Александр Гордиан - У черты
Но Глеб высматривал не мутантов. Если группа Фокса шла здесь, то должны остаться следы. Трое, как-никак, здоровых, нагруженных как верблюды мужиков.
Глеб отнял бинокль от глаз и заморгал, не успев перестроить зрение.
— Сталкер, — ощерился Князь. — Это же черное болото, отсюда никто не вернулся!
— Фокс вернулся.
По крайней мере, вышел. А уж что его достало в Куприяновке — что-то из болота или собственная невнимательность, вопрос темный.
Глеб все же рассмотрел на другой стороне недавно смятые, а теперь воспрянувшие стрелы камыша. Дорожку шириной как раз, чтобы пройти след в след группе ходоков.
Князь утер лоб здоровой ладонью.
— Ладно, здесь так здесь, — решил он и достал пистолет. — Иди первый. Только без лишних движений.
Рамзес оглянулся, прежде чем сползти с крутого обрыва. В позвоночнике свербело нещадно, и вроде бы неясные силуэты метались от дерева к дереву на самом пределе видимости.
Ах! Майская вода, стылая на вид, по ощущениям оказалась горячей и неплотной, словно газированной. Не держала вода! Глеб разом ушел с головой, не успев даже подумать — почему? Теплый воздух, испарения — почему их нет над обжигающей как парное молоко поверхностью? Он заработал руками и ногами, выталкивая к воздуху неподъемное тело, когда его настиг очередной неуместный приступ. Явление, которое Глеб обычно переносил не в силах управлять ни одним мускулом. Он задергался, гася в зародыше панику, но мышцы немели, отказывались подчиняться. Над головой быстро темнело, перед лицом уже вилась облаком илистая муть. Рамзес буквально падал ко дну.
Сталкер ткнулся затылком в мягкое и приказал себе расслабиться. Спокойнее, бродяга, воздуха должно хватить! Но минуты утекали, и утекал драгоценный кислород.
Отсчитав до двухсот, Глеб открыл глаза. Сморгнул — вместо грязно-зеленого среза над ним играла бликами частью прозрачная, частью зеркальная поверхность. Рамзес увидел собственное отражение в ней, нелепого человечка с выпученными глазами. И увидел присевшего на берегу сталкера, которого быть там не могло. Высокий рыжий парень, стильный даже в грязном камуфляже, склонился над поверхностью, злорадно улыбнулся и пробил ее кулаком.
Неимоверно длинная рука тянулась к Рамзесу скрюченными пальцами, и он ухватился за нее неверным движением. Парень рванул Глеба на себя. Сталкер вылетел в туман, отплевываясь и хватая воздух судорожно распахнутым ртом. Зеркало разбилось течением, едва Глеб показался над водой. Исчез и спаситель, растворился вместе с мороком, наведенным Зоной.
Глеб, чувствуя, как неплотная вода расступается, затягивает его обратно, погреб к камышам. Мышцы била мелкая болезненная дрожь.
Считанные метры сдались не сразу, Глеб успел нахлебаться газированной жижи. Наконец, ступня нащупала дно. Рамзес встал, сразу начал увязать, и побежал сквозь заросли, если его гусиный проваливающий шаг можно было назвать бегом.
В этот момент, не раньше, с обрыва сиганул Князь. Булькнул, уходя камнем под воду — Рамзес даже остановился посмотреть. Выплывет? Артур все не появлялся, и сталкер побежал дальше. Он выпростался из камышей на относительно твердый клочок земли, когда речка забурлила. В шуме, брызгах и захлебывающемся мате на берег полз Князь.
«Гад живучий!»
Туман на берегу стоял густой, гуще чем над речкой; он приобрел розоватый, словно от крови, оттенок. В ноздри ударил своеобразный запах: болото, гниль и едва уловимый химический душок.
Рамзес напрягал зрение, но дальше пары десятков метров видел лишь неясные тени. За спиной вроде бы не происходило ничего стоящего внимания, но инстинкт подсказывал, что опасность на том берегу приближается.
Глеб живо сбросил ботинки, один и другой. Вытряхнул воду, и вместе с ней причудливого уродца, розовую двухголовую пиявку. Давить не стал, некогда! Обулся и, не раздумывая больше — есть ли маршрут или устарел безнадежно, двинулся к первому маркеру.
— Стой! — захрипел Князь, выбираясь из камышей. — Слинять надумал?
— Быстрее… — проскрежетал Глеб. — Погоня!
Князь затейливо выругался и прибавил ходу.
Глеб встал у ключевого маркера — холмика с яркой «электрой» на вершине. Сориентировался: восемь метров по направлению к обросшей «волосами» коряге. Сталкер достал тронутую ржавчиной гайку с обрывком бинта и бросил перед собой. Гайка полетела ровнехонько и упала тоже правильно. Как полагается.
«Есть маршрут!» — немного ободрился Глеб и ступил вслед гайке.
На втором шаге земля под ботинком просела. Вот оно, болото! Может быть то, через которое они шли лесом, а может и другое. Настоящее, о котором сталкеры рассказывают у ночных костров.
Гибельное болото…
Сталкер и бандит нырнули в красноватый туман, осторожно перемещаясь от точки к точке. Иногда натыкались на невысокие кривые деревца с бегающими по ветвям призрачными огнями. Иногда на выжженные проплешины. Иногда на заросли лишайника и высоких, в рост человека, грибов, стреляющих спорами как пулями. Обходили их вслед за Фоксом.
Рамзес как заведенный выбрасывал перед собой гайки, проверяя маршрут. Князь вышагивал следом на приличном расстоянии, уткнувшись в сканер аномалий. Трава вокруг становилась гуще, зеленый ковер под ногами размягчался.
— Болото, — сказал Князь с брезгливым недоумением. — Грязное вонючее болото! А где это самое — то самое? Кошмары где? Непроходимые аномалии?
— Сглазишь! — шепотом рявкнул Глеб.
Он понимал, в отличие от забывчивого Князя чего стоило провешить такой маршрут. Фокс шел, рискуя шкурой на каждом шагу, дня три-четыре. А то и неделю.
«И все для тебя, Князь? Не верю!»
Сталкер остановился перевести дух. Болото изматывало; в туманных переливах чудилось движение, присутствие чего-то настолько эфемерного или быстрого, что успевало спрятаться от прямого взгляда. И ушли совсем недалеко, метров от силы двести, если по прямой. Впереди и позади густая завеса, не зги не видно даже Рамзесу.
Сталкер шумно выдохнул, прогоняя смешное в других обстоятельствах ощущение чужих пальцев у затылка, и склонился над озерцом чистой воды, преградившим путь. В маршруте его, озерца, не было, а Фокс, которого Рамзес против воли начинал уважать за смелость и дотошность, не мог не оставить записи о таком приметном объекте.
«Протух маршрут, — досадливо подумал Рамзес. — Сколько ему? Больше недели? Пора бы».
Глеб повел рукой над озерком, чувствуя, как опасность покалывает кожу.
— Я в него не полезу, — поставил ультиматум Князь. — Ищи другую дорогу.
То, что Князю смутно чудилось, Глеб отчетливо видел. Опасная лужица. Он хотел убрать руку, но поверхность неожиданно вспучилась, потянулась вслед за ладонью. Сталкер напрягся. Ему почудилось, как липкие пальцы коснулись волос, и кожа под ними мгновенно потеряла чувствительность. Глеб снова повел ладонью и, когда водная шишка лениво вспухла еще выше, резко отдернул руку. Шишка расплылась кольцами, будто камушек в озеро попал.
— Слава… — богу, хотел сказать Князь, когда из озерца ударил водяной протуберанец, целя сталкеру в лицо.
Глеб отпрыгнул, мгновенье искал опору под ногами и всем весом ухнул в болотистую жижу. Провалился сразу по грудь и замер, соблюдая главное правило — не паниковать.
Князь тоже успел среагировать, распластался на зыбучей траве и ему достались только брызги, осевшие капельками на одежде и волосах.
— Замри! — крикнул ему Глеб, почувствовав, наконец, близкую смерть.
Пули взвизгнули, рассекая туман, и вспороли податливый травяной настил.
— Догнали, сволочи! — простонал Князь.
Глеб пережидал налет почти с комфортом, лежал в грязевой ванне, раскинув для опоры руки, и с некоторым злорадством наблюдал за бесплодными попытками Артура сделаться меньше. Еще меньше! Еще!
Огневой вал оказался такой плотности, что косил траву и кустарник просеками. Слава Зоне стрелки взяли прицел неточно, и ходокам доставался большей частью рикошет. Зато в секторе поражения разверзся ад. Рамзес не видел подробностей, но догадывался по причудливым воплям и вспышкам головной боли, когда душа очередного творения Зоны покидало растерзанное свинцом тело. В ожидании новой реинкарнации.
Стрельба постепенно утихала, место слаженного хора заняли отдельные солисты. Князь, отсвечивающий на их прицелах как не очень крупный носорог, являл собой цель идеальную, но ему пока везло.
Зона наказала Глеба, не простила даже мелкого и такого человеческого злорадства. Пуля хлестко ударила о воду, выбросив в лицо облачко пара, и чиркнула по бедру. Глеб прокусил губу, чтобы сдержать рвущийся крик; в ногу словно раскаленный штырь всадили. Кровь мощным толчком плеснула в грязь, и Рамзес стремительно заскользил в пучину болевого шока. Он пытался заблокировать боль, и поначалу взвинченный адреналином организм подчинился.
