Николай Берг - Ночная смена. Лагерь живых.
он. А сейчас, когда виви... ну короче этот выкидыш все изложил - получается, что опасения беспочвенны.
- А если наврал? И небеспочвенны?
- Знаете, доктор, мне вот кажется, что при штурме амбуланса эта хрень для стуканья током может поломаться.
Вещь нежная, хрупкая... Так что проверить данные время хватит. Ну а насчет почвы... вы мое мнение знаете. Если б не
вместе идти - не знаю, срослось бы. Да, кстати, а у вас случаем нет этого, как его Женевского что ли симптома?
- Стокгольмского синдрома?
- А, одна геометрия. Вы поняли.
- Ну, чего нет, того нет. Мне знаете чужда ситуационная каузальная атрибуция. Но мне его жаль - по причине
того, что он лекарь, что отказался помогать этой гниде, что подозреваю по поводу пришитых ручек - от его родни эти
ручонки... Пожалуй и то, что этот садист - действительно недоучка и помирать от такого - особенно обидно. Да
собственно захватил-то меня садист, а освободил как раз морф.
- Ну смотрите. Не знаю, как с атрибуцией, но лекарь - помер. Может вы и правы и с морфом можно как с няней
детей оставлять. А может и нельзя. Вот я думаю, что нельзя.
И буду так думать, пока не возникнет веских доказательств обратного. Ладно, идите каску ему поменяйте.
Скажите, что силуэт одинаковый должен быть у всех. А то не ровен час за чужака примет кто.
- Последний вопрос разрешите?
- Валяйте.
- Валяю. Что насчет вивисектора решили.
- Получается так, что в расход. Решили отработать производство разумного морфа.
- А в Кронштадт для допроса забирать не будут?
- Зачем? Языки бывают короткие, одноразовые. Бывают длинные. Как вы любите аллегории приводить - вот
фельдмаршала Паулюса взяли - так его рассказов на десять лет хватило. И все - польза. А вместе с ним взяли кучу
румын. И всей информации с этой кучи - на пять минут разговора. Так что с вашего героя Шахерезады не вышло.
Самомнение колоссальное, а на деле - даже не начмед - так, полулекарь, полупалач на побегушках. Знает мало, все уже
рассказал по два раза. Не сатана, а - мелкий бес. Рассчитывал подняться как повелитель морфов. Ну и поднялся. Что
вас так его судьба волнует?
- Боялся, что кому-нито в голову придет его отвезти в город и там судить и потом скажем показательно
повесить...
- Получается, что не хотите правосудия и справедливой казни?
- Знаете, правосудие хорошо до определенной черты. Мне кажется есть ряд случаев настолько вопиющих, что в УК
такого не может быть предусмотрено. И даже вешать в таких случаях - несправедливо. Слишком легкое наказание.
- Получается так - вот вам и флаг в руки и барабан на шею. Дерзайте. А мы глаза прикроем. Только вот беда -
легко увлечься в этом деле - и встать на одну полку с казнимым негодяем. И переплюнуть его в негодяйстве и
бесчеловечности. Учтите, доктор Линч.
- Учту.
Мы начинаем выдвигаться через полчаса после того, как на другом конце завода снова защелкали выстрелы. Нашу
команду выпихнули в авангард. Николаич это съел без всякого удовольствия. Правда нас усилили - саперами и
несколькими водолазами. Я здорово обрадовался, узнав среди них своего приятеля - грека Филиппа, рыжеватого с такими
простодушно-наивными глазенками на продувной роже с перебитым носом, что любому понятно - тот еще жучара этот
парень. Как он ухитрился водолазить несмотря на битый нос - а я так помню, вроде это для их братии абсолютное
противопоказание к профессии - одному богу ведомо.
Хотя, как любил говорить сам Филя: 'Хохла обманет цыган, цыгана обманет еврей, еврея обманет армянин,
армянина обманет грек. Грека же обманет только черт, да и то если ему Бог поможет'.
Рыжий тоже обрадовался. Кончится операция - надо будет пообщаться.
Пока тихонько подбираемся к той самой дыре в заборе. Мутабор четко ведет, идет вторым - рядом с ним Серега с
пулеметом. Ну а мы - следом. Гений что-то скис - его поручили заботам пары самых нерасторопных водолазеров. Идут в
хвосте. А я опять - замыкаю.
По приказу - полное радиомолчание. За весь день вроде никаких переговоров у противника не услышано, но тут
перестраховка - пока в драку не влезем - разумна.
До забора добираемся без особых хлопот. Единственно попадается пара зомби - девчонка лет семи, залитая кровью
с головы до ног да паренек - солдат тоже как покрашенный. Только лицо чистое, а ниже - как из ведра окатили. Обоих
щелкает из бесшумки сапер.
Мутабор исчезает в проломе, мы распространяемся справа и слева от развороченного джипа. Мне на него страшно
смотреть - непонятно как мы уцелели, он весь в дырах.
Николаич не удержавшись забирает с мертвого солдата рожки, густо заляпанные кровью. Потом тихо, явно по следам
проходит по местности, поднимает калаш. Пристраивается рядом со мной - показывает автомат.
Ну, ничего особенного - АКМ, как АКМ. Только ручка разве что как-то не на месте. Николаич довольно ловко
разбирает агрегат, распихивая детали в разгрузку и по карманам. Ну да, заело автомат - гильза осталась в патроннике.
Мутабор еще не вернулся. Николаич аккуратно вышибает гильзу, показывает мне:
- В крови патрон был. А кровь прикипает намертво, запомните. Хуже любой грязи оружие клинит.
- Старшой, нам что, автоматов мало?
На мой шепот Николаич так же шепотом отвечает:
- Запас карман не трет и денег не просит. Тут вы говорили еще одна 'Канарейка' должна валяться. Где?
- Там.
Неугомонный Николаич бесшумно ускользает в направлении моего пальца. Ну, точно, у него в роду казаки должны
быть. Те тоже ходить умели бесшумно и ради трофея готовы были головой рисковать.
Сергей косит на Старшого глазом. Старшой ищет недолго - вскоре возвращается обратно с гонорейкой. Но
теперь-то я вижу, что это опять самодельный эрзац, хоть и с гранатометом.
Николаич морщится, потом аккуратно прячет оба трофея в куче мусора и бурьяна у забора.
Все-таки мы вздрагиваем, когда силуэт Мутабора выныривает из-за контейнеров.
- Противник? - тихо спрашивает Николаич.
- Хосссуссвие - так же тихо отвечает морф.
- Раз хоссусвие - двигаемся! - шепотом прокатывается по цепочке.
Группа сторожко крадется вперед между контейнеров. Синие контейнеры, мы на их фоне видны наверно за километр.
Пару раз мельком вижу кран - там в прошлый раз Ильяс видел блики словно от бинокля. Догоняю Ильяса, на ухо говорю
ему: 'Наблюдатель на кране'. Ильяс почему-то отмахивается. Словно я ему прошлогоднюю газету взялся читать.
Возвращаюсь в хвост, пропуская перед собой всех.
У соседей пальба идет и идет. Правда танк больше не бахал. Несколько раз даданили короткими пулеметы. И
по-моему - они продвигаются.
Нам никто не мешает. Поэтому следом за нами, но уклоняясь вправо идет еще большая группа - с Севастьяновым во
главе.
А еще за ними 'крадется на цыпочках' БТР с Вовкой.
И если мы вляпаемся и не передохнем в один момент, Вовка тут как тут будет. Обещал. Летюха же со своими
маталыгами - наш резерв. Хотя жидкий резерв-то.
Мне как-то муторно. Сало от тушенки словно застряло на полдороге. Но я понимаю, что дело не в сале. По любому
расклад мне не нравится. Не нравится встревоженный Николаич, не нравится морф, не нравится вивисектор, которому
замотали морду скотчем. Чтоб не заорал - как тогда из джипа. Мне не нравится, что тут несколько тысяч зомби. Которые
могут высыпать горохом из аккуратно срезанных взрывчаткой ворот и дверей. Если тут не зомби, а беженцы - тоже та еще
песня - одномоментно оказывать помощь куче изможденных людей - та еще радость. У нас здесь нет ни еды, ни воды, ни
одежды. Я доложил об этом всем, кто имел к этому отношение, но что уж там выйдет - не знаю. Живые правда куда лучше,
чем зомби.
Странное безлюдье. Один зомби только и попался - худая косматая полуодетая женщина. На нас она внимания не
обратила - пыталась дотянуться до какой-то странной фигни, свисавшей с плоской крыши домика, мимо которого нам
пришлось проходить. Фигня при ближайшем рассмотрении оказалось рукой в рукаве камуфляжа - видно кого-то разнесло на
крыше - вот оно и повисло на пропитанных кровищей тряпках.
Второй раз результат действия крупнокалиберного пулемета попался когда мы вдоль длинного ряда корпусов от БТР
добрались до того самого крана.
