Андрей Круз - Холод, пиво, дробовик
— Да подогнали совсем по дешевке, повелся, — отмахнулся шофер.— Пусть будет. А чего пешком?
— Получилось так. Разделились, — ответил я туманно. — Ты мне вот что скажи… в Ключах машину нанять можно, чтобы сегодня до Форта довезла?
— В Ключах? — задумался мужик. — А чего на Нижний не пошли? Там же ваши с машинами.
— Там Патруль, а мы — резерв Патруля. Это до завтра согласовывать будем, а нам в Форт сегодня надо. Ты заработать не хочешь?
— А сколько? — проявил заинтересованность мужик.
— Твой товар — твоя цена. Почем повезешь?
— Это потом опять одному обратно ехать. Страшно. Сейчас проехал через тварей дохлых… не вы накрошили?
— Мы, — кивнул я и сразу предложил: — А ты там заночуй, я тебе гостиницу на Торговом Пятаке оплачу, — то есть как бы добавил вишенку на торт.
— Ну ты… двадцатку дашь? — спросил водитель, даже сам испугавшись. Но потом еще и добавил: — И гостиницу. А то одному правда страшно.
— Дам, — сказал я уверенно. — И гостиницу.
— Но все равно в Ключи надо, у меня горючка в баке на нуле, — он потыкал грязным от машинного масла пальцем в указатель уровня топлива. — Лампочка не горит, но я знаю.
Я ожидал, что он попросит его еще и заправить, но мужик ничего такого не сказал. Ладно, можно в Ключи заехать, до них машиной всего ничего. И с Хмелем как-то связаться надо, сказать, что закончилось все, пусть выпускает пленного. А то чем дольше его держишь, тем больше фактор непредсказуемости. Вот Фомин этот сейчас сидит в подвале с надеждой на то, что все разрулится, а дальше начнет впадать в отчаяние, звереть, замыслы вынашивать. Если отпускать, то прямо сейчас. Или не отпускать вообще.
Снег продолжал сыпать, но большим колесам «зилка» было на это плевать. Он месили его не напрягаясь, даже передний мост не был подключен. Вот умеют у нас такие машины делать. Можно ругать их за дубовость, некомфортность и всякое прочее, но настолько проходимых полноприводных грузовиков, как в России, нет нигде. А если где и есть, то стоят таких денег, что даже думать про них не хочется. Может, я и ошибаюсь, но вот так мне кажется.
Может, нам для выездов в Лудино грузовик добыть? Нет, с гусеницами джипы теперь рулят. Попадем в неприятности — можем даже целиной теперь уехать. На грузовике так не получится.
Ага, а вон и прожектор над КПП Ключей. КПП здесь, к слову, муторное, проходить долго, но можно подождать в пристроечке перед входом, если внутрь не надо.
— Тут подождем, — объявил я водителю. — Как заправишься — выезжай, подсядем.
— Без проблем.
Я спрыгнул с подножки на снег, постучал по борту кузова, крикнул:
— Вылезай, остановка!
Саня с Дмитрием выскочили из кузова.
— Не замерзли?
— Не успели, — Дмитрий похлопал по рюкзаку, который держал сейчас в руке. — И экраны есть, так что по фигу.
На въезд в Ключи выстроилась колонна из трех машин. Мы их не видели, то есть пришли они по Западному тракту, скорей всего. Вполне новый с виду КамАЗ, за ним побитый с левого бока «соболь», вместо заднего бокового окна вставлен лист непрозрачного пластика. И между ними «нива» песчаного цвета.
Въезд в Ключи представлял собой некую букву «П» по форме. В верхней перекладине ворота, слева караулка, справа КПП и «зал ожидания». Над дверью в эту комнатку такая табличка и висела. Вход из общего тамбура, а внутри еще и печка топится, благодать, в общем. Напротив двери в зал ожидания другая дверь — на проходную, где сейчас и должны быть все, кто с колонной приехал.
— Посидите пока, — сказал я, а спутники мои возражать не стали, сразу развалились на лавке со спинкой, если на ней вообще можно развалиться.
К нам заглянул ополченец в зимнем военном камуфляже, поздоровался вежливо, спросил, кто будем:
— Резерв Патруля, — показал я удостоверение. — Договорились на машину до Форта, ждем, когда заправится.
— С Толей-то? — уточнил он. — Скоро выедет, если только заправиться.
А я, как зовут водилу, и не спросил. Ну ладно, теперь знаю.
— Подождем.
Ополченец вышел. Я чуть протер перчаткой покрытое изморозью окно, посмотрел на «ниву» задумчиво.
— Я сейчас, — сказал я своим и вышел в тамбур.
Дверь в «накопитель» была тяжелой, на тугой пружине, чтобы шляющиеся туда и сюда граждане холоду не напускали. За ней оказалась небольшая комната, справа дверь в магическую «просветку», куда загоняли всех чужих в обязательном порядке, прямо будка, в которой проверяют документы. Пешеходы потом дальше идут, а водители возвращаются обратно, к машинам.
Толя уже прошел, как я вижу, он местный, наверняка сегодня же отсюда и выехал. А остальные вон стоят. И остальная. Последняя в очереди, явно специально. Тулупчик, на плече стволом вниз тот самый карабин «росси», который я ей тогда дал.
— Дорогая, — я тихо подошел ближе.
Мила вздрогнула от неожиданности, но узнала, кажется, меня еще по голосу, потому что обернулась уже спокойно.
— А ты здесь откуда? — удивилась она таким тоном, словно мы с утра расстались, а вот сейчас случайно в магазине столкнулись.
— Оттуда, — я показал пальцем на дверь, через которую вошел. — Может, поговорим?
Я отвел ее к окну, где мы присели на подоконник.
— Мне бы сначала въезд получить. Ты тоже в Ключи?
— Нет, я в Форт. У меня просто машина неподалеку сломалась. И зачем тебе в Ключи? Поехали в Форт, там и поговорим. Довезешь нас заодно.
— Вас?
— Саня с Дмитрием здесь.
Вид у Милы был немного растерянным, хоть она это старалась скрыть. Мое появление здесь явно ломает какой-то план, но послать меня куда подальше она просто не может. Или не хочет.
— Мила, зачем тебе в Ключи? Только честно?
Она вздохнула, подумала немного, затем сказала:
— Завтра отсюда колонна в Северореченск пойдет. Я с ними поеду. Коль, мне нельзя в Форт, меня там ищут.
— Если ищут, то и в Северореченске найдут. У нас все бегут в Северореченск, где тебя еще искать? Там и найдут. Только там ни меня рядом не будет, ни Сани, ни остальных. Там ты будешь сама по себе.
— А в Форте меня уже нашли, — она посмотрела мне в глаза. — Остальное — вопрос времени.
— Это везде вопрос времени. Я твое второе имя уже знаю, и узнает кто угодно, у кого хотя бы немного мозгов есть. Новую машину знаю. Направление, куда ты поехала и с кем. Если ничего не предпринимать, то никакой Северореченск не поможет. И у меня к тебе слишком много вопросов.
— Коль, меня в Форте или убьют, или арестуют. Коль, я — агент Города. Была. Понимаешь?
Я пожал плечами, хмыкнул.
— И кто об этом знает? Контрразведка?
— Нет, контрразведка не знает. Но знают те, кто меня нашел. Не смогут добраться до меня сами — настучат в контрразведку.
— И доказательства есть? — уточнил я.
— Могут быть.
— А могут и не быть.
Если она и чей-то агент, то не слишком профессиональный. Хотя при этом в уме и сообразительности не откажешь.
— Они…
— Лига, так ведь?
Мила немного опешила. Затем все же кивнула.
— Они сами работают с Городом.
— Лиге сейчас никакого доверия. Ты мне ответь на один-единственный вопрос, только честно. Если ты скажешь «да», то я просто повернусь и уйду. Если скажешь «нет», то ты повезешь нас в Форт. Мы там поговорим, и если ты решишь, что я не прав, — мы сами отвезем тебя в Северореченск. Сопроводим.
— О чем ты?
— Ты замешана в убийстве геолога? Который Панфилов?
— Нет. Но я догадываюсь, кто мог его убить.
— А калька с карты у тебя?
Она даже оглянулась испуганно.
— Никто не слышит, не до нас тут.
— Я ее спрятала. Не у меня.
Я не стал спрашивать «где». Вместо этого спросил:
— Поехали в Форт? Никто тебя не тронет. К тому же сегодня многое изменилось.
— Что?
— Многое.
— Тогда ты веди, я устала, — она протянула мне ключи с шариком защиты.
— Сейчас, мужика одного дождемся и поедем.
Думаю, что десятки Толе хватит за беспокойство. На ровном месте, считай, заработал.
Хмель.
11 января
Сбросив оцепенение, я скатился на дорогу, подбежал к черте подтаявшего снега и вырвал из выемки в отвале оплавленный блок управления порталом. Зашвырнул его подальше в сугроб, туда же отправил провод резонатора и поспешил прочь.
Я свое дело сделал, об остальном придется позаботиться Клондайку сотоварищи. Надеюсь, они справятся.
Когда подходил к Торговому Пятаку, меня трясло уже не столько от холода, сколько от нервного перенапряжения. Думать мог только о двух вещах: термосе с чаем в машине и бутыле самогона под стойкой бара.
Чай и самогон — больше меня сейчас ничто не интересовало.
И все же какая-то часть сознания продолжала контролировать окружающую обстановку. Проходя мимо распахнутых ворот Торгового Пятака, я вдруг подсознательным наитием уловил нечто неправильное. Так иногда бывает — проводишь кончиком языка по зубам и неожиданно обнаруживаешь свежий скол. Ты твердо уверен, что скол давнишний, но продолжаешь и продолжаешь проверять его языком. Как наваждение.
