Василий Головачев - Триэн
Лес был лиственным, преимущественно липово-берёзовым, но встречались и кленовые рощицы, и редкие сосны, и дубы.
Сошли с просеки, остановились под одним, с толстым узловатым стволом, загородившим кроной полнеба. Телохранители обоих хроников отстали, давая им возможность почувствовать себя свободными, хотя бдительно вглядывались в лесные заросли и редкие беседки, пустые в этот почти полуденный час.
– Гигант! – сказал Уваров нежно, подходя к дереву и прижимаясь к его стволу всем телом. – Какая энергетика, а? Стань рядом, подыши.
Ватшин послушно приник к стволу.
Голову объяла чистая как слеза тишина.
Мышцы тела на мгновение стали каждая сама по себе, как бы ожили, освободив тело от массы и материальности.
Захотелось летать!
– Здорово… – прошептал Ватшин.
Уваров долго не отвечал, слившись с могучим деревом в единое целое, а через него – со всеми лесами России и мира в целом.
Пошевелился.
– Пойдём, посидим где-нибудь.
Отошли от дуба, притихшие, сели на старую деревянную лавочку, невесть откуда взявшуюся перед краем болотца. На доске спинки виднелась вырезанная ножом надпись: «Здесь были В и А».
– Практически это о нас, – кивнул на надпись Ватшин. – Я – В, а ты – А. Рассказывай. Как тебя брали?
– Да что рассказывать? – неохотно проговорил Уваров. – Пришли трое, ни слова не говоря начали вязать, рот заклеили… а тут Солома объявился. Взяли их. Эта троица была инолами.
Уваров помолчал, потом добавил:
– Понервничать пришлось, конечно, надоело до чёртиков! А вчера наши взяли главного инола.
– Кого?
– Тебе не говорили?
Ватшин пережил мгновенное чувство обиды, но сумел от него избавиться, рассмеялся.
– Мне ничего нельзя говорить, я писатель, что услышу – переношу в книгу.
– Юлий Тарасович.
– Да ты что?! – поразился Константин.
– Ага, я сам обалдел, когда Дэн озвучил свои выводы.
– Тебе Дэн звонил?
– К Гордееву вызывали, а там Дэн… и главный их разведчик. Мне предложили стать аналитиком системы, работать с Дэном.
– А мне ничего.
– Ещё предложат, во-первых, ты моложе, а во-вторых, как хроник – сильней меня. Где был в последнее время?
– По северу ходил, по российскому, порталы искал.
– Нашёл?
– Аж целых четыре, один в Москве, два в Подмосковье, четвёртый в Королёве, но последние три потом взорвали. Потом меня укусила муха неподчинения, и я махнул к началу рождения Вселенной. Вот это был поход намного интересней.
– Что обнаружил?
– Наша наблюдаемая Вселенная – лишь часть гораздо большей структуры, хотя и сама раздулась в результате инфляции в триллионы триллионов раз с момента Бигбума.
– Ну, это я знаю. В момент завершения инфляции в разных областях континуума доминировали разные частицы и силы, а то и разные законы физики. Так что наблюдаемый нами космос – лишь трёхмерный срез более многомерного Мультиверса, заполненного множеством разных доменных мирозданий.
– Вот бы посмотреть, кто там живёт, какие формы там приняла жизнь.
– Вряд ли это осуществимо, – покачал головой Уваров. – Мы помним только то, чему были свидетелями предки единой родовой линии. Хотя, – он оценивающе посмотрел на раскрасневшегося Константина, – может, тебе удастся это сделать?
– Ты же только что сам сказал – мы помним только…
– Я имею в виду твою экстрасоматику. Поход в будущее – это не листание наследственной памяти, это нечто другое – прорыв в иную область человеческих умений. Недаром же инолы хотели заполучить нас в качестве подопытных… – Уваров осёкся.
– Ты о чём? – не дождался продолжения Ватшин.
– Язык мой – враг мой, – с сожалением и смущением сказал математик. – Не хотел ведь тебя пугать. Инолы задумали не только получить от нас информацию о прошлом, но и использовать нас в качестве подопытных кроликов, чтобы внедрить наши ДНК в свои генетические структуры.
– Зачем?!
– Не догадываешься? Чтобы стать такими же, как и мы.
– Блин!
Уваров рассмеялся.
– Я думал, лексикон писателя пошире.
– Они хотят… стать хрониками?
– Инолы – тоже ксеноты своего рода, их ДНК – называется КсНК – работает на иных полимерах, они пытаются взять на вооружение все достижения современной науки, технологии предков и экстраспособности людей.
Ватшин погрузился в размышления. Воображение уже начало рисовать ему идею нового романа, рождённую словами Сан Саныча, где главным героем становился иночеловек.
– Не переживай, Костя, с нами друзья, – сжал его локоть Уваров.
Ватшин очнулся.
– Да я не переживаю… почти… самую малость. Ты-то где бродил?
– Титан изучал, спутник Сатурна. Наши предки обжили его, понастроили подлёдных станций, нашли в океане подо льдом какую-то странную жизнь. Наверху, на самой поверхности, температура достигает минус ста восьмидесяти градусов, а в океане гораздо теплее.
– По Титану я не бродил, был на Европе[14], если говорить о спутниках больших планет. Где побывал ещё?
– Изучал вымирание видов на Земле в результате всяких природных катаклизмов. Вернее, это наши учёные считают эти катаклизмы природными, на самом деле большинство их оказалось искусственного происхождения.
– Ну-ну, дальше? Подашь идею – возьму в соавторы. Я сам ниже миллиона лет в историю Земли не залезал.
– Ты мог прочитать. Считается, что динозавры вымерли шестьдесят пять миллионов лет назад в результате падения астероида. Астероиды действительно падали, но в данном случае это была война! Динозавры были разумными существами, хотя и не пользовались техникой в нашем понимании. Зато умели вызывать тектонические сдвиги и сбрасывать на головы врагов огромные небесные камни.
– Об этом уже писали фантасты.
– Двести миллионов лет назад произошло так называемое триасовое вымирание, вымерли все конодонты[15], на наших угрей похожи, это аж двадцать процентов морских семейств. Слышал?
– Н-нет.
– Вот это вымирание действительно было вызвано падением в океан метеорита, вернее, ядра кометы. А двести пятьдесят миллионов лет назад массовое пермское вымирание[16] порождено не падением астероида, а той же войной.
– Интересно, и кто с кем тогда воевал?
– Я ещё не разобрался. Сам можешь сходить и посмотреть. Были ещё две катастрофы, вызвавшие девонское вымирание и ордовикско-силурийское, так вот последнее – тоже вызвано войной. Считается, что тогда, около полумиллиарда лет назад, на Земле жили только простейшие водоросли и беспозвоночные, но это не так. Жизнь и тогда была очень разнообразна, да остались от неё рожки и ножки.
– Слушай, а когда на Землю прилетели ксеноты? Они участвовали в войнах или нет?
– Скорее – сами их провоцировали. Можно уточнить.
– Это же классная идея! – загорелся Константин. – Посмотреть, вычислить, когда к нам прилетела эта нечисть – драконы и змеи…
– И что?
– И грохнуть их всех ещё до наших времён!
– Фантаст, – погрозил с улыбкой пальцем Уваров. – Мы ничего не сможем сделать физически. Наши походы в прошлое – не полёты на машине времени, мы всего лишь вспоминаем, что было.
Ватшин погрустнел.
– Знаю… но ведь мы же умеем заглядывать в будущее? Гордеев не зря назвал нас эф-хрониками. Может быть, мы и в прошлом что-то можем сделать?
– Как?
– Не знаю пока…
– Сумасшедшая идея. – Уваров подумал. – А с другой стороны, мне нравится. Давай покумекаем, после переезда времени у нас будет хоть отбавляй.
– Кстати, куда бы ты хотел?
– За кудыкины горы, – пошутил Уваров. – Я человек простой, была бы возможность заниматься любимым делом, а где – не всё ли равно? Можно и на Камчатку, и на Чукотку махнуть. Моя жена поедет туда, куда поеду я.
– Моя тоже поедет. Повезло нам с жёнами.
– У меня ещё дети есть, вот с ними будет посложней. Но я верю, что проблема разрешима.
– Значит, махнём на Камчатку?
– Если выживем, – сказал Уваров.
Ватшин протянул руку…
Примечания
1
В. Шефнер. «Непрерывность».
2
Searcher Mk III.
3
Игнобелевская премия (Ig Nobel Prize) вручается в Гарварде редакцией саркастического псевдонаучного журнала «Анналы невероятных исследований» за достижения, которые сначала заставляют людей смеяться, а потом задумываться.
4
Непереводимая игра слов.
5
Радиус Венеры = 6051 км. Земное g = 9 м/с, на Венере = 8,8 м/с.
6
Всего их больше 1000.
7
Комплекс ракетно-стрелкового вооружения.
8
Badwater – плохая вода (англ.).
9
Балдж – центральный яркий эллипсоидальный компонент спиральных и линзовидных галактик.
10
Рекомбинация – процесс, обратный разрыву химической связи.
11
