Марина Казанцева - Свободный Волк
– Нет, Мосик, нам никому скафандр не подходит. Но в нем есть передатчик, настроенный на челнок. Стайс имеет вшитый в плечо еще один передатчик. И, если он еще не вызвал свой флайер, тот сейчас появится на сигнал.
Он привел в действие устройство вызова. Все трое некоторое время ждали, не очень-то надеясь, что флайер примет приказ. Скорее всего, машина уже получила вызов. Сеяллас, возможно, как раз на ней явилась в Бабеллан. Возможно, Стайс еще не умер, а просто идет у нее на ментальном поводке с высунутым от усердия языком и стеклянными глазами. Но вернуться и выяснить, так ли это, было абсолютно невозможно. То, что им удалось бежать, уже было огромной удачей. Если бы не самолет, Сеяллас отловила бы их, как крыс, в своем дворце, допросила и уничтожила.
* * *
Флайер появился неожиданно. Вскипели воды, и из тяжелых серых, зимних волн с легким мелодичным гулом вынырнула великолепная машина. Иббы помнили, что ментокод Галлаха Стайс не снял. Флайер теперь доступен им. А это значит, что Сеяллас не добралась до корабля! Потому что попасть на борт «Погони» сейчас можно только с флайера.
Машина их заметила и, повернувшись в воздухе, изящно села на гальку, нацелив нос на море.
– Приветствую тебя, Галлах. – произнесла Система.
– Здравствуй, Карменсита, – ответил тот.
– Назначьте цель.
– Челнок.
– Код вызова?
– Второй.
– Траектория?
– Оптимальная. Флайер мягко поднялся и устремился в море.
Галлах сидел в кресле пилота и упивался возможностью снова прикоснуться к рукояткам. Это была его машина. Она его помнила и любила. Спасибо Стайсу, что не уничтожил ментокод Галлаха. Старый Волк не управлял флайером, тот сам помнил, где находится челнок. Ментокод Стайса, охраняющий челнок, дискретно посылает импульс, по которому флайер идет, как по струне.
Галлах почувствовал легкую вибрацию. Машина погрузилась в волны. Это значит, что корабль близко.
– В чем дело? – Мосик прибежал из камбуза, забывши вытереть большие кофейные усы. Вендрикс посвящал его в процесс употребления кофе по-минойски.
– Все нормально. – ответил Галлах, комфортно откинувшись в кресле. – Мы почти дома. Как кофе?
– Пока не понял. Первые шестнадцать чашек пробовал со сливками. Юсс сказал, что вторые шестнадцать надо пить с эспуриа. А я еще не знаю, что это такое.
Мосик убежал. Он был страшно занят. Надо было все попробовать и все понюхать. Явился с пустым подносиком нимра Юсс.
– Галлах, чего-нибудь желаешь? У Стайса тут хорошие запасы.
– Да нет, я за рулем. – Галлах откинулся на спинку кресла.
– Да брось! – усомнился нимра. – Система без тебя ведет машину.
– Знаешь, Юсс, – задумчиво отвечал Галлах, – что-то я в последние четыре месяца лакаю только воду. С чего бы это?
* * *
Мосику, как гостю, уступили кресло пассажира. А бывалый Юсс стоял за креслом пилота и смотрел, как на экране приближается в темной мути придонных вод громада челнока, окутанного голубоватым полем. Торговцы никогда в обычной жизни не покидают свой челнок надолго. Поле пропустило свой флайер.
Тамбур быстро выкачивал воду. Заработали насосы, потом горячий воздух испарил остатки влаги. Открылись вентиляционные отверстия и привели уровень влажности воздуха в норму. Трое вышли на серебристое покрытие, скрадывающее шаги. Открылись шлюзы. Мосик восхищенно огляделся. А иббы насторожились.
– Что не так? – спросил Галлаха Юсс.
– Все не так. – ответил тот. – Что за покрытие на полу? В «Погоне» коридор имеет сталассовый пол. А это что за материал?
– Чего придираетесь, тигры? Коврик не понравился? – счастливо спросил Мосик.
– Просто, но со вкусом. – с удовольствием констатировал Мосик, оглядывая интерьер. – Примечательный дизайн. Только финтифлюшек всяких больно много. Ну, да ладно, и так сойдет. «Что за кошмар?» – растерянно промыслил нимре Галлах.
«Я начинаю думать, что мы никуда не улетели. Мы сидим в лаборатории Сеяллас и переживаем сложно наведенную иллюзию!» – ответил тот. Галлах поперхнулся и в ужасе уставился на Юсса.
– Нет, ну вы только посмотрите! Здесь дамская каюта! – восхищался Мосик. Иббы переглянулись.
«Зачем Сеяллас устраивать нам такой спектакль?» – спросил с тревоге Галлах.
«Ты не ментал. Вернее, был нементалом. Ты не знаешь, что можно сделать с помощью наведенной иллюзии. Находясь в псевдореальности, навязанной извне, мы выдаем Сеяллас все тайны. Она не знает, как выглядит изнутри наш корабль. И пользуется нашей памятью о нем. Поэтому детали выглядят несколько иначе. Это совмещенный ракурс. Твой и мой.»
– Что же мы можем сделать? – беспомощно спросил Галлах.
– Я бы для начала предпочел поспать. – ответил Мосик. – Эта комната мне подойдет. Правда, платьишко ветховато. Да мне оно все равно не влезет.
Тигры заглянул в каюту, в которой уже хозяйничал Мосик, и обнаружили, что на постели, в самом деле, лежит выцветшее и обветшавшее платье.
– Не мой размер! – деловито ответил Мосик и взял платье, желая, наверно, передать его Вендриксу.
Платье рассыпалось на клочья. Потускневшие, а некогда, видимо, блестящие, тряпицы упали на пол. Из технологических пазов немедленно выбрались мыши-утилизаторы и быстро убрали мусор с пола.
Иббы осмотрелись. Больше ничего не напоминало здесь о присутствии женщины. Если она и была тут, то очень давно. И, едва ли пережила свой собственный наряд. Это не корабль Волка. Они бегом бросились в рубку. Она-то должна быть на месте. Они местами узнавали, а местами и не узнавали корабль.
Рубка была на месте. На панели не было ни одной знакомой надписи. Чужая письменность.
– Система! – позвал Галлах.
Система не ответила, но все приборы затянулись голубоватым полем. Их не допускали к управлению.
– В доступе отказано. – подытожил нимра. – Нас турнули по всем правилам.
– Вы, что? Хотите сказать, что корабль вас не слушается?! – наконец, догадался Мосик.
– Да это вообще не наш корабль! – воскликнул Юсс.
– А чей же? Синков? – поинтересовался Мосик.
Иббы переглянулись. Они не знали, что и думать. И стали потихоньку впадать в панику. Видение лаборатории Сеяллас и ее клонов выводило их из равновесия.
Иббы прибежали на радостные вопли Мосика. Тот шатался среди экспонатов вивария, помещенных в анабиоз, а может, просто пластифицированных, как образцы. Они располагались в больших и маленьких, прозрачных колоннах и кубах. Помещение было солидным, совсем, как на «Погоне». Но это был не их корабль.
Галлах нажал выступающую из стены пластину. И, против ожидания, открылась большая арка. Они не вошли, но поняли, что это препараторская.
Кое-что на корабле им было хорошо знакомо, но гораздо большее они не поняли. А в некоторые помещения не смогли проникнуть. Все надписи были незнакомыми.
Но помещение с зеленой восьмиконечной звездой на двери их пропустило. Они вошли и сразу поняли, что попали в медотсек.
– Мосик, – загадочно проговорил Галлах, – это не корабль синков!
– Это корабль Барса! – с торжеством закончил Юсс. – Только я все равно не понимаю, почему он пропустил нас.
– Значит, Леа Барри и в самом деле никуда не улетел? – озадаченно промолвил Мосик. – Может, он лежит сейчас в гибернаторе?
Это была в самом деле неплохая мысль. И все трое гостей принялись искать вход в гибернатор в надежде, что система не воспрепятствует им пройти. Они могли бы разобраться в оборудовании и вывести Ярса Стамайера из анабиоза. Тогда многое во всей этой истории, длящейся уже больше полугода, станет яснее. В конце концов, им было страшно интересно самим поговорить с торговцем.
Разобраться в устройстве запора гибернатора было несложно. Они вошли, отыскивая глазами капсулы для сна, или, что там у Барсов для такого дела.
– Это не Ярс. – проговорил Галлах, который никогда не видел Ярса.
Под колпаком капсулы, вытянувшись во всю длину, каменно лежал красный тигр.
ГЛАВА 10
– Эрреба. – задумчиво утвердил Мосик. – Значит, легенда не врет. У спутника Леа Барри оказался сломан позвоночник. А в медотсеке «Противоречия» нет средств, чтобы лечить такие повреждения, кроме как для человека. Ярс никуда не улетел. Он умер на Ихоббере. Конец легенде.
Они стояли и смотрели на спящего тигра. Красивый красный зверь. Счастливый Ветер. Ярс Стамайер не мог восстановить повреждённое тело ибба, поскольку на его челноке не было аппаратуры, призванной лечить какие-либо иные организмы, кроме человеческого. А на «Погоне» всё иначе. Экипажи Волков состояли из самых разных рас. Медотсек «Погони» может восстановить любое протеиновое существо. Только где она теперь, «Погоня»!
«Почему мы сюда попали, а не в свой корабль?» – обратился к Галлаху нимра.
