Дэн Абнетт - Рейвенор Отступник
— Зигмунд...
— Когда я уже начинал творение, — пожал плечами Молох, — меня прервали твои люди. Кара Свол и Карл Тониус. Конечно же, с ними я разобрался очень быстро. И тут появился Слайт.
— Слайт был там?
— Да, Гидеон. Неужели ты так и не понял, что на самом деле погубило мои замыслы на Юстисе Майорис? Меня остановил Слайт. Слайт ранил меня. Но если бы не он, я бы преуспел.
— Трон Святый.
— Когда появился демон, я был слишком напуган, чтобы сохранить способность рассуждать здраво. Только Куллин и эта его баба помогли мне сбежать. Но теперь все очевидно. Слайт появился там, потому что там был Тониус. Тониус и был Слайтом. Он разрушил мои планы по овладению энунцией.
Кресло Рейвенора застыло посреди гостиной. Брызги дождя влетали в распахнутые двери за их спинами.
— А я-то думал, что это был я, Зигмунд. Мне казалось, будто это я разбил тебя. Что ж, что-то хорошее Слайт все же сделал, верно?
— Скорее, это сделал все-таки Карл Тониус, — ответил Молох. — А теперь помоги мне с этим. — Он принялся копаться в ящиках, оставленных в комнате Куллином. — Давай же, Гидеон. — Молох остановился и оглянулся на кресло инквизитора. - В чем дело?
— Ни в чем.
— Ты мне не рассказал, как вам удалось меня найти, — произнес Молох.
— Помог зарождающийся псайкер по имени Заэль. Ему все было известно. И у меня такое чувство, что рассказал он мне все слишком поздно.
— Так в чем дело?
— Ты повторяешься, Зигмунд.
— И буду повторяться, пока ты не ответишь.
— Ну что же. Все изменилось. Я чувствую. Гроза смещается. Напряжение нарастает. Демон пришел в движение и приближается к нам. Я ощущаю его приближение. Он во шел в дом. У нас осталось только несколько минут. Неуже ли ты не чувствуешь запах?
— Значит, мы зря тратим время, — произнес Молох.
Противоположная дверь хранилища с грохотом распахнулась, и в помещение ввалился Куллин, вокруг которого все еще потрескивал уже почти разряженный пустотный щит. Орфео бросился к ящикам в конце комнаты и принялся выдергивать их. Его щит побледнел и угас.
Тут Куллин обернулся, неожиданно сообразив, что находится в комнате не один. Он выхватил автоматический короткоствольный пистолет и навел его на Рейвенора и Молоха.
— Не будь дураком, — произнес инквизитор.
— Он идет! Идет! — закричал Куллин. — Он идет за мной! Он убил мою бедную Лейлу!
Молох щелкнул пальцами правой руки. Пистолет вырвался из рук Орфео и промчался по воздуху. Зигмунд подхватил оружие и выстрелил в живот своему бывшему компаньону. Куллин рухнул на комод и сполз вниз, пытаясь удержать внутренности. Его лицо стало белым, на нем застыло выражение безмерного изумления.
— Неужели это было необходимо?
— Ты даже не представляешь насколько, — произнес Молох.
Куллин истекал кровью. Его агония стала болезненно давить на границы сознания Рейвенора, который не сомневался, что Зигмунд специально выстрелил в живот, желая своему подельнику болезненной и долгой смерти.
— Куллин, что мы можем сделать?
— Помогите... врача... — Орфео простонал и откашлялся кровью.
— Я говорю о демоне.
Дверь снова распахнулась. Ангарад, как кошка, приземлилась перед Молохом, разрубая пистолет в его руках. Она уже собиралась вспороть еретику живот, но Рейвенор откинул ее к стене своей ментальной силой.
— Нет, Ангарад, оставь его.
— Но он же дьявол! — оскалилась она.
— Сегодня нам предстоит столкнуться с куда худшими дьяволами.
Ангарад вперила тяжелый взгляд в Молоха.
— Он нам понадобится, если мы хотим выжить.
Зигмунд склонился над Куллином:
— Орфео? Орфео, послушай. Что ты искал, когда прибежал сюда?
— Что-нибудь. Хоть что-нибудь... — с трудом выдавил из себя Куллин. — Я мог что-то не углядеть, что-то забыть.
— Здесь? Что у тебя еще осталось? Какое оружие? Может быть, есть талисманы или эффективные заклинания?
Куллин покачал головой:
— Ничего. Совсем ничего. Есть несколько ритуалов изгнания, но я уверен, что ни один из них не подействует.
— Потому что не то место и не то время? — спросил Рейвенор. — Все равно покажи.
Куллин слабо повел рукой в сторону ближайшего книжного шкафа:
— Третья полка, в зеленой коробке.
Молох поднялся, достал коробочку и открыл ее. Внутри лежала стопка листов пергамента, туго перетянутых шнурком.
— Ритуалы изгнания, — пробормотал Куллин, и боль исказила его лицо. — Все они очень древние, почерпнутые из нескольких источников. Надежнее и полнее всего Депортация Сэч'элла. Я и раньше пользовался ею. Она работает.
— Но?
— Здесь она не поможет. Да и ничто из этого не поможет. — Молох быстро пролистал крошащиеся листы. — Да, он прав. Как я тебе и говорил. Чтобы отправить демона обратно, нужно выбрать подходящее время и место. Нужно выбрать место, где стены между измерениями тонки, словно лист бумаги. Разлом, надрыв. Таких мест на всю
Галактику всего несколько, и Эльмингард в их список не входит. Какой бы из ритуалов изгнания мы ни опробовали, это станет только пустой тратой сил.
Он собирался сказать что-то еще, но неожиданно осекся. Что-то замерцало и зашевелилось в углу гостиной. Рябь на воде, туман, испаряющийся в лучах солнца.
Карл Тониус.
Глава тринадцатая
Тониус то проявлялся, то исчезал из реальности. Его движения казались дергаными, как на ускоренной пикт-записи.
Я говорил тебе говорил тебе говорил тебе...
Рейвенор, Молох и Ангарад медленно попятились к дверям, выходящим на террасу. Освещение в комнате то тускнело, то загоралось ярче, в зависимости от ударов молний. Растянувшийся на полу возле призрака Куллин захныкал и попытался отползти.
— Слайт... — прошептал Молох.
— Нет. Слайт еще не добрался до нас. Он только приближается. Это только морок. Случайный псионический эффект, эхо.
Гидеон Гидеон Гид Гидеон...
— Карл?
Помоги мне помоги мне помоги мнеее...
— Трон! Карл?
Призрак присел в одно из кресел, стоящих в гостиной. Его очертания продолжали дрожать и мерцать, словно изображение прокручивали на разных скоростях, словно оно повторялось и наслаивалось само на себя.
Гидеон, пожалуйста. Мне мне больно больно. Мне больно. Помоги мне.
— Карл, уже слишком поздно.
Ой, больно. Я могу я могу справиться я могу.
— Нет, Карл, не можешь.
Гидеон, я могу. Если ты ты ты поможешь мне. Ты должен мне мне должен мне должен мне. Я работаю с тобой с самого начала. Я остановил Молоха в Петрополисе. Я сделал это. Сделал это. Сделал это. Я, Гидеон. Я помог Каре снова Каре Каре снова поправиться. Я спас вас от тварей за дверью. За дверью.
— Карл, я понимаю, что все это ты. Понимаю, чего ты пытался достичь, но уже слишком поздно. Тебя не спасти. Демон поглотил тебя.
Призрак мерцал. На стеклах стали появляться раздавленные мухи.
Не говори говори так, Гидеон. Помоги мне справиться с ним. Помоги мне мне. Когда Слайт забрал меня, я подумал я подумал, что это конец это конец. Но потом я понял. Я могу им управлять. Я могу я могу я могу управлять им. Я могу повелевать им. Дай дай мне шанс. Представь представь, что мы сможем тогда, ты и я. Во имя ордосов. Во имя Империу-ма. Во имя Империума. Во имя Империума. Я могу показать тебе, как работает все в варпе. В варпе варпе в варпе.
— Это только фантом! Ложь! — простонал Куллин.
Я нет нет нет.
— Мы наблюдаем проявление последних усилий Карла, движимых его волей, — произнес Рейвенор через вокс-динамики. — Наблюдаем случай великой решимости.
Гидеон.
Рейвенор подплыл к дергающемуся, расплывающемуся образу:
— Карл? Будь такая возможность, я бы помог тебе. Такая отвага не должна оставаться без вознаграждения, но я не могу спасти тебя. Ты погиб. Погиб еще в тот день, когда в тебя проник Слайт. Сама мысль о возможности повелевать подобным созданием есть пагубное заблуждение радикализма, над которым мы с тобой в свое время посмеивались.
Твоими помыслами движет гниль, поселившаяся в твоей душе. Слайт кормит тебя оправданиями и лживыми надежда ми, чтобы раздавить твою волю. То, что ты предлагаешь, неприемлемо для Инквизиции. И не может быть приемлемо ни для одного разумного человека. Не может быть приемлемо для меня.
Нееет! Нет нет...
— Прости, Карл.
Неееееееет!
Призрак утрачивает контроль над своими очертаниями. Он дрожит и колеблется, будто захваченный землетрясением. Я ощущаю его жгучую ярость. Окна гостиной трясутся, рамы трещат. Раздавленные мухи взмывают клубами сажи в воздух. Все вокруг наполняет гудение. Куллин кричит в ужасе, когда книги и всевозможные предметы начинают слетать с полок, а свитки пергаментов взлетают, точно серпантин, разбрасываемый во время парада.
