Вадим Денисов - Антибункер. Погружение
«Ровно как сейчас» – подумал я.
– Революционных событий не было, кровопролитных боёв Гражданской войны тоже. Может, жители так бы и занимались земледелием, если не событие, коренным образом изменившее судьбу посёлка! Отто Юльевич…
– Шмидт! Дальше мы и сами знаем! – решительно заявила Дашка, глядя на потенциальную соперницу тигрицей. – Я рассказывала.
Брюнетка гордо отвернулась, всем своим видом демонстрируя Закревской, что не очень-то и хотелось, а слово взяла упитанная дама с начёсом, скорее всего, бывшая заведующая этой столовки:
– А сейчас второе!
Зазвенели тарелки-вилки. Ох, ты, куда столько всего! Я повернулся к соседу.
– Хорошо у вас тут, Михалыч, тихо… Ходил по городку и не увидел ни одной фишки. Ну, охраны. Медведи не беспокоят?
– В округе медведей почти не осталось, выбили давно, а новички пока не подтянулись. Некоторые наглецы появляются, но они пасутся на городской свалке. – Он показал в сторону севера.
– Оружие есть, чтобы встретить?
– Три карабина «СКС», а уж дробаны у каждого имеются, – пробасил Казанцев, вытирая губы платком. – Даже детей, что постарше, обучаем и вооружаем. Большего добыть не удалось, отделение УВД эвакуировали, они все свои припасы и вывезли.
– Доброе дело, – похвалил я без радости. Ожидание поживы за счёт полиционеров не оправдалось, а ведь рассчитывал. – В целом-то как?
Он отложил платок, глотнул вина и ответил:
– Всё бы ничего, да тоска гложет… Что дальше с нами будет, скажи? И мы не знаем. Сидим пока, бирюкуем, как перед лёжкой в берлогу, каждый день – копия вчерашнего. Одно хорошо, тихо, тут ты прав. Однако не всегда так было.
– Вот как? – спросил я с новым интересом. – Что за напасть была?
– Мент один позорный, – нехотя ответил мужчина. – Пётр Кравцов. Когда-то он у нас участковым работал. Непорядочный человек, к тому же злой и завистливый, за время службы со всеми поругаться успел. Ну и начали люди письма на него строчить…
– И что, помогло?
– Помогло! Сам до сих пор удивляюсь! Звёздочки подрезали подлецу, да и убрали в Енисейск. А как весь этот кипеш начался, он тут и появился, герой такой, в милицейской форме, да только веры этому обличью не было… Небритый, потный, пуговицы расстёгнуты, разве так должны выглядеть полицейские? Приехал, понимаешь, на мотоцикле, так в толк и не можем взять, откуда он взялся. – Казанцев тяжело вздохнул и неожиданно предложил: – Слушай, старший сержант, может, водочки? У меня тут рядом прины-кано.
Чёрт, придётся соглашаться.
– Принято, хотя бросаю, – улыбнулся я, чего уж, согрешу ради важной информации и доброго знакомства. – Так чем дело закончилось?
Казанцев подлил в стаканы. Ничего себе винишко, вкусное.
– Он не один был, ещё и дружка какого-то притащил, молодого, и тоже в форме. Витькой кличут… Я вот слышал от нашей библиотекарши, что в книгах таких типчиков субтильными называют. Только он лишь с виду такой, женщины вообще говорили, что у него глаза, будто у маньяка! Попытались эти стервецы встать над нами князьками, да не вышло – как раз все мужики на месте были. Отступили.
– И где они сейчас?
Жизнь сурова. Даже теперь, когда, казалось бы, всем друг за друга клещами держаться надо, поблизости находится всякая сволочь.
– Напоследок Кравцов пригрозил, что ещё вернётся, дабы нас тут уму-разуму поучить, а заодно проболтался, дескать, в Бор собирается, к дружкам. Уверен я, Алексей, что так оно и есть, ему в Бору самое место теперича. Ты про Балогу слышал, нет? А-а… Лучше бы вообще не слышать. Кличка – Балу, авторитет местный, уголовник, каких поискать. У нас люди давно поговаривали, что они как-то связаны.
Зашибись! Мы мимо Бора проскочили! Так что же, получается, что хреновые пираты были из этой шайки-лейки? Жизнь предусмотрительно окрасила предстоящие будни новыми красками, в навигации на север появятся дополнительные проблемы.
– Чем они вооружены? – спросил я, принимая от женщины, разносившей еду, тарелку, полную мяса с картошкой. Ух! Ещё и чесночком пахнет! – «ПМ»?
– Пистолетов у них не было, револьверы старые почему-то.
Да где же они наганы подрезали?
– И по автоматику у каждого.
– Что за машинки?
– «Калашниковы», но только кургузые такие…
– Ага, «ксюхи».
Я задумался. Чувствую, предстоят непростые разборки. Пока эта грёбаная банда сидит в одном из ключевых на Енисее мест, удачи, да и спокойствия, караванщикам не видать. Со временем дорастут до опытных пиратов. Наганы у них, сука… Где наганы, там и пулемёт Максима может объявиться.
– А что власти, Фёдор Михайлович?
– Какие ещё власти? – удивился он.
– Ну, из Красноярска или Енисейска…
– Что там, в Красноярске, нам неведомо, – нахмурился он. – Один из наших, человек надёжный, жена с тёщей тут живут, отправился туда на разведку, и с концами. Потом второй за ним отправился – и тоже пропал. С тех пор Василий Яковлевич всякие авантюры запретил. А Енисейск… Ты что, не знаешь ничего?
– Откуда? – развёл я руками.
– Нету больше Енисейска! – жахнул Казанцев.
Я оторопел.
– Как так нет?
– А вот так! Там же локатор стоит, между Усть-Кемью и Енисейском!
– Знаю, слышал, надгоризонтная РЛС системы предупреждения о ракетном нападении «Воронеж-ДМ».
– Вот американцы и принялись его долбить ракетами всякими, а заодно и сам город, поди боялись, что вояки подкрепление пэвэошное доставят… Мы даже думали, что в Енисейске диверсанты какие-нибудь высадились.
В десанты верится плохо, максимум – ДРГ. На подходе к посёлку громадину РЛС я не видел, шли под берегом. Ничего не понятно.
– Сильно потрепали?
– О чём ты говоришь, Алексей! Почитай, весь город сгорел, окрестности распаханы. Вот как дело повернулось… Сам-то что думаешь делать, планы есть какие?
Я, зажав подбородок ладонью, неопределённо пожал плечами, хотя уже твёрдо знал, чем займусь завтра.
Через сорок минут, когда в столовку притащили гармонь, я вытащил на улицу деда.
– Дело есть.
– А? Дело, говоришь? Ну, да… Постой! – Он смешно принюхался. – Слушай, Алексей, мне кажется, или от тебя водочкой попахивает?
Вот старый хрыч! Сам уже навеселе, а нос поверху держит.
– Откуда… Это винишко домашнее играет, – отбрехался я, заглядывая в окно. Ба! Там уже и пляски начались. Правильно я решил. Если расслабляться и дальше, то можно смело сказать, что, с трудом вырвавшись из одной капсулы, мы попали в другую, только размером побольше, да с ништяками послаще.
– Тогда говори, о чём твоё дело.
Я замялся, собираясь с мыслями.
