Виктор Тюрин - Странник
Наконец мое одиночество подошло к концу. Дверь-переборка ушла в сторону, открывая дверной проем. Ствол пулемета, автоматически развернувшийся в ее сторону, в следующую секунду пошел вниз. В проеме двери стоял Жано в сопровождении одного из своих бойцов. Без боевого шлема-сферы, с короткоствольным автоматом в руках. На бедре темнело большое пятно, но, судя по его бодрому шагу, кровь была явно не его. Он взглянул на неподвижно застывших пленников, затем на пару минут задержал взгляд на экранах, после чего повернулся ко мне:
– Хорошая работа, Дэвид.
– Старался, командир.
Он кивнул, после чего бросил через плечо бойцу, пришедшему с ним:
– Луис, забери адмирала и его помощника. Поосторожнее с ними. Ценный товар. Выполняй. И еще. Пришли кого-нибудь убрать здесь трупы.
– Будет сделано, командир.
Некоторое время мы смотрели, как медленно и неуверенно, поддерживая друг друга, уходят адмирал со своим помощником. Как только за ними закрылась дверь, Жано усмехнулся:
– Береги нервы, Дэв. Все закончилось. И закончилось хорошо.
Я так не думал, но спорить не собирался. К тому же он был явно возбужден.
«Последствия боя? Да видел я его в бою. Так в чем же…»
– Удивляешься, Дэвид? И это только начало, парень!
С командиром явно что-то происходило. Я не знал, что и думать. Его голос аж звенел от возбуждения, а в глазах плескалось злое веселье. Жано, сурового и волевого командира, просто подменили. Тот, прежний, не имел привычки тратить себя на эмоции.
– Командир, с тобой все в порядке?
– В порядке, Дэвид. Я в полном порядке. Не можешь поверить в то, что видишь. Да, Дэв? Поверь, парень, и мне не чуждо ничто человеческое. А теперь поговорим о другом. О главном. Слушай меня внимательно. Господа, пославшие нас сюда, посчитали, что если «псы» выживут, то возьмут добычу в зубы и отдадут ее охотникам. А вот и нет. Оказалось, помимо их тщательно разработанного плана по захвату линкора есть еще один план. Своего рода дополнение, но довольно существенное. Непонятно? Удивляешься? Тогда разрешите представиться: Даниэль Шарль Дефур, в прошлом флаг-майор военного звездного флота Земли, а ныне командир этого линкора. – Слова прозвучали веско и торжественно. – Моя последняя должность – первый помощник командира крейсера, а начинал я лейтенантом в абордажной команде. Был точно таким, как этот сопливый мальчишка-лейтенант, внук адмирала. Мой стаж – шесть биологических лет в космосе. В свое время был лишен, разжалован и сослан. Спорить не буду, у них были для этого веские причины. Думал, что останусь прикованным к земле навсегда, но есть все-таки Бог на небе! Он внял мне, вернул мне космос!
Он не мог сдержать обуревавшие его чувства. Глаза горели. По губам скользнула почти настоящая улыбка. Когда все стало на свои места, я знал, о чем пойдет разговор дальше.
– Ты умный парень, Дэвид. По глазам вижу, ты все понял. Из группы захвата осталось тридцать четыре человека, а было сорок два. Этими минимальными потерями мы обязаны тебе, Дэвид Сакс. Ты уже второй раз спас наши с Максом шкуры. Мне не хотелось бы, чтобы это вошло у тебя в привычку!
– Командир, я…
– Привыкай к моим шуткам, Дэв! Теперь к делу. Из тридцати четырех парней шестеро служили на космическом флоте. К тому же к нам только что стартовал челнок с пополнением. По моей личной просьбе. С еще двадцатью «псами» и тридцатью специалистами по управлению кораблем. Для смены экипажа на ключевых постах. Как тебе все это, парень?
– Впечатляет, командир.
– Для управления кораблем подобного типа требуется по меньшей мере тридцать человек. И они у меня будут. Может, даже больше, так как вербовкой экипажа занимается Макс. Теперь подведем итоги. Есть красавец-линкор. Группа специалистов для его управления. Отлично вышколенная абордажная команда, а также командир корабля и его первый помощник. Как ты думаешь, что они собираются сделать?
– Покинуть клетку, командир.
– Ты попал в самую точку, парень! Кстати, у меня есть вакантная должность второго помощника. Да и для специалиста твоего профиля найдется уйма работы. Ведь ты же никогда не был в глубоком космосе, Дэвид?
– Нет, командир. Но на звезды мне нравится смотреть с земли. К тому же у меня Шер.
– Почему-то я так и подумал, – задумчиво произнес командир. Помолчав, спросил: – Как ты собираешься решать свои проблемы, парень?
– Есть у меня один план… – несколько уклончиво начал я, но Жано резко меня оборвал:
– Есть план лучше. Как раз для тебя.
– Это как?
– Ты спрячешься в тайнике челнока, где до этого прятались мы. Потом, когда челнок сядет, прыгнешь – и был таков! А когда линкор будет готов уйти в глубокий космос, я заявлю, что ты присоединился к нам. Для большей убедительности покажу твое изображение, заранее записанное на информационном кристалле. Как тебе это?
– Вполне. Даже если кто-то и не поверит, это будет его личное, а не официальное мнение.
– Подойдешь к Максу. Он все сделает, а мне нужно осваиваться на капитанском мостике. Буду привыкать к своей мечте. Прощай, Дэвид.
– Прощай, Даниэль.
Вместо эпилога
Проснувшись, в который раз обнаружил, что хотя от сна осталось только общее впечатление, состоящее из невнятных картин, он, несомненно, является повторением непрекращающейся череды похожих сновидений.
«Опять то же самое. И что этому кошмару неймется!»
По большому счету я был не прав, в нем, как и в других подобных ему снах, не было ничего страшного, просто странный, мутный калейдоскоп из туманных видений, который нельзя было отнести к кошмарам. Но в то же время в нем было и нечто такое, что исключало его из ряда обычных сновидений, но эту грань я никак не мог уловить, сколько ни старался. Похожие сны стали приходить ко мне после моего последнего разговора со Странником. Удивительный разговор. Необычное завещание-пророчество. Противоестественные сны. На мой взгляд, это были звенья одной цепи.
С данайцем я редко общался последние два года. Во-первых, как собеседник он был мне и раньше не сильно интересен, да и привык я к нему настолько, что он стал для меня вроде старой, сломанной скамейки, которая когда-то стояла в глубине сада за домом моих родителей. Знаешь, что она есть, но в упор ее не замечаешь, проходя мимо. А вторая причина заключалась в наших частых переездах, рождении и воспитании сына, в мелких проблемах и радостях, без которых невозможна семейная жизнь. Короче, не до него мне было. К тому же я наложил сам на себя запрет на свои исключительные способности, стараясь полностью соответствовать поведению нормального человека, как это ни смешно может прозвучать для кого-то, но ведь это не кому-то, а мне ломали жизнь, когда охотились за мной, травили меня, как дикого зверя. Вернувшись с челноком на землю, я поклялся, что больше не допущу подобного обращения с собой.
