Хронос Изгоев (СИ) - Карнов Тихон

— Неужели от власти этого Каэльтина никак не избавиться? — осторожно спросил Аматрис, убрав артефакт в карман пальто. — Это существо… оно каким-то образом Воздействует на мыслительные процессы, осуществляет ментальный контроль?

— Моё сознание не теряет чёткости. У меня свои резоны служить ему, — возразил дезертир. — Капитан Кемром, прогнозистка из Стиха Сумерек — все мы его марионетки, кайр Аматрис. Пророчество, которое получили сектанты, было ложным. Каэльтин хотел заманить твою спутницу в Заповедник и устроил так, чтобы на неё объявили охоту. Мне же он поручил наблюдать за вейной. Я проник в Градемин под личиной бармена и защитил её от убийц из Стиха. Теперь, когда Нинанна здесь, наступает второй акт.

— Зачем она ему?

— Не знаю, — Кемром посмотрел на настенные часы — близилось три ночи. — Наступает призрачный час. Время, когда он особенно силён. Оставьте Атриум и займитесь подготовкой. Отправляйтесь в Тельгард, как и планировали.

Допив свой стакан, Кеган поставил его на кофейный столик и повернулся к выходу. Немёртвая исчезла с прохода.

— Я собирался отказаться от похода, — признался музыкант, — в силу его опасности… для Нины. Однако, если хоть немного истины есть в твоих словах, я отправлюсь туда.

— Если ты видел пауков, то самое время оставить сомнения. Поверь, на Обрыве их куда больше, чем в некоторых книгах.

Обдумав услышанное, Кеган кивнул. Тогда ему вспомнилось, что Нина нередко жаловалась на обилие встречаемых ею пауков — на то, что они будто бы преследуют её. Решение принялось быстро.

— Ладно, — сказал Аматрис, — я поверю тебе. Но нам потребуются ещё провиант, боеприпасы, ещё оружие и медикаменты. Возможно, кто-то из наёмников. Втроём мы туда не пойдём.

— Вам понадобится больше человек, разумеется. Госпожа Хольт, думаю, сможет составить вам компанию — она наёмница, к которой обратился бы я сам. Также можешь заглянуть к Сорину — ему есть, что тебе предложить.

— Хорошо, там и поступим, — Кеган кивнул, — но если всё это ложь, я намотаю твои кишки на свой меч.

Последовавшая за разговором ночь вышла для Аматриса практически бессонной. Когда он вернулся в «Рентген», Нина уже спала. Кеган улёгся в кровать и прижал девушку к себе, слушая её дыхание. С нежностью провёл рукой по её волосам. Тогда он решил, что о случившемся разговоре расскажет Нойр и Ландони тогда, когда Заповедник будет позади — ибо, кто знает, насколько сильна в сапоре власть незримого Каэльтина?..

С первыми лучами солнца на городской площади послышались голоса и гомон. Выглянув в окно, Кеган вновь увидел ту женщину с ребёнком — скрыв своё лицо, Вилена прощалась с Кемромом, а тот целовал её и дочь, точно предчувствуя, что больше они никогда не встретятся.

Кеган вспомнил, как прошлой ночью капитан фактически признался в убийстве его отца. Пальцы сжались в кулак, вновь пьянящей волной накатил гнев. Аматрис медленно выдохнул и посмотрел на спящую Нину. Подойдя к вешалке, он накинул на плечи пальто и торопливо расчесал перед мутным зеркалом волосы. Следовало закончить множество дел сразу.

Эпизод сорок четвёртый

Нулевая Высота: Заповедник

рынок и бар «Липехан»

10-4/999

На рынке сапора было много товаров, о существовании которых Нина даже не знала. Прикупив необходимые для ремонта БАМ запчасти, девушка ещё около часа слонялась меж торговых рядов, рассматривая ассортимент местных лавок. Теперь, когда всё проходило без спешки, Нойр успела оценить и выбор всевозможных напитков — алкогольных и безалкогольных, а также разного рода закусок, полуфабрикатов и мясных изделий.

За одной из витрин Нина увидела крупные куски разделенных туш — курятина, собачатина, паучатина, свинина… На прилавке лежали свиные окорока, грудинка и рёбра, а с ними куриные окорочка, крылышки и голени. На продажу также были выставлены колбаса и сосиски местного производства. Рядом оказалась пойманная в лесах дичь: утки, фазаны и куропатки. Отдельную коробку занимали свежие паучьи лапки, которые местные жители предпочитали варить, жарить в панировке либо запекать в духовке. В соседнем лотке же лежала…

— Говядина? — не удержавшись, вслух спросила Нина и подняла взгляд на продавца, заснувшего за прилавком. — А чьё это мясо?

— Коровы, — ответил ей уже знакомый голос. Обернувшись, девушка увидела позади себя Кемрома с заведёнными за спину руками. — Неужели в полисах её совсем не осталось?

— Не знаю. Я никогда не пробовала, — смутилась Нина.

— Не ожидал, что жизнь на Единой Высоте так быстро придёт в упадок. В такие моменты мне становится горько, что мы с моей вейной родили ребёнка в столь тёмные времена.

— У тебя есть ребёнок? — удивилась Нина.

— Да, но сейчас они с матерью вдали от городской суеты.

— Здорово. Хотя я не сказала бы, что здесь суета…

— Это пока, — уклончиво произнёс капитан и, приподняв маску, закурил.

Наконец девушка поняла, о каком именно взгляде говорил Эммерих: оценивающий, точно товар, но без сексуального подтекста. Как оружие, как инструмент.

Вдруг откуда-то из подворотни пахнуло химией и тошнотворно сладким духом гниения. К горлу подступила тошнота. Пришлось приложить немало усилий, чтобы совладать с организмом. Только после Нина вспомнила, что слышала этот запах прежде: ещё в «Клюкве», когда она посетила её первый и единственный раз.

— Что это? — хрипловато спросила Нойр.

— Что? — Кемром посмотрел по сторонам, затем, будто догадавшись, принюхался. — А-а, это триумф. Один из порицаемых Красмор препаратов. Старая забава для старых вейтов вроде меня. Неужели не пробовала?

— Не-а, — мотнула головой, — я даже всего списка не знаю.

— Я тоже не знаток, ха-х, но слышал, что в полисах любят триумф и… паучьи капли, но о них тебе знать точно рановато. А что касается триумфа… В самый раз. Это, своего рода, особенный табак, употребление которого может даровать как избавление от боли, так и озарение — шанс увидеть будущее или, во всяком случае, одну из его вероятностей.

— Это… — Нина нахмурилась и посмотрела на свои почерневшие пальцы. — Да, мне это что-то напоминает.

— Не элегическая пигментация, но нечто иное оставило след на твоём теле, — заметил дезертир так, словно знал о хронокинезе. — Однако не уверен, что это хоть в малой степени связано с триумфом.

— А почему этот триумф порицаем? Вроде… вроде же нет ничего такого в том, чтобы видеть будущее, пусть даже альтернативное. В чём подвох? Привыкание, потеря рассудка, разрушение организма?

— Способ производства. — Мужчина поднёс руку к собственной груди и извлёк из неё горстку тлеющих углей. Ни кожа, ни одежда при этом не пострадали. — Если говорить метафорически, это осколки чувств… Когда-то триумф буквально производили из сердец, ха-х, но энергетические потоки всё изменили.

Девушка изумлённо наблюдала за рукой капитана. За тем, как она сначала достала угли из груди, а затем — убрала обратно.

— Никогда о таком не слышала, — честно призналась Нина. — То, как вы достали… это… Это как? Часть психокинетики?

— Ты про извлечение витальной трухи? — Кемром вскинул бровь, и уголок рта дёрнулся в усмешке. — Нет. Это всего лишь навык, который может развить каждый психокинетик. Альвионцы тех, кто им владеет, называют хилерами.

Порицаемые препараты продавались здесь свободно и, казалось, вовсе не считались порицаемыми. Нина видела, как местные без утайки сворачивали триумф в самокрутки и курили прямо при обсерваторах, что совершенно нельзя было представить в каком-либо полисе: охотники Красмор дали бы за такое не меньше трёх суток в инсектарии. Затем, правда, внимание девушки привлёк футляр с ампулами, наполненными чёрным веществом.

— Это что?.. — осторожно спросила она. — Ещё один ПП?..

— О, вовсе нет. Это как раз легальный препарат, пусть и дефицитный, — подведя Нойр к лавке, ответил Кемром. — Кровь зверя. Боевой стимулятор, востребованный среди элитных подразделений Красмор.

— А такие есть? — Нина вскинула бровь. — Никогда не слышала, чтобы там хоть кого-то выделяли.