Антон Медведев - Иллюзион
— И пусть только кто-нибудь попробует сюда сунуться… — самодовольно произнес он, отправляясь спать.
* * *Запись на кассете закончилась, стало очень тихо. Убедившись в том, что больше на пленке ничего нет, Олег выключил магнитофон.
— Вот те раз… — протянула Катя. — Он что, решил угробить Москву?
— Что-то вроде этого, — задумчиво отозвался я. — Насколько я понял, наши маги и сами не очень верят в то, что смогут остановить его. Поэтому и решили отправить нас подальше.
— Но если опасность так велика, то почему не сообщить о ней властям? — удивилась Ольга. — Пусть пошлют против Харама спецназ, объявят эвакуацию. Речь ведь идет о жизнях миллионов людей!
— Ольга, в это никто не поверит, — пояснил Олег. — Нас просто не станут слушать.
— А если и выслушают, то отправят в психушку, — закончила за него Катя.
— Но ведь можно помешать ему как-то иначе? — предположила Настя. — Например, позвонить в милицию и сообщить о том, что по такому-то адресу находится склад героина, оружия или еще чего-то подобного. Милиция обязана будет приехать и все проверить.
— Вряд ли это станет для Харама проблемой, — покачал головой я. — Мелкие неудобства, не более того. Он знаком с мэром, бывает на приемах в Кремле, спокойно ходит по думским коридорам. Это не тот человек, против которого милиция или иные силовые структуры способны что-то сделать. Все закончится тем, что перед ним извинятся и уедут.
— Если вообще приедут, — добавил Олег. — Лучше уж поджечь его дом. Несколько канистр с бензином, и мы его выкурим, как таракана.
— Вот это уже дело! — согласилась Катерина. — А то все бегаем…
Я вспомнил, как Виктор предлагал мне не так давно поджечь дом Каара. Предложение Олега было вроде бы вполне дельным — и тем не менее оно мне не понравилось. Я буквально шкурой чувствовал, что мы не должны заниматься подобными вещами. Очевидно, ошибочность озвученного предложения понимал не только я.
— Но ведь это неправильно? — с сомнением произнесла Настя.
— Почему неправильно? — не согласился Олег. — Речь идет уже не только о наших жизнях, но и о жизнях миллионов москвичей. На войне как на войне — что в этом ненормального?
— Я согласна с Олегом, — снова поддержала его Катя. — Нас вовлекли в войну: если мы сбежим от нее, то всю оставшуюся жизнь будем презирать себя за трусость. Значит, надо оставаться и воевать. И делать это настолько хорошо, насколько сможем.
— Любить так любить, стрелять так стрелять? — произнес я, задумчиво глядя на нее.
— Именно, — согласилась Катя. — Не мы объявили ему войну — он нам. Когда тебя кусает комар, ты не станешь думать о заповеди «не убий», а просто прихлопнешь его. Харам для меня ничем не лучше комара. Кроме того, я просто горю желанием поквитаться с ним за пещеру.
— А ты, Ольга? — Я взглянул на девушку. — Что скажешь?
— Я никогда никому не желала зла, — ответила она. — Но сейчас мне кажется, у нас просто нет выбора. Харам уже убил множество людей. Если его не остановить, погибнут миллионы. Это страшно.
— Лена?
— Андрей, я пока только все порчу… — Она опустила глаза. — Если бы я не украла эти проклятые Ключи, ничего бы не было. Как я могу что-либо советовать?
— Лена, на твоем месте мог оказаться любой из нас, — пояснил я. — Поэтому не вини себя — у тебя не было шансов справиться с Харамом.
— А разве они у нас есть сейчас?..
Я ничего не ответил. Просто и сам понимал, насколько все сложно.
— А сам что скажешь? — спросил Олег, внимательно посмотрев на меня. — Решил для себя что-нибудь?
— Да. Я не стану пытаться убить Харама. И не потому, что убить его нельзя — просто это будет неправильно. Нельзя желать смерти кому бы то ни было.
— Но тогда он уничтожит миллионы человек! — возразил Олег.
— Не обязательно, — покачал я головой. — Сейчас мы смотрим на него, как на очень сильного мага, который хочет убить кучу людей ради каких-то личных целей. Но это чисто человеческий взгляд на вещи. А как бы все на происходящее смотрел маг?
— Разве мало магов воюют между собой? — тихо заметила Ольга.
— А может, они только считают себя магами? — возразил я. — Мне трудно объяснить… Понимаешь, когда я начинаю думать о том, как свести с Харамом счеты, как перехитрить его и отправить на кладбище, я чувствую, что это не тот путь. Он пуст, в нем нет Духа. Просто слова, действия. И не более того. Но существует и другой путь: я его чувствую, но не могу точно выразить словами.
— А ты попытайся, — хмыкнула Катя. — На то ты и нагваль.
— Попытаюсь. Все мы — проводники каких-то сил, и сил очень разных. Харам — тоже манифестация какой-то силы. Пока мы смотрим на него как на мага, пусть даже очень сильного, мы не видим истины. Но если смотреть на него как на проводника некой силы, ситуация меняется. Даже убив Харама, мы не остановим эту силу — она проявит себя в ком-то другом. Может быть, в нас самих — помните сказку «Убить дракона»? Одолев Дракона, герой сам становится Драконом, занимает его место. Бессмысленно воевать с Харамом — надо искать способы взаимодействия с силой, которую он представляет.
— Звучит красиво… — Олег задумчиво почесал лоб. — Хотя и не очень понятно в смысле того, что нам делать.
— А мне это нравится, — воодушевленно заявила Настя. — Это правильный подход.
— Ты-то откуда знаешь? — проворчала Катя.
— Просто чувствую, — ответила Настя. — Это то, на что отзывается Джара. В свое время мы допустили ошибку — пожертвовали абстрактным ради конкретного. Слишком глубоко погрузились в технологическую сторону вопроса. И Джара нас покинула, это вылилось в развал группы.
— Хочешь сказать, что Сергей ошибался? — В голосе Кати звучало сомнение.
— Нет, — покачала головой Настя. — Не он ошибался — мы. Мы не смогли дорасти до его уровня, а у Сергея не получилось нас вытянуть. Вспомни, сколько раз он говорил о том, что какие бы знания мы ни добыли, на деле они ничего не стоят. Советовал время от времени отправлять все знания на свалку и просто слушать мир. Сам он умел это делать, пытался научить этому нас. Но мы были глухи и слепы. В итоге мы рухнули в пропасть и утянули за собой его.
— Хотелось бы поближе к Хараму, — вставила Катя. — Через пару дней обещают Апокалипсис, и мне бы хотелось знать, что мы будем делать.
— То, чего от нас точно не ждут, — ответил я.
— А именно? — Катя пристально посмотрела на меня.
— Например, отправимся на Красную площадь. Это сердце Москвы, самое настоящее место силы. Мы пойдем туда и будем слушать мир. Остальное — на усмотрение Джары.
— Ничего более глупого я еще не слышала, — разочарованно заявила Катя. — Мне кажется, ты чересчур увлекся своей новой ролью. Сам недавно говорил, что в нашем мире без году неделя. А тут вдруг начинаешь командовать. Ну придем мы на Красную площадь, и что? Просто потеряем время, которое могли бы использовать для чего-то более умного. Глупо это, понимаешь?
— У тебя есть другие предложения? — поинтересовался я.
— Есть. Сделать то, что предложил Олег. Выкурить его из берлоги, а там смотреть по обстоятельствам.
— Это уже было, Катя, — тихо сказала Настя.
— Что было? — не поняла девушка.
— То, что происходит сейчас. Мы сидели у костра, Сережа убеждал Виктора не ломать мир, не подминать его под себя. Делать лишь то, на что указывает Джара. Виктор же хотел сам решать, как ему поступать. К чему это привело, ты знаешь. Сейчас происходит то же самое: Андрей предлагает довериться Джаре. Ты хочешь действовать, руководствуясь логикой, просчитывая какие-то варианты. Финал предсказуем: одна сила, Харам, одолеет другую — нас. Потому что мы будем пытаться играть на его поле и по его правилам. Нам же надо играть в другую игру. Уйти с поля, на которое нас загнали.
— Знала бы ты, как я тебя понимаю, — сказал я, восхищенно глядя на Настю. — Чувствую то, что стоит за твоими словами. И все это мне нравится.
— Просто ты указал направление, я его ощутила и подхватила. В этом и состоит роль нагваля. Я чувствую, что указанный путь правильный, потому что душа поет, ей радостно. Есть ощущение истины.
— Ладно, пойдем завтра гулять на Красную площадь, — согласился Олег. — Это будет круто: неспешно прогуливаться по брусчатке в преддверии катастрофы.
— Ну хорошо, уговорили, — нехотя согласилась Катерина. — Но учтите: если у вас завтра ничего не получится, дальше будем рулить мы с Олегом. Согласны?
— Да, — спокойно ответил я.
Из дома вышли в десять часов утра, как следует выспавшись. Позавтракали, потом не спеша направились в сторону Красной площади.
В центр столицы я хотел попасть к полудню. Что-то подсказывало мне, что правильно будет прийти на площадь именно в это время.
Того же мнения была и Настя.
— Полдень — середина дня, — сказала она вчера вечером, во время обсуждения деталей предстоящей прогулки. — Час силы. Точно такой же, как и полночь.
