Василий Горъ - Демон. Книга 3
– Фу… – облегченно выдохнул Белый, заметив, как с крыши здания стартует какой-то убогий 'Колибри': – Я не знаю, что за ужастик ты нашел в Галанете, но я чуть не умер от страха… Руки бы тебе пообломать…
– Самого до сих пор трясет… – после небольшой паузы ответил Салли. – Черт! Там был не город, а котлован с кучей мусора, над которым метались машины СЛК …
– Ага… – поддакнул Георгий. И повел изображение в правый нижний угол. Вдоль Третьей Авеню…
Бело-оранжевая полоса, прочертившая экран по диагонали, заставила Белого вздрогнуть:
– Что это было, Салли?
– Н-не уверен, но, по-моему, аварийка СЭМП… – не отрывая взгляда от экрана, пробормотал Финч. – Выдели кусок и промотай…
– Не может быть! В той стороне только Хадсоновская клиника… – прикинув направление движения флаера, хмыкнул Георгий. – А у них свои машины. Я думаю, что какой-то пацан раскрасил свой айрбайк в цвета аварийных служб. Прикидываю, на какой штраф он нарвется… Вот идиот, правда?
– А вот еще один… И еще… аварийка ВКС… кажется…
Изображение вдруг дернулось и замерло: пересечения Третьей Авеню и Семнадцатой улицы не существовало! За представительством компании 'Бидструп и сыновья' начинался котлован, наполненный мелкодисперсным дымящимся крошевом, с такой высоты напоминающим обыкновенную муку…
– Пожар? – еле слышно просил Салли. – Или землетрясение?
– Н-нет… Ветер… Семнадцать метров в секунду… – кинув взгляд на информационное окно, так же тихо ответил Георгий. – Это не дым, а пыль… А при землетрясении там должны были быть обломки строительных конструкций, плети энерговодов, куски труб пневмодоставки и еще какая-нибудь хрень…
– Сейчас гляну новости… – сказал Финч и затих.
Смотреть на локалку компаньона было страшно. Двигать бегунок прокрутки экрана – тоже. Прислушавшись к себе, Белый поежился – тело словно оцепенело и совершенно не желало шевелиться.
'Это обычное крушение флаера… Наверное, пострадал только дом Фергюссонов, и все!' – попытка успокоить себя такой отговоркой успехом не увенчалась. А пальцы упорно не желали двигать картинку дальше. – 'Так! Я хочу увидеть свой дом…' – подумал Георгий, глубоко вздохнул и… рывком повернулся к дернувшемуся, как от удара тока, Финчу:
– Гоша, это Демоны…
– Что значит 'Демоны'? – не понял Белый.
– Н-на… слушай сам… – стараясь не смотреть ему в глаза, пробормотал компаньон.
…Слова, которые произносил ведущий новостного канала, упорно не желали складываться в предложения. Нет, смысл каждого из них Георгий понимал. И мог без проблем представить себе космодром компании 'Энджел Шипс энд Ко', новые истребители 'Арес', Демонов и даже АСЗО 'Шквал'. Но понять, как сочетаются друг с другом эти понятия, его мозг отказывался напрочь. Видимо, потому, что за спиной растрепанного, мокрого насквозь репортера виднелось бело-серое поле, которое репортер почему-то назвал развалинами общеобразовательной школы Ариадны Каланиди. Той самой, в которую ходил его Олежка.
– …Смерть пришла к ним во время четвертого урока… – бледный, как смерть, ведущий смотрел в объектив совершенно безумными глазами и не замечал, как штормовой ветер срывает с его щек вытекающие из глаз слезинки. – На улице бушевала гроза, гремели раскаты грома, и грохота, свидетельствующего о начале работы автоматической системы залпового огня, никто не услышал. Впрочем, какой грохот – до охраняемого периметра космодрома тридцать километров! Первые несколько минут, пока 'Шквал', управляемый одним из боевых вирусов, запущенных Демонами во всепланетную систему обороны, уничтожал все живое на космодроме компании 'Энджел Шипс энд Ко', дети могли еще спастись. Но диспетчеры Башни и основного командного пункта ВКС утверждают, что не видели на своих мониторах ни шквала огня, обрушившегося на промышленные корпуса, ни крошащихся плит пластобетона, ни разлетающуюся кровавыми брызгами человеческую плоть. А когда уничтожившая несколько десятков ученых и весь персонал сборочных цехов АСЗО перенесла огонь на пригороды Феникса, было уже поздно: за какие-то восемь минут треть города превратилась в пыль… Школы, торговые центры, жилые дома… – здесь нет живых! Одна кровавая каша! А те, кто в этом виноват, просто улетели! Целыми и невредимыми! Скажите, как? Я – не понимаю! Я отказываюсь понимать! Где был наш флот, целыми днями занимающийся так называемой 'боевой подготовкой'? Где были чертовы 'Аресы', которые, по словам наших 'доблестных' военных, способны уничтожать целые флоты Циклопов? Почему Военно-Космические силы Конфедерации, на содержание которых уходит больше двух третей налогов, позволили этим чертовым нелюдям уничтожить наших детей? Почему их отпустили, в конце концов?! – договорив последнее слово, репортер закрыл лицо ладонями и, заплакав, обессилено опустился прямо в заваленную каменными обломками лужу…
– Я. Лечу. Вниз… – слова вырывались из пересохшего горла с трудом. Так, как будто состояли из того же каменного крошева, в которое превратилась вся окраина Феникса. – Выгрузишь. Руду. Сам…
– Да, конечно… Не волнуйся, я все сделаю, как надо… – продолжая глядеть куда-то в сторону, затараторил Салли. – А как закончу – прилечу. Помочь.
Услышав душераздирающий скрежет, Белый не сразу понял, что это скрипят его собственные зубы:
– Разблокируешь. Шлюз…
…Челнок упал в атмосферу на ночной стороне планеты. И, выпустив небольшие крылья, на предельной скорости понесся на северо-восток. Туда, где вот-вот должен был появиться ярко-желтый диск Хилтти. Впрочем, уставившийся на экран навигатора Георгий не видел ни восхода светила, ни белого марева ночных городов, просвечивающего сквозь низкую облачность, ни алых вспышек надписи 'Критический режим! Возможно разрушение обшивки!', каждые две секунды перечеркивающей все работающие мониторы. Его взгляд был прикован к небольшому окошку, в котором с безумной скоростью менялись цифры…
'Двенадцать тысяч восемьсот пятьдесят километров… Двенадцать тысяч восемьсот километров… Двенадцать тысяч семьсот пятьдесят километров…' – бормотал он про себя. Или вслух?
– Челнок с бортовым номером ю-эс-ти-пятьсот восемьдесят восемь! Я – Башня! Прошу изменить курс! Зона города Феникс закрыта для полетов гражданских судов! Повторяю, челнок с бортовым номером ю-эс-ти-пятьсот восемьдесят восемь! Я – Башня! Прошу изменить курс! Зона города Феникс закрыта для полетов гражданских судов! – услышав голос диспетчера, Белый на мгновение оторвался от созерцания маршрутизатора, и, с трудом сообразив, как выйти в эфир, вполголоса произнес:
– Башня, я – челнок с бортовым номером ю-эс-ти-пятьсот восемьдесят восемь! Курс менять не намерен – я живу в Фениксе. И моя Марта живет в Фениксе! И Олежка с Дашей тоже живут в Фениксе! Вам понятно, нет?
