Владислав Жеребьев - Негоциант
Аккуратно открыв дверь, я высунул наружу голову, в любой момент ожидая крика, но тревоги, слава богу, не последовало. Спали все, от мала до велика. Ритуальные барабанщики, воины, шаманы, женщины и дети. Последние, впрочем, дурман-напиток не пробовали, завалившись на боковую в силу нежного возраста.
— Господа, — шепнул я притаившимся в полумраке фигурам, — пора на выход.
Выбравшись из нашего временного убежища, мы принялись аккуратно продвигаться в сторону такого близкого и манящего шлюза.
Передвигаться приходилось крайне осторожно, придерживая оружие и тщательно выбирая место, куда предстояло сделать следующий шаг. Как и любой другой человек, кочевники иногда ворочались, переваливаясь с боку на бок, и с очень большой вероятностью, ставя ногу на вроде бы чистое пространство, можно было наступить на руки или ногу.
От напряжения и ощущения ежеминутной опасности у меня начало ломить виски. В тайге, если кто не знает, иногда приключаются такие мероприятия, как «Змеиные свадьбы». Сотни, тысячи змей в каком-то неведомом едином порыве собираются под большой вывороченной корягой или в природной впадине. Маленькие юркие тела ядовитых рептилий сплетаются в магическом танце перерождения, воспевая оду новой жизни. Все это одновременно торжественно, красиво, пугающе и омерзительно. Сам я змеиной свадьбы ни разу не видел, но все, что творилось сейчас на ритуальной поляне, почему-то напоминало мне именно её.
Наконец достигнув центра круга, где в беспамятстве и наркотическом угаре на земле лежал верховный шаман, я припал на колени и внимательно осмотрел его магический посох.
Ну конечно же, длинная отполированная коряга не представляла собой ничего интересного, за исключением навершия, обрамленного конской гривой. В самом центре деревянного набалдашника чьей-то умелой рукой был вставлен маленький серый пластиковый прямоугольник. Вытащив из-за пазухи нож, я, стараясь не повредить электронный пропуск, аккуратно подцепил пластиковый прямоугольник за край. Минута стараний — и пропуск в другую жизнь лежит у меня в руке. Это даже не метафора, это реальность.
Наконец, путем невероятных усилий и почти акробатических этюдов, вся наша четверка оказалась на площадке перед лежащим на земле спасательным челноком.
— С Богом, — выдохнул я и приложил пропуск к тому месту, куда несколько сотен лет подряд шаман неведомой мне веры стучал посохом, и снова все повторилось. Взвыли сервоприводы, завертелись невидимые под толстой обшивкой механизмы, и толстая стальная пластина шлюза поползла вверх, пропуская нас внутрь.
Как только я ступил на гулкий холодный пол, в маленьком шлюзовом тамбуре тут же вспыхнули светодиодные лампы, ярко осветив нашу компанию и как будто отрезая своими лучами от происходящего за бортом.
— Добро пожаловать на борт, капитан.
От внезапно прозвучавшего металлического голоса я буквально подпрыгнул на месте. Ярош и Покоп напряглись и, мигом встав в боевую стойку, выхватили из ножен короткие степные мечи, и только Амир, повидавший за свою жизнь и не такие диковинки, с любопытством завертел головой, пытаясь определить источник сигнала.
— И вам здрасте, — ни с того ни с сего ляпнул я.
Свет в тамбуре мигнул трижды, и мы вновь продолжили общение.
— Голос неопознан, поднесите свою идентификационную карту к считывающему устройству и назовите себя.
Из образовавшегося в потолке устройства вниз, на уровень пояса опустился узкий тонкий щуп с приемной панелью.
— Поднесите свою идентификационную карту к считывающему устройству и назовите себя, — настаивал компьютер, а я стоял в полном замешательстве и не знал, что делать. Легко сказать, назовите себя, а толку? Это не тупой электронный домофон, каким-то чудом сохранивший свою функциональность на протяжении многих лет. Тут и компьютер поумнее, да и система распознавания более мудреная. Ну, была не была, может, прокатит.
— Капитан Дмитрий Сбирский, временно исполняющий обязанности.
Серый пластиковый прямоугольник исчез в тонком отверстии сканера.
— Пропуск принят, голос не опознан. Приказа о вашем назначении в реестр не поступало.
— Старый капитан мертв, — вздохнул я. — Все мертвы.
— Ответ некорректен. Повторите, пожалуйста.
— Тот, кто исполнял обязанности капитана, более не может руководить командой и судном по причине смерти. Так яснее?
Таинственный собеседник на секунду задумался, будто бы решая, верить мне или нет.
— Согласно пункту двенадцать, части четвертой, устава космофлота Земли, если идентификация не происходит в течение восьмисот семидесяти шести тысяч стандартных земных часов, принять командование может любой из землян. Вам следует пройти повторную идентификацию. Прикажете начать?
— Начинайте. — Я уже было отчаялся проникнуть в недра корабля, но сама судьба, экстренные инструкции и исправно работающие механизмы давали мне еще один шанс.
— Процедура опознания и идентификации предполагает пробу ДНК на принадлежность вас к земной расе. Если вы уверены, что не пройдете идентификацию, вам следует отказаться. Любой нарушитель, существо, гуманоид, не являющийся землянином, будет подвергнут аннигиляции. Положите правую руку на считывающее поле сканера.
Сглотнув внезапно набежавшую слюну, я положил ладонь на сканер и ощутил приятный холод металла. Резкий укол — и все. Молчание, тишина, ожидание.
— Структура ДНК соответствует, командование передано. Добро пожаловать на борт, капитан.
В рубке космического корабля каждый из нас находился первый раз в жизни, и это было непередаваемое ощущение. Настоящий космический корабль со всеми его компьютерами, кают-компанией, жилыми отсеками и чертовой уймой современных гаджетов, о предназначении которых можно только догадываться.
Усевшись в первое попавшееся кресло, я пробежался по кнопкам замершего в вечности пункта управления. Расчет был простой. Если земные привычки за те долгие годы не претерпели существенных изменений, то панель должна была активироваться. Понажимав на клавиши и пощелкав тумблерами с какими-то непереводимыми надписями и понятиями, я оставил эту пустую идею.
— Система управления и навигации выведена из строя, капитан, — наконец поделился компьютер. — Прикажете дать отчет об основных узлах и системах?
Я оглянулся в сторону застывшего в дверях Грецки, мощная фигура которого начисто лишила возможности остальных членов экспедиции проникнуть в святая святых космического корабля.
— Проходите, Ярош, — улыбнулся я. — Мне самому не по себе от всего, что сейчас происходит, но если уж все идет как по маслу, не вижу смысла останавливаться.
Протиснувшийся мимо барона Амир принялся с интересом изучать убранство рубки. За ним последовал и Покоп, но вместо того, чтобы присоединиться к советнику, устало плюхнулся в кресло.
— Давайте, — наконец обратился я к компьютеру. — Только самые основные.
— Система жизнеобеспечения в норме. Система транспортного потока в норме. Система внешнего слежения в норме. Система гравитационной компенсации в норме…
— Стой, — попытался я остановить не в меру разговорчивый компьютер. — Что такое система транспортного потока?
— Система транспортного потока, совокупность узлов и агрегатов разработки «Терра Инкорпорейтед», — принялась пояснять машина. — Если не вдаваться в технические подробности устройства, то вкратце, транспортный поток предназначен для переброски органической и неорганической материи из точки «А» в точку «Б» вне зависимости от расстояния и географического положения. Плавающая точка «А» поддерживается в работоспособном состоянии до сего дня.
— Как осуществляется управление?
— С сигнального механизма в атмосферу планеты передается запрос, который фильтруют выведенные на орбиту спутники. В нем он сообщает предполагаемое время, место и объем груза. Центральный компьютер «Ястреба-четыре» систематизирует полученную информацию и отдает на спутники команду об открытии транспортного потока. Функционал потока прекращается в ту же секунду, когда подтверждающий сигнал перестает проходить.
— Компьютер, — улыбнулся я. — Ты можешь прекратить сам поток?
— На то он и управляемый, — выдала несвойственную для электронного механизма фразу бортовая система.
— Замечательно. — Я довольно потер руки. — Что бы сказал Подольских, если бы узнал, что мы в любой момент можем прикрыть всю его лавочку, несмотря на количество стволов в руках и денег на счету.
— Тревога, замечено использование автоматического оружия. По характерному звуку выстрела могу предположить, что оно огнестрельное, время изготовления — вторая половина двадцатого века. Место изготовления планета Земля.
— Компьютер! Мы можем посмотреть, что творится за бортом, не выходя из корабля?
