Фрилансер. Повелитель ареала (СИ) - Кусков Сергей Анатольевич
— Сеньор Шимановский? — Это Ортега. Даже фамилию не исказил, надо же!
— Да-да, продолжаю. — Вздохнул я, прогоняя мысленно новую стратегию. Слишком мало времени было её обмыслить, но поздно пить минералку — думать некогда. Только кавалерийской атакой на доты. — Ваш верховный главнокомандующий — королева Лея! — зло выдавил я. — Она не в сознании, врачи борются за её жизнь, но перед уходом её величество подстраховалась и оставила инструкции на случай, если что-то пойдёт не так. Она подозревала заговор и удар в спину, и с самого начала, с захвата школы вводила для подстраховки в город войска, если вы не забыли.
— А теперь, сеньоры, для вашего понимания, — продолжил ещё злее, чувствуя, как трясутся кончики пальцев, -я — ответственное назначенное ЕЮ лицо, глава специальной операции по обезвреживанию террористов и мятежников, которую вы, может быть, слышали, как «протокол 'Абсолютный хищник». Слышали такое?
Послышались различные голоса. И были те, для кого оное словосочетание не было пустым звуком. В частности сам Ортега-связной подтвердил, что слышал об этом назначении, хоть и не понимает границ мне дозволенного.
— За мою кандидатуру и за введение протокола проголосовал Совет Безопасности в полном составе при воздержавшемся сеньоре Борхесе, МИД, — продолжал я. — С тех пор выполняю обязанности по подготовке к освобождению заложников и по связям с террористами. А также, что главное, поиском тех, кто это организовал, и главное, помог осуществить подобное на Венере, на нашей территории. Веласкесам ударили в спину, провалив их красивую безвредную для города операцию, и сделали это свои. Те же люди, кто ввёл в столицу войска и направил на штурм дворца. Сеньоры, ЭТО Я, своей отмерянной королевой властью приказал убивать сенаторов. Не её высочество — она лишь согласилась и не стала возражать. — А теперь яд из меня так и лился. Звёздный мать его час. — Вы можете относиться к этому как хотите, но я верен своей присяге, и выполняю инструкции королевы, какими бы жёсткими они ни казались со стороны. Это сделал я, Хуан Шимановский! — специально повторился, для лучшей усваиваемости. — В рамках всё того же протокола, с целью вернуть продажную зарвавшуюся колду сенаторов со звёзд на поверхность и объяснить им, что их должность кроме прав подразумевает и ответственность. Стране нужна глава государства, особенно в лихое время, и нужно было утвердить её, пока не стало хуже на арене внешней политики. Её высочество принцесса Фрейя не узурпатор, как вы думаете, она лишь назначенное мною лицо на пост главы государства в отсутствии матери. И сейчас, подняв на борьбу народ и раздав оружие резервистам, я также выполняю приказ её величества, в рамках всё того же протокола — ни больше, ни меньше.
— А не слишком ли крутой протокол? — Усмешка генерала ВВС. И я был с этим согласен, с первого дня — сам такой футуристический проект запросил.
— Сам в шоке, если честно. Планировалось, что я со свежим взглядом и нетрадиционным подходом буду лишь копать и отдавать ценные указания ответственным людям, главам министерств и ведомств, которые будут мои рекомендации выполнять, как специалисты и профессионалы в своей деятельности. Но так случилось, что отдавать оные указания стало некому — страна в раздрае, министерства и ведомства не работают. Но с меня мою работу никто не снимал, сеньоры! И я ВЫНУЖДЕН сам лопатить то дерьмо, что должны были по моим наводкам разгребать другие. Я не лезу в политику, не лезу в экономику, не сажаю кого-то на трон и никого с оного не свергаю; я просто делаю так, чтобы люди, стоящие за всем этим, начиная с захвата школы и заканчивая попыткой переворота и штурмом дворца, пожалели о своём проекте. И пока что, заметьте, сеньоры, у меня и у её высочества получается.
— И мы будем давить гадину! — скатился я на рык, — пока не раздавим. И скажу неприятное, но я и не обязан говорить красиво, моя задача всего лишь озвучивать правду. А правда в том, что все вы вышли со мной на связь только потому, что понимаете, что, несмотря на то, что у сеньоров мятежников в городе несколько полнокровных бригад с тяжёлым вооружением и реактивной артой, они покойники. В долгосрочке им всем хана. И вы решили переметнуться первыми, чтобы потом вас не покрошил маховик следствия по госизмене, который её величество, когда вернётся, обязательно запустит. Мне можете врать, сеньоры, но себе не врите, не стоит. А осложняется ситуация тем, что мы, верные присяге воины, не нуждаемся в вас, таких опытных и тяжеловесных генералах. С вами победим быстрее, значительно быстрее! Но система гражданской обороны заработала, и без вас всё равно рано или поздно добьёмся своего. Просто потому, что там — горстка упившихся властью потерявших связь с «землёй» вырожденцев, а здесь — вооружённый и готовый драться организованный НАРОД. ОРГАНИЗОВАННЫЙ народ! — повторился я, сместя акценты. — Скажите, если не так?
— Не надо всех под один гребешок! — оскорблённый неизвестный голос. — Кто-то — возможно решил переметнуться, пока можно. Но кого-то, юный сеньор, отстранили, и этот кто-то верен её величеству и народу. Не все такие гадкие и корыстные юный сеньор с непроизносимой фамилией!
— Хорошо, беру свои слова обратно — НЕ ВСЕ, — с улыбкой согласился я. Что ж, есть там и патриоты — приятный бонус. — Но некоторые — определённо. Да и по остальным со стороны выглядит так, и с этим трудно спорить.
— И что теперь? — ещё один голос. — Вышвырнуть нас в шлюз?
— Зачем? — пожал я плечами и усмехнулся, осознавая иронию ситуации. Я не убеждаю их присоединиться, а совсем наоборот, выкручиваю руки. — Я готов приветствовать тех, кто примет верное решение выполнить долг. И готов закрыть глаза… И я, и её высочество, и в будущем её величество, у меня есть полномочия говорить за них… Мы закроем глаза на тех, кто сделает это с корыстными расчётами, примем, как истинных патриотов, потому, что главное не мотивы, а поступки, и поступите вы ПРАВИЛЬНО. Но при этом, сеньоры, — снова добавил в голос злость, — не собираюсь никого уламывать, упрашивать, что-то доказывать, переубеждать, как и обещать выгоды и золотые горы. Да, вы готовы встать с нами и выполнить свой долг — и я организую вашу эвакуацию — нам нужны офицеры-профессионалы. Нет — катитесь к чертям, к вашему текущему главнокомандующему, понятия не имею кто это в данный момент. Да, кстати, самого авторитетного вашего военного, министра обороны Бруно, мы «выключили» ударом по святому — его семье. И все, кто продолжит его дело, под прицелом. Но не думаю, что об этом стоит напоминать, вы грамотные люди и сами всё понимаете. У меня всё.
— Сеньор Шимановский, — голос генерала ПВО. — Вы сказали присяга… В ваши двадцать лет? У не служившего полугодичку?
— Я ангел, сеньор. — Я снова расплылся в улыбке, благословив день, когда решил идти стучаться в корпус. — У меня была годичка, даже чуть больше годички. Я присягал королеве. ЛИЧНО королеве. И только ей подчиняюсь, и только её инструкции выполняю в отсутствие.
«Я не вру! Сильно не вру! Просто недоговариваю, — убеждало моё собственное „я“. — Ибо то, что мою присягу ПОКА не приняли — ничего не значит. Я просто „зелень“, ещё не прошёл нужный курс, только и всего. Но королева обязательно оную присягу примет… Просто не буду уточнять, какая королева это будет (надеюсь что всё же Лея Филипповна)».
— А она жива? — Ещё один незнакомый голос.
— Да. — А теперь добавить в голос честности и искренности — они почувствуют. Не надо врать СЕЙЧАС, хуже будет в перспективе. — По данным на сутки назад, в тяжёлом, но стабильном состоянии. Врачи сказали, это хорошая новость, хоть ничего и не обещали.
— А что вы будете делать и кому служить в случае… Если её не станет? — снова незнакомый голос. На том конце чуть более четырёх десятков человек в семи различных куполах, как выяснил потом. И все были на прямой линии без картинки.
— Посмотрим. Скорее всего, присягну её наследнице. Она способна на тяжёлые, но нужные для страны решения. Никакая республика на данный момент в моих глазах не продемонстрировала адекватную программу развития, за которой стоило бы пойти. И ещё, сеньоры, я присягал королеве, и могу с её смертью уйти на гражданку, если что. Вы же давали присягу стране и народу. Не понимаю, о чём мы в данный момент пререкаемся и чем меряемся.
