехарактерное для ресторана просительное выражение.
– Разрешите обратиться к девушке? – сказал он, переводя взгляд с Цимбаларя на Кондакова.
– Валяй, – опрокидывая в себя очередную рюмку, сказал Ваня. – Только она совсем не девушка, а моя мама.
– Спасибо, – фиалковые глаза лейтенанта уставились на Людочку. – Я за вами уже давно наблюдаю и хочу признаться, что именно так мне представляется женский идеал. Через несколько дней я уезжаю на Новую Землю. Это такие острова между Баренцевым и Карским морями. Прошу вас стать моей женой и подругой. Не пожалеете! Нам оклад обещали повысить. К тому же северные надбавки идут. Как-нибудь проживём.
– Я бы с удовольствием, да не могу, – Людочка погладила себя по животику, – беременная!
– Ничего страшного, – заверил её лейтенант. – В гарнизоне есть акушерка. А ребёнка я потом на себя запишу.
– Это ещё не всё. У меня дедушка старенький и сынок-алкоголик, – она положила одну руку на плечо Кондакова, а другую на головку Вани. – Как с ними быть?
– Дедушку с собой возьмём. Будет на песцов и куропаток охотиться. А сыночка в суворовское училище отдадим. Там его от вредных привычек быстро отучат. Я сам в суворовском училище вырос.
– Можно я подумаю? – Людочка с извиняющимся видом улыбнулась.
– Но только до завтра. Иначе мы не успеем официально оформить наши отношения. Буду ждать вас в этом же месте и в это же время. А сейчас приглашаю вас на танец.
– Нет! – спохватился Цимбаларь. – Дама уже занята.
Сграбастав Людочку за талию, он понёсся с ней по залу в каком-то невообразимом танце.
– Похоже на матросскую джигу, – произнёс много повидавший на своем веку Кондаков.
– Я бы сказал иначе: это пляска на гробе Ехидны, – заметил Ваня.
Мелодии сменялись одна другой без всякого перерыва, и каждая последующая была куда более залихватской, чем предыдущая.
– Не унывай, служивый! – Ваня похлопал растерявшегося лейтенанта по погону. – Если хочешь, я могу тебе девку подарить. Такая боевая, что хоть на полюс её вези, к белым медведям. Сейчас она связанная в ванне валяется.
– Вы лучше по этому номерку звякните. – Кондаков отыскал в записной книжке телефон Виктории Шелест, дочери покойного Рудольфа Бурака. – Очень миленькая особа. Причём совершенно безупречная в моральном плане.
– Какое сегодня число? – вальсируя под буги-вуги, спросил Цимбаларь.
– Не знаю, – мельком глянув в ночное окно, ответила Людочка. – Наверное, уже наступил июнь. Первый день лета… А что такое?
– Ровно месяц назад я плясал на шабаше Храма Огня и Силы. Можешь себе представить, нагишом.
– Это ты к чему?
– А к тому, что никто не может знать заранее, где мы окажемся через месяц. Вот сволочная служба! Не понимаю, что ты в ней нашла.
– Стало быть, я принята в особый отдел? – обрадовалась Людочка.
– На сто процентов гарантировать не могу. Но на сто десять – с нашим удовольствием! И если у тебя вдруг родится мальчик, назовём его Осот. Что и значит: особый отдел.
Музыка наконец-то оборвалась, и, взявшись за руки, они поспешили к столику, где безутешный лейтенант пил с Ваней водку и плакался в жилетку Кондакову.
Словарь жаргонных выражений
Базлать – говорить.
Белый лебедь – исправительное заведение с особо жёстким режимом содержания.
Бобр – богатый человек.
Взять на понт – добиться своей цели запугиванием.
Висяк – нераскрытое преступление.
Вурдалак мохнорылый – насильник детей.
Голый вассер – пустой номер.
Гоп-стоп – грабёж.
Грузинский веник – низкосортный чай.
Гумозница – опустившаяся проститутка.
Дальняк – исправительное учреждение, находящееся в дальних районах Сибири.
Жуковатый – хитрый.
Кинуть на бригаду – групповое изнасилование.
Кич (кича) – тюрьма.
Кокс – кокаин.
Кондей – карцер.
Котел с лапшой – часы с цепочкой.
Кумар – наркотический голод.
Кум – сотрудник оперативно-режимной части ИТУ.
Лопатник – бумажник.
Нахалку шить – незаконно обвинять.
Однохлёбка – любовница.
Подснежник – вытаявший из-под снега труп.
Погоняло – кличка.
Рыжьё – золото.
Стырщик – вор.
Чек – доза наркотика.
