Юрий Никитин - Человек из будущего
Она спросила с нажимом:
– Так чем ты здесь занимаешься на самом деле?.. Ждешь бизнесмена, который пообещал работу в каком-то ядерном проекте?
С красивой женщиной в постели мужчины обычно распускают павлиньи хвосты, начинают хвастаться, привирать и выбалтывать больше, чем положено.
И хотя сейчас эта приманка из-за женской сверхдоступности потеряла часть убойной силы, но все же некоторые самцы пробалтываются. Это распускание хвоста перед женщинами у нас в крови, и никакая нынешняя бесплатная доступность их вагин не останавливает нас от примитивного бахвальства.
– Турист, – ответил я мирно, – только турист.
– Не бреши, – сказала она. – Ты обо мне знаешь, а я о тебе нет?..
– Я тоже о тебе почти ничего не знаю, – сообщил я. – Просто твой пистолет заметить нетрудно, если смотреть правильно. А отталкиваясь от него, можно потащить ниточку дальше. Ты заинтересовалась, когда я сообщил о своей работе в ядерной физике, а это, как все в мире знают, больная тема Израиля. Ваши спецслужбы везде в исламском мире выслеживают ядерных физиков и отстреливают, как оленей. Или взрывают…
Она возразила:
– Что за поклеп!
– Точно?
– Ни одного подтверждения, – сказала она, – только слухи.
– Да-да, – согласился я, – и атомной бомбы у вас нет…
– Нет!
– А только оружейный плутоний, – напомнил я, – и сейчас где покупаете, а где воруете… Наверное, для красоты интерьера. Эстеты, да?.. Или романтики?
Она сказала с нажимом:
– Говори, кто ты. Здесь что-то неладное. И очень опасное. Я же все тебе рассказала честно!
– Не рассказала, – уточнил я, – а я тебе рассказал, а ты промолчала, тем самым подтвердив. А я вот в самом деле турист… Вырвался из душного мегаполиса, наслаждаюсь солнцем, морем, чистым морским воздухом… стараюсь понравиться местным женщинам. Ты же местная, правда?
– Местная, местная, – подтвердила она, не моргнув глазом. – Ближний Восток… это именно моя местность.
– Хорошая местность, – сказал я. – Во всяком случае, тепло.
– Это после ваших нордических холодов?
– И даже морозов, – согласился я.
Ее телефон деликатно пикнул, она сцапала его и отошла на другой конец спальни. Я смотрел, как приложила к уху, лицо стало сосредоточенным, хотя старается улыбаться, будто болтает с подружкой, но я сразу же подключился к линии и некоторое время слушал, как ей сообщают, кто я и что я, и каких усилий это затребовало.
А сообщили всего-навсего то, что я доктор наук, работаю в Центре Биотехнологий.
Мозг, пользуясь ослаблением поводка, начал заодно торопливо шарить в инете, подслушивать телефонные переговоры по всему Дубаю, читать эсэмэски и просматривать фотографии переговаривающихся в скайпе и мессенджерах.
Ничего интересного, все стандартно, чуточку выбиваются своим поведением трое мужчин, что поднимаются по ступенькам лестницы нашего отеля, в то время как четвертый отделился от них и пошел к лифтам.
По виду туристы, но что-то настораживает, сперва даже не понял, а потом сообразил, все трое и на лестнице держатся так, словно выслеживают опасного кабана в лесу, слаженные движения, настороженность, видно даже, как чутко прислушиваются к каждому звуку.
Она закончила разговор, вернулась в постель, я протянул руку, чтобы она могла опустить на нее голову.
– Надеюсь, – поинтересовался я, – своим вторжением не помешал твоим развлечениям?
Она улыбнулась.
– Совсем напротив.
– Хорошо, – сказал я с облегчением, – а то у нас говорят, даже собачью свадьбу нельзя портить.
– Фи, – сказала она, – как грубо.
– А какое в Израиле отношение к собакам?
Она ответила с надлежащим высокомерием:
– Израиль огромен!.. В разных частях разное отношение, как и у разных групп людей…
Эти трое поднялись на наш этаж и пошли по коридору. На двери поглядывает только первый, двое идут следом, смотрят только на его затылок.
– Как хорошо, – сказал я и зевнул, – что мы здесь, а не где-то там…
– Где-то там, – переспросила она, – это где?
– Где ревнивые мужья, – ответил я, – любовники…
Она тихонько засмеялась.
– А такие еще остались?
Трое уже дошли до нашей двери, передний кивнул в ее сторону, сам прошел чуть дальше и встал сбоку, а те двое с другой стороны. Все трое вытащили пистолеты с глушителями на стволах.
– Да вдруг представил, – сказал я и незаметно для нее сунул руку под подушку, – открывается дверь и врывается твой разъяренный муж…
Дверь распахнулась, в проеме возникли двое с уже поднятыми пистолетами, но в моей ладони ее крохотный «Глок-17» дважды дернулся, пули ударили одного в лоб, другого в глаз.
Я соскочил с постели, ринулся к двери. В проеме возник еще не разобравшийся в ситуации третий. Пуля вышибла ему передние зубы и пропала в раскрытом рту.
Он упал прямо в мои объятия, я забросил его в номер, торопливо затащил двух других и захлопнул дверь.
Моя спутница с коротким ножом застыла посреди комнаты. Я бросил ей пистолет, она поймала профессионально точно, сразу за рукоять, мгновение держала меня на прицеле, но тут же сунула в кобуру под рукой.
– Все-таки ревнивый муж, – сказал я. – Который из них? Кстати, приношу соболезнование вдове… С другой стороны, теперь-то оторвешься…
Она сказала зло:
– Не выпендривайся. Сам видишь, здесь что-то серьезное. Это точно не за тобой?
– Точно, – ответил я. – На восемьдесят четыре и три десятых процента.
– Это у тебя такая точность?
– Я же физик, – возразил я оскорбленно, – а не какой-то там математик! Скажи спасибо, что не гуманитарий, там вообще стеариновая свеча, как у коал, женщин и морских свинок.
Она быстро проверила внешние и внутренние карманы всех троих, а я быстро оделся, выдернул у одного из ладони пистолет и сказал тихо:
– Не выходи. Я сейчас вернусь. Не одевайся.
Четвертого я подстерег, когда он вышел из лифта. Я сделал вид, что ждал кабинку и сейчас войду, он повернулся ко мне спиной и пошел по коридору.
Догнал я его уже на середине коридора, он дернул головой, собираясь повернуться, но я упер палец ему между лопаток и сказал тихо:
– Одно неверное движение… или звук…
Он продолжал путь, но замедлил шаг, я просто чувствую, как его мозг тоже разогревается, стараясь просчитать как можно быстрее, что теперь делать, но мой работает в тысячи раз быстрее, так что у меня всегда самая выигрышная стратегия, а если она уступает той, что у противника, стараюсь в такое даже не влезать.
– Стоп, – велел я. – Теперь в эту дверь… Да-да, в эту. Никаких лишних движений. Я все равно успею выстрелить раньше. Пуля семь гран пробьет сердце насквозь и разорвет все внутренности.
Он толкнул дверь, я упер палец сильнее, пришлось переступить через порог. Синеглазка уже одета и с пистолетом в руке, ствол смотрит пленному в живот.
