Андрей Буторин - Мутант
– Вы кто? – повторил он более уверенно.
– Не узнаешь?…
Девчонка быстрым движением сдернула с головы платок. Очень короткие светлые волосы… И эти большие серые глаза… Что-то настолько знакомое, что просто берет оторопь!.. Но… чего-то тут не хватает для полного узнавания… Чего же? Чего?… Глеб мысленно закрыл темной вуалью лицо девушки ниже глаз. Сделал это – и в недоумении отпрянул: на него смотрел… Сашок!.. Но это… Этого просто не может быть!!! Мутант так же мысленно «нарисовал» на лице девчонки коросты, «растрепал» ее короткие волосы…
– Сашок… – выдохнул Глеб.
– Узнал… – зашмыгала носом девчонка. – Только я теперь не Сашок, а Сашка.
Сашок… то есть, Сашка… но как? почему Сашка?! снова подскочила к мутанту, обняла, насколько хватило длины ручонок, за талию, прижалась лицом…
– Ты же… это… – забормотал одуревший до звона в ушах Глеб, – …ты же не хотел… не хотела, чтобы я тебя… это… я же обещал…
– Так это ж не ты меня, это я тебя обнимаю, – подняла счастливое, мокрое лицо Сашка. – И теперь-то можно!
– Почему?… Почему теперь можно?…
– Чудила ты, Глеб! – звонко рассмеялась девчонка. – Не почему теперь можно, а почему раньше было нельзя? Не доходит?
Мутант растерянно помотал головой.
– А почему ты… – начал он, но тут снова раскрылись двери, один из охранников наклонился к проему, послушал кого-то, выпрямился и сказал:
– Проходите.
Семен повернулся к Артему с Игорем:
– А вы погуляйте пока. Вам туда незачем.
Парни с видимым облегчением на лицах тут же отправились «гулять», а Семен, Глеб и клещом вцепившаяся в него Сашка прошли в распахнутые двери.
Мутант ожидал, что за этими дверями их сразу будет ожидать Святая. Впрочем, говоря откровенно, он теперь уже и сам не знал, чего ему следует ожидать. Оказавшийся Сашкой Сашок своим неожиданным появлением совершенно выбил его из колеи, свернул набекрень и без того скособоченные мозги. Он даже подумал, мысленно хохотнув: «Сейчас для закрепления эффекта нужно, чтобы мама оказалась папой – и тогда меня можно смело изолировать от общества под присмотром стрессоустойчивых и физически сильных мужчин. Думаю, трех будет достаточно. Если меня предварительно хорошенько связать».
Но за дверями стояли еще два храмовника, правда, уже без оружия – во всяком случае, его не было видно. А за ними был коридор – широкий и длинный, украшенный лепниной и золотыми панелями. По паркетному полу расстилалась зеленая с красными узорными бордюрами ковровая дорожка. Она вела к следующим двойным дверям – практически точной копии предыдущих. Возле них, разумеется, также по стойке «смирно» стояла пара вышколенных охранников.
Однако до этих дверей Глеб и его провожатые дойти не успели – их створки раскрылись, и в коридор вышла статная, высокая женщина. Несмотря на аскетичный, такой же, как и у Сашки, наряд – длинное черное платье и черный платок, – мутант ее сразу узнал. Это была девушка из «отцовского воспоминания», женщина с фотографии Деда Мороза, это была его мать! Мария Александровна Кудрявцева. Машечка. Святая… Она почти не изменилась, годы лишь сделали строже ее лицо – глаза остались все теми же синими, разве что отливали теперь не озерной синью, а синевой закаленного металла.
Святая улыбнулась Глебу – скорее, дежурно, чем радостно, а потом сухо бросила Семену:
– Вы больше не нужны, спасибо.
Семен, склонив голову, молча ретировался. После этого мать подошла к сыну и наконец-то его обняла. Но вовсе не так, как сделала это Сашка, а, опять же, по дежурному, без особых эмоций.
– Здравствуй, – сказала она, отстранившись. – Как ты? Знаю, досталось тебе.
– Здравствуй, – ответил Глеб. – Досталось, да. Но я в порядке.
– Ты такой оборванный и грязный, – поморщилась Святая. – Сейчас я распоряжусь, чтобы тебе выдали новую одежду. А Сашенька проводит тебя и покажет, где можно помыться. Потом поговорите – я думаю, вам есть, что сказать друг другу. Мне же сейчас нужно провести несколько встреч, отдать кучу распоряжений в свете последних событий. Так что с тобой мы основательно обо всем побеседуем после ужина. Ты не против?
Глеб не был против. Он и сам был бы не прочь привести себя в порядок, а уж поговорить с Сашкой – тем более. С матерью тоже, но она права: это нужно делать основательно и желательно наедине. Конечно, некая холодность матери при встрече с ним, хоть он подспудно и был к этому готов, несколько расстроила мутанта, но он вспомнил, что для нее прошло всего несколько дней с тех пор, как она его видела, так что соскучиться попросту не успела бы. В итоге он растянул губы в вымученной улыбке и сказал:
– Конечно, не против. Спасибо.
– Тогда я вас покидаю, – пошевелила пальчиками поднятой руки Святая и уже повернулась к дверям, когда Глеб бросил ей в спину:
– Один вопрос! Что с Пистолетцем… с Ликом?
Мать обернулась. На ее лице больше не было улыбки. Из глаз странным образом исчезла синева, остался лишь отблеск холодной стали.
– Он жив. Пока жив.
Святая отвернулась и быстро скрылась за вторыми дверями.
Мутант думал, что Сашка выведет его через первые двери. Но девушка подошла прямо к стене и надавила на одну из узорных панелей. Та повернулась, оказавшись дверью. За ней располагалась небольшая прихожая с двумя дверями, одна напротив другой, и еще одной дверью, чуть больше двух первых, в торце. Сашка открыла именно эту:
– Заходи.
Глеб зашел внутрь. Он очутился в маленькой, но очень уютной комнате: что-то вроде тахты у дальней короткой стены, стол с двумя стулья возле той, где двери, мягкий красивый диван у стены напротив, а у второй торцевой – шкаф с двумя дверками: со стеклянными вставками и сплошной, непрозрачной. За стеклянной виднелась на полках посуда, какие-то предметы обихода и корешки нескольких книг.
– Вот сюда меня поселили, – сказала Сашка, продолжая оглаживать мутанта взглядом. – Даже странно…
Глеб, оставшись наедине с девушкой, смутился, почувствовав себя неуклюжим неотесанным увальнем. Из головы будто разом вылетели все слова.
– А… это… – промямлил он. – Где можно помыться?…
– Это там, – ткнула Сашка пальцем на дверь, – я покажу, но…
В дверь постучали. Вошла пожилая женщина – тоже вся в черном – и положила на диван стопку одежды. Коротко поклонилась и беззвучно вышла.
– Вот и твоя одежда, – улыбнулась девчонка. – Пойдем, покажу, где всё.
В прихожей она показала сначала на левую дверь:
– Здесь туалет, – а потом на правую: – А здесь ванная. И душ тоже есть, представляешь? И вода горячая сама бежит, даже греть не надо! Я никогда не видел… не видела такого, только в книжках читала. В Лузе и холодная-то вода только в колонках да колодцах.
