Игорь Негатин - Есть время жить
Когда вынес седло, не поверите — эта дуреха тихо заржала. Я прямо остолбенел от удивления. Бросил взгляд на притихшего Айвара, тот глазами подозрительно блеснул и отвернулся. Вытер спину, выровнял вальтрап, седло — все как положено, не первый раз седлаю. Перекинул поводья на спину и, поглаживая ее по шее, подошел к седлу. Даже не задумываясь, рефлекторно вытянул путлище[42] на длину руки. Если до плеча достают, значит, впору будут. Да, ребенок ездил — короткие, на последнюю дырку застегнуты. Для начала оперся рукой на седло — вроде ничего, стоит смирно, даже ушами не стрижет. Ну ладно, вспомним молодость… Взлететь в седло не получилось (чай, не мальчик уже), но сажусь мягко, чтобы лошадь не пугать. Подобрал поводья, в ответ лошадь недовольно тряхнула головой и, переступив на месте, пошла боком. Ну, начинается, блин. Подбираю поводья; неглубоко, как и положено, на треть стопы вставляю ботинки в стремена. Ну куда, куда, дурочка, дергаешься; оглаживаю ее по шее и начинаю уговаривать. Лошадь — животное умное. Правда, изредка упрямое. Ну, дуреха, ведь сожрут тебя здесь, если оставим. Оно тебе надо? Давай, не упрямься. Даю легкий шенкель. Ничего, хорошо идет, собранным шагом. А что у нас с рысью? Ну, началось! Вот ведь, мать твою… Решила мне экзамен устроить? Ну-ну… Ветер тебе под хвост, дорогая. И голову задирать не надо, не поможет. Одерживаю попытку уйти направо, даю правый шенкель и посыл на рысь. Ничего, ученая, на собранной рыси хорошо идет, правда, слегка срывается в рабочую. Заводим в полувольт. Умница, слушается. А теперь на другую сторону. Пытается танцевать в сторону, но ничего, это лечится. Минут через двадцать успокоилась. То ли надоело со мной спорить, то ли поверила, что умею верхом ездить. Лошадь сильная, характер хороший, но немного с упряминкой. Думаю, дети на поводьях висели. Прошлись широкой рабочей рысью по загону. Нет, ну что за прелесть, ведь точно для детей держали — мягкая, как перина. Интересно, как на галопе себя ведет, уж слишком мягко идет. Попробовать разве, размеры загона позволяют. С шага посылаю ее в галоп. Поднимается хорошо. Умница! Причем делает все охотно, видно, без работы соскучилась. Минут через десять шагом направляемся к Айвару.
— Ну что, поехали домой?
— Поехали, джигит! — Айвар довольно смеется и идет к машине.
— Давай, только машину сначала заведи. Еще неизвестно, как она на шум реагирует. Это все-таки не полицейская лошадь, чтобы на выстрелы не отвлекалась.
Все же есть вещи, которыми мужики восторгаются независимо от возраста и социального положения. Это оружие, лошади и женщины. Причем именно в такой последовательности. Не знаю, какие ассоциации вызвала наша пригнанная на базу лошадь, но за ее будущее можно быть спокойным. Альгис, сложив руки на животе, с умильным выражением лица окрестил ее Найдой и забрал под свою опеку. Я только заикнулся — мол, на самый крайний случай это еще и мясо… Лучше бы не говорил. Альгис облил меня презрительным взглядом из-под кустистых бровей и еще долго что-то бурчал про отморозков. Теперь скорее всех нас голодом уморит, чем его красотка будет голодать или, не дай бог, в грязном стойле стоять. Такую деятельность развил, что конюшня, по его планам, будет готова через два дня. Конюшня — это дело хорошее, но там еще много вещей осталось. Мы привезли кое-что, тот же прицеп с дровами, чтобы впустую не ездить, но вернуться туда надо. В сарае я видел какие-то мешки. Еще бы овса или пшеницы найти — на одном сене лошадь не проживет. На это дело отрядили Николая с Юркой и Валерку. Местность мы проверили, так что без особой стрельбы хутор обчистят. Ну да, в лесу еще бродят морфы. Так оружие у них для чего? А нам есть чем заняться, пора на этот загадочный объект глянуть, хотя бы издали.
Роберт 30 апреля, утроИ кто виноват? Сами и виноваты, расслабились. Утро началось с истошных женских криков, которые выдернули меня из кровати раньше, чем я успел проснуться. Через десять минут, уже полностью упакованный в сбрую (а как иначе, раз такие дела под боком), я уже выслушивал кричащую женщину, которая прибежала к нам за помощью. На мой взгляд, немного поздно. Один (уже покойный) чудак пошел поутру проверять сети и, конечно, нарвался. В итоге имеем наполовину съеденный труп. Остались ноги, распущенный на ленточки живот и кисть руки. Голова тоже осталась, валялась неподалеку, раздавленная в лепешку, как гнилое яблоко. Рядом с телом — согнутая в кольцо двухстволка. И все это метрах в четырехстах от нас, как раз на берегу озера, где на песчаном пляже стояли лодки, собранные по всему поселку. В ответ на истошные бабские крики, а точнее, на глупый вопрос «что ей теперь делать?» я пожал плечами и предложил из остатков сварить холодец. Уже сколько раз народу говорил: не бродите в одиночку. Нет, куда там. Глупая самонадеянность, в надежде на авось. Авось пронесет, авось не нарвусь, авось отстреляюсь. Женщина округлила глаза и заткнулась.
Второй новостью стал комиссар, приехавший с багажом в виде десяти персон, разного пола и возраста. Три бойца, считая Сашку, с семьями. Когда я подобрал с земли упавшую челюсть и помог ему выбрать дома поближе к нашему лагерю, он хмуро поблагодарил и обещал все объяснить позже, когда разместит людей. Что-то события слишком быстро начинают разворачиваться, не нравится мне это. Неправильно. У нас, в Прибалтике, так не принято.
Ближе к обеду, когда мы с Айваром поняли, что любые поездки на сегодня откладываются, у нас на веранде собрались несколько человек. Пришли Линас, Альгис, Сашка и Николай. Даже наша «сладкая парочка», сиречь Каролис и Аста, явились. В последние дни они вообще все время проводят вместе, что меня, признаться, радовало. Это лучше, чем оплакивать погибших. Хранить в душе добрую память — да, надо. Оплакивать — нет. Не стоит задерживать в этом мире души умерших. Все со временем уйдем, там и встретимся.
— Короче, мужики… — Сашка покрутил в руках сигарету. — Дела сложились так, что мне пришлось покинуть нашу базу. Уехали сегодня ночью, помог один мужик из охраны периметра. Благодаря ему нам удалось выехать с оружием и некоторым запасом продовольствия. — Он нахмурился, закурил и продолжал: — В общем, у нас начались нехорошие дела. Думал, что это пройдет мимо нас, но, видимо, ошибся. Сами понимаете — в любом коллективе есть внутренние группировки, интриги. Симпатии, антипатии и прочая лабуда. Начался развал, причем полный. Неделю назад ушла группа «Арас». Без стрельбы, шума и скандалов. Поставили начальство перед фактом, забрали свое оружие и ушли вместе с семьями. Сами понимаете, что останавливать их никто не рискнул — себе дороже. Куда они отправились и зачем, никто не знает. Начальство не придало этому значения, и, как видим, зря. Через несколько дней откололась еще одна группа людей. Вышло уже нехорошо, но, слава богу, опять без стрельбы; правда, с криками и рукоприкладством. Людей, которые начали уходить с базы, понять можно — у каждого своя дорога в новом мире. Одно дело, когда тобой командуют люди, за которыми стоит государство, и совсем другое — когда пытаются управлять люди, которые очутились на этом посту случайно; скажем, так карта легла, как говорили в старые времена. Прибалты — люди обстоятельные, любят поразмыслить, прикинуть шансы. Так и получилось. В самом начале эпидемии люди были напуганы, еще была надежда, что все обойдется, поэтому держались своих. Клановость присутствовала. Прошел месяц; все поняли, что надежды уже нет, поэтому теперь не всем нравится, что тобой командует какой-то хмырь, которого и в мирное-то время никто особо не любил.
— Хвостов холодных не оставил за собой? — спросил я. — Без обид, Саша, — сам понимаешь, нам совсем не улыбается, если здесь начнут шнырять твои коллеги, потому что ты на выходе клал людей без разбора.
— Нет. — Он покачал головой. — Ушел мирно. Скрытно, но мирно. Правда.
— Ну и на том спасибо.
— А по мне, так хорошо получается. Чем больше здесь, тем меньше там, — ухмыльнулся Линас.
— Жаль, — честно признался Айвар. — Я надеялся, что на штурм бойцов выделят.
Я кивнул, вроде бы соглашаясь, но думал немного иначе. Сложилась ситуация, которую надо было предусмотреть заранее. Это во-первых. А во-вторых, не особенно я надеялся на помощь бывших полицейских. Опять же по причине сохраненной структуры. Привычка долго думать здесь не годится. Пока их начальство судило бы да рядило… Команда Эдгара в этом более активна — бюрократии меньше.
— Слушай, Линас. — Я пристально посмотрел на него. — А у вас ничего такого не происходит, а?
— Нет. Были, конечно, попытки сменить власть, но ты же знаешь моего отца. Дело закончилось очень быстро и очень плохо для слишком борзых людей.
— Хоть это хорошо…
До сих пор молчавший Николай крякнул и поднялся со стула.
— Все это правильно, ребята. Но к этим новостям, хорошим и плохим, у нас есть еще несколько. Одна из них, что нежить уже гуляет в пределах видимости. Это означает одно: спокойной жизни не получилось. Роберт с Айваром вчера нарвались на морфов на хуторе. Хорошо, что все закончилось благополучно. Пора наблюдателей ставить, периметр охранять. В общем, нужна вышка и на ней постоянный дежурный. Думаю, что на вышку надо ставить пулемет, который у Робби в схроне. Это для защиты нашего форта. Для охраны поселка нужен патруль, в который будут входить попеременно все мужчины поселка. Без исключений. — Он многозначительно посмотрел на Линаса.
