Александр Плетнёв - Последний довод павших, или Лепестки жёлтой хризантемы на воде
Возможно, американцы удрали бы, но оба „Страйкера“ окончательно завязли в грязи. Поставив дымовую завесу (дым валил как раз на дорогу), американцы беспорядочно стреляли из пулемётов и забрасывали дорогу гранатами, не обращая внимания, что молотят и в не успевших убраться своих же пехотинцев. Японцы в ответ наугад в дым посылали снаряды, но вероятно безрезультатно. Казалось, что американцы с максимальной скорострельностью выпалили всё что можно из оружия двух машин пехоты. Разрывы вспахивали дорожное полотно, накрывая японскую технику — загорелись ещё две бронированные машины. Бронетранспортёры откатили за дорогу к деревьям, пехота залегла.
Суганами приказал взять левее. Самоходное орудие съехало с дороги и по дуге стало обходить окутавшихся дымом американцев. Ветер сносил дымовую завесу к северу, мелкая морось гасила её к земле, не давая широко расползаться. Зайдя с фланга, майор увидел цель — два „Страйкера“ в нескольких метрах друг от друга. Заметно было некоторое отличие в двух похожих машинах — одна была обвешана дополнительными щитами и решётками. Американцы, вероятно поняв, что они основательно завязли, даже не пытались ворочать колёсами.
— Бронебойным!
— Вижу, готов!
Попадание в соседнюю машину янки восприняли, как сигнал к отступлению. Безнадежно фыркнув дизельным смрадом, провернув колёсами в чернозёме, „Страйкер“ уже не рыпался. Из откинувшихся люков повыскакивали пехотинцы, паля из подствольников. Кто-то там попытался сунуться помочь раненым в соседнюю машину, но град свинцовых пуль отбил у них всякую охоту лезть в пекло. Майор так частил из пулемёта, что даже не заметил, как переломило надвое, сбило с ног и солдата с переносным противотанковым комплексом на плече.
Через десять минут Суганами доложил полковнику:
— Две БМП „Страйкер“. Одну уничтожил. Экипаж другой покинул машину. Преследую.
Грязь большущими комьями налипала на ботинки, и американские солдаты всё тяжелей перебирали ногами, переваливаясь в своей мешковатой форме словно пингвины. Слыша за спиной громыхание железа, оглядываясь, они в страхе видели, что самоходка неумолимо их настигала. Кто-то, став на колено, пустил гранату из подствольника.
Залезший опять в внутрь рубки Суганами, лишь усмехнулся:
— А ну дай-ка перед носом у них.
САУ резко остановилась, качнув стволом, проборонив гусеницами вперёд около метра. Вздрогнув выстрелом, снова рыкнула дизелем и попёрла по грязи дальше. Снаряд выбросил чёрный фонтан много впереди преследуемых, и американцы панически бросились врассыпную.
— Стоп! Накроем тех, кто справа.
Выстрел! Троих человек разметало фугасным зарядом. Двоим слева, стало всё понятно — они остановились и в изнеможении опустились на колени. Измазанные в грязи, тяжело дыша, подняв руки вверх, из-под касок, затравленно сверкая белками на грязных лицах, рейнджеры смотрели на приближающуюся металлическую махину.
Двух плененных американцев, подавленных и не пытающихся сопротивляться, сразу сбили с ног прикладами, побуцкали для острастки ногами и недолго думая привязали к стволу пушки. Со стороны это выглядело весьма забавно: не смотря на возвышающуюся железяку с пушкой — „Хо-ни“, трое маленьких японцев походили на борзых подростков, пинающих двух здоровенных увальней.
САУ развернулась. Подцепили тросами уцелевший „Страйкер“. Двигатель самоходки возмущённо взвыл, но стронул засевшую „американку“. Осторожно покатили обратно. Пленённая неуправляемая машина норовила вильнуть в сторону, выворачивая управляющие колёса, и японским танкистам приходилось иногда одёргивать этот упрямый прицеп, словно щенка на поводке.
* * *На месте недавнего побоища суетилась, бегала пехота, собирая трофеи. Танкисты пытались исправить потерявший гусеницу танк.
Подтолкнув пленных к полковнику, Суганами коротко доложился.
— У нас и переводчика нет, — сетовал в ответ полковник, перелистывая японо-английский разговорник.
— У меня два экипажа осталось без машин. Хотят пересесть на этот трофей, — полковник кивнул на БМП.
„Страйкер“ облепили словно муравьи водители-механики танковой роты — в люке командира торчала одна озадаченная голова, второй танкист, распластавшись на броне, свесился в люк вниз почти по пояс. Другие солдаты разбирали боеукладки, щедро размещённые в верхней части корпуса или на крыше между люком командира десанта и вентиляционными решётками. Из задней аппарели показался унтер-офицер Нагава и направился к командирам, с довольным видом, обхватив руками два длинных футляра.
— Что это, — живо заинтересовался полковник.
Унтер опустил свой груз на асфальт и присев на корточки, раскрыл пенал. Все уставились на зеленоватые тубусы переносных ракетных комплексов.
— Вообще-то я думаю, что они не осилят ни ту, — слегка кривясь, указал полковник на БМП, потом на разобранную переносную ракетную установку, — ни эту железяку. Сложной трофейной техникой занимаются специально подготовленные люди.
— А старший лейтенант Икеда? — Унтер-офицер вопросительно поднял голову.
— Вряд ли он сейчас готов вам помочь — ранение в голову, — не выражая особого энтузиазма, ответил половник, впрочем, — отыскав глазами капрала медицинской службы, приказал ему проверить состояние старшего лейтенанта.
Унтер-офицер, пренебрежительно кинув на согнутых в коленях пленных и предложил:
— Так может этих заставить?
Стоящий на дороге „Страйкер“ фыркнул двигателем, дёрнулся назад, чуть не задавив столпившихся вокруг солдат. Двое сидящих наверху едва не свалились на асфальт, однако не возмущались, а нашли в этом нечто смешное и дружно заржали.
— Вот! Уже поехала, — обернулся на шум Нагава, — хохочут они…. Сержант!
Подбежавший танкист, высмотрев бoльшее начальство, растерявшись козырнул:
— Господин полковник, разрешите обратиться к господину…
— Да вижу, вижу, — полковник нетерпеливо махнул рукой.
— Технику движение привели. Осталось разобраться с оружием.
— Молодцы. Вот тебе два пленника, делай с ними что хочешь, но нам надо быстро убираться отсюда.
На дороге стоял невообразимый шум: колотили кувалдой механики, вбивая стальной палец в разорванное сочленение гусеницы, завывал двигателем американский броневик, тарахтя дизелями, ворочалась японская бронетехника. К этим звукам можно было добавить постоянные крики команд, далёкую канонаду и гул.
Пленные американцы довольно быстро поняли, что от них требуется. И когда один из них попытался заартачиться, разгорячённый японский сержант выхватил пистолет, и недолго думая пристрелил его. Хлопок выстрела прозвучал почти незаметно на общем фоне рычащих моторов. После этого второй американец, заорав „дон шут“, быстро залопотал на английском, зыркая испуганными глазами то на одного японского солдата, то на другого, тыча пальцем на подспущенные колёса „Страйкер“, отчаянно жестикулируя.
— Погоди сержант, — Нагава подтащил вяло упирающегося янки к лежащим на асфальте ящикам. Доставал из футляра различные части ракетного комплекса, бестолково пытаясь их соединить, — эй, янки, — крикнул он на притихшего американца и сделал беспомощный жест, указывая на разобранное оружие.
Американец снова часто затараторил, отрицательно тряся головой, но обнажённый клинок сержанта, прервал его блеянья, а тычёк в спину подтолкнул ближе к пеналам с оружием.
Американец дважды повторил: „Стингер“ и ещё „ай донт кноу“ и принялся извлекать части оружия, присоединяя блоки и части к длинному тубусу, щёлкая специальными замками и разъёмами. Унтер-офицер внимательно следил за американцем и повторял все его действия.
Суганами с любопытством наблюдая за руками янки, вдруг понял, что тот и сам не особо силён в этой технике. Потом всё же появился старший лейтенант Икеда, который видимо действительно специализировался по трофейным системам.
Видно было, что лейтенант держит с трудом — френч был застегнут не на все пуговицы, голова перебинтована, глаза налились красными, взгляд рассеянно блуждал, его слегка покачивало. Но, ни смотря на своё состояние, быстро осмотрев „Стингер“, покрутив, подёргав за штуцеры, он удовлетворённо кивнул, поморщившись от боли.
— В целом установка готова к стрельбе, только вот это надо отключить, — он рассоединил один штуцерный разъём, — это блок аппаратуры опознавания „свой-чужой“.
Досмотреть Суганами не удалось. Подбежал его механик-водитель, и майору пришлось отправиться к самоходке — поредевший полк начинал выдвигаться. Позади, в районе Марлборо шёл бой, но бронетехника на полном ходу рванула вперёд, к аэропорту.
Тихий океан.Всё у имперских японцев происходило синхронно. И в Атлантике и в Тихом. Подготовка. Развёртывание. Нападение. В одно и тоже время, если координировать, отталкиваясь от всемирного. Но из-за разброса в широтах в разное время суток. Тихоокеанский часовой пояс имел разницу от Восточного на три, Гавайско-Алеутский на все пять часов.
