"Современная зарубежная фантастика-2". Компиляция. Книги 1-24 (СИ) - Лайонс Дженн

Все это было неправильно.

Мои спутники подобных опасений не разделяли. Они рубили врагов направо и налево. Было еще несколько ярких вспышек, еще несколько историй началось заново, когда я не сумел отразить атаки. Я был уверен, что король ванэ, за которого я себя выдавал, проделал бы все это без труда. Сейчас я впервые осознал, как мало знаний о фехтовании я получил у Дарзина. Всю жизнь я прикасался к мечу только для того, чтобы его украсть, и полугода тренировок с Калиндрой и Сзаром не хватило, чтобы это исправить.

Мои телохранители распахнули тяжелые двери, на которых были вырезаны звери и хищные птицы, окружающие высокое дерево, – этот символ в объяснении не нуждался. Залы были пусты, но ванэ, которые, возможно, охраняли их, ушли защищать другую часть дворца. Нас никто не остановил.

Наконец мы добрались до зала, расположенного в глубине самого дерева. В его противоположной части ветви были подрезаны и изогнуты так, чтобы из них получилось кресло. На нем сидела спокойная и сосредоточенная женщина.

Ее кожа была настолько черной, что отдавала в синеву. Ее волосы казались темно-зеленым шелковым водопадом, они напомнили мне листья папоротника, если смотреть на них снизу. Ее глаза были зелеными и карими, но не только; в них отражались все окружавшие ее цвета. Ее платье из зеленого шелка и перьев выглядело так, будто соткано из сновидений.

– Хаватц, – сказал я. Имя сорвалось с моих губ настолько против моей воли, что на мгновение мне показалось, будто его назвал кто-то другой. О Хаватц слагали легенды, и повсюду, даже в Кууре, ее имя шептали с уважением и страхом. Она была стара, словно сам мир, она видела рождение каждого народа, бога-короля и чудовища.

Сурдье говорил, что когда королева Хаватц умерла, ее оплакивал весь мир [91].

Хаватц горделиво подняла голову. Она была настолько ослепительна, что на нее было почти больно смотреть.

– Может, покончим с этим, Териндел?

Я едва не задохнулся. Териндел, отец Тераэта? Это не то имя…

Господин Кролик издал булькающий звук; появился ванэ из Манола и перерезал ему горло.

Они приготовили для нас еще одну, последнюю засаду.

Я крикнул и замахнулся на убийцу, но он действовал стремительно. Приблизиться к нему означало подписать себе смертный приговор, но мне удалось отвлечь его, бросив в него нож, а один из моих телохранителей тем временем прикончил его с помощью заклинания. Появились новые ванэ из Манола; другие защитники дворца тоже жертвовали собой ради спасения своей королевы. Да, они гибли, но при этом стремились забрать с собой на тот свет как можно больше врагов.

Я бы не выжил. Я мог погибнуть более десяти раз. И хотя после каждой смерти я начинал снова, живой и здоровый, но я чувствовал себя так, словно нанес каждый удар и уклонился от каждой стрелы. Я устал. Нет, это слишком мягко сказано. Я был истощен.

Наконец в тронном зале остались только мы с Хаватц. За все это время она даже не пошевелилась.

– Сдавайся! – крикнул я. Это же правильно – предложить ей сдаться? Я точно знал, что Хаватц не умерла там. Пройдет еще несколько веков, прежде чем она испустит дух.

– Бедный маленький король, – насмешливо произнес мужской голос. – Представляю себе, как это горько – пройти такой путь, одержать столько побед и все равно проиграть.

Я заморгал. Изображение Хаватц дрогнуло, а затем раскололось, словно кто-то бросил камень в отражение на поверхности пруда. В данном случае камнем был ванэ из Манола. Он прошел сквозь призрак королевы и пошел вниз по ступенькам, направляясь ко мне.

Это был Тераэт.

– Тер… – Слово умерло на моих губах. Нет, это не Тераэт. Да, они были похожи, словно братья, но у него другой голос, другая осанка, другие манеры. Это был мужчина с зелено-серыми глазами цвета неспокойного неба и черными, словно глубины океана, волосами. В руке он держал меч, а в распахнутом вороте рубашки виднелся изумрудно-зеленый камень-цали – тот же, который носил Док.

– Королева Хаватц передает свои извинения, но присутствовать лично она не может. У нее встреча с твоим братом, принцем Келинделом – полагаю, будущим королем Келинделом, – они хотят обсудить, как следует поступить с императором Кандором. Он мечтает предать огню и мечу всю расу ванэ за твои преступления. – Мужчина спустился по лестнице ко мне. На его губах играла злобная улыбка. – Мне выпала честь позаботиться о том, чтобы никто не помешал принцу Келинделу занять трон. Поздравляю, ты все-таки объединил наши народы – хотя и не так, как намеревался.

У меня больше не было возможности протестовать или задавать вопросы. Не знаю, какую роль я играл в этом странном спектакле, посвященном древней истории ванэ, но этот человек шел ко мне с оружием в руках.

И он был настроен серьезно.

Он замахнулся. Я нырнул вбок, одновременно пытаясь поднять меч. Я почувствовал жжение в руке: его меч скользнул вниз и пробил слабое место в моих доспехах. Обычно этого хватило бы для того, чтобы начать сцену заново, ведь ванэ Манола, похоже, обожали смазывать оружие ядом.

Сейчас этого не произошло.

Я бросился вперед, надеясь, что атака застанет его врасплох. Он сделал шаг в сторону, замахнулся, и я понял, что у меня появился шанс.

Я сделал выпад и слишком поздно понял, что попался на финт. С презрительным выражением лица противник проткнул меня мечом.

Перед глазами у меня почернело.

На этот раз никакой вспышки света не было.

48: Ужин в кругу семьи

^{(Рассказ Коготь)}

Сидевшая за столом напротив Кирина его тетя Тишар (с формальной точки зрения – его двоюродная прабабка) пристально вгляделась в него.

– Дарзин сказал, что ты музыкант.

Она выглядела младше Терина – казалось, ей лет двадцать пять, не больше, – и Кирин напоминал себе, что по возрасту она годится Сурдье в бабушки. Черты ванэ были явно выражены в ней; несложно было поверить в то, что ее мать была чистокровной. Ее волосы сверкали золотом, а глаза были настолько голубыми, что казались неестественными.

Она была очень похожа на Кирина – хотя и не так, как ее брат Педрон. По ее облику Кирин мог проследить, откуда у него самого голубые глаза и желтые волосы. Она, как и ее давно умерший брат Педрон, служила наглядным доказательством того, что Кирина назвали де Моном не по ошибке.

Только за ужином вся семья собиралась вместе, в огромном зале, в котором разместилась бы целая армия. Кирин с ужасом понял, насколько многочисленны его родственники. Здесь присутствовало не менее сотни человек, так или иначе имеющих право носить имя де Мон. Все они сидели за столами в соответствии со своим влиянием и близостью к главе дома.

Кирин предпочел бы укрыться где-нибудь в углу, подальше от глаз Дарзина, однако в данном случае удача от него отвернулась. Кирин должен был сидеть за одним столом с своим отцом Дарзином, своим дедом Верховным лордом Терином и их ближайшими родственниками. И даже при этом он едва бы назвал имена половины сидевших рядом с ним своих дядьев и теток, которых он почти никогда не видел.

Кирин кивнул, не отрываясь от еды.

– Да, госпожа. Но пою я лучше, чем играю. – Он поковырял вилкой в еде, лежащей на тарелке с золотой каймой. Он до сих пор не привык к тому, как едят аристократы: данное блюдо, одно из полудюжины, представляло собой кусочек лосося в нежном сливочном соусе. Кирин не думал, что оно плохое, но оно казалось ему ужасно пресным, и он жалел, что у него нет острых закусок или соуса из воракресса.

– Забавно, – фыркнула Алшена де Мон, допивая третий бокал вина. – Но, полагаю, это лучше тех навыков, которые мог бы приобрести в трущобах мальчик с таким симпатичным личиком, как у тебя.

Кирин заскрипел зубами и свирепо взглянул на нее.

Жена Дарзина захихикала, словно набрала очко в какой-то игре.

– Матушка, прошу вас… – шепнул Гален, сидящий рядом с ней.