Гнев истинной валькирии - Мид Райчел
– Знаешь, после того что ты рассказал, вполне возможно – уверую, – кивнула головой она. – Если другого способа выбраться нет, уверую без проблем. И буду молиться.
Джастин наконец вернулся к себе в комнату. К счастью, ему не пришлось объясняться с Ханной – та уже уснула, свернувшись калачиком на полу. Во всяком случае, он так подумал. А спала она или нет – непонятно, на ней же столько всего намотано. Конечно, он бы уступил ей кровать, если бы возникла такая проблема. Но проблемы не возникло, и он с облегченным вздохом завалился в постель как был, одетый, и провалился в сон, как только голова его коснулась подушки. Он был измучен физически и душевно, да еще действие таблетки закончилось – тело его желало одного: спать. Вот только поспать ему удалось всего несколько часов.
Он сразу понял, что произошло, когда снаружи закричали. Ханна, подскочившая на ковре, тоже.
– Все в порядке, – сказал он, надеясь, что это правда. – Все будет хорошо.
– Они поймают меня, – прошептала она. – Мне некуда бежать…
– Ты уедешь с нами.
Джастин попытался разгладить смятую после сна рубашку. Через несколько секунд в дверь постучались на джемманский манер, он открыл. На пороге стояла преторианка.
– Они обыскивают усадьбу, здание за зданием, – мрачно проговорила она. – Пропала одна из наложниц.
Видимо, рядом стояли и слушали аркадийцы.
– Мы сейчас, – ответил Джастин.
Он взял затянутую в перчатку руку Ханны в свою и пожал ее:
– Все будет хорошо.
В гостиной уже собирались джемманы – мужчины отдельно, женщины отдельно. Джастин отвел Ханну к Вал и присоединился к мужчинам. Хорошо, что на девушке наряд Огражденной – она наверняка трясется, как заяц, под всеми этими покрывалами. Нужно просто стоять смирно. И надеяться, что ее не попросят открыть лицо…
– Что происходит? – спросил он, подавляя зевок.
– У них женщина куда-то делась, так теперь проверяют, не заскочила ли она в постель к кому-то из нас, – ответил Джордж.
Карл услышал и тут же подошел:
– Никто никуда не делся. Ее похитили!
– Или она сбежала! – ухмыляясь, сообщил следовавший по пятам за отцом Джаспер. – Я же говорил – строптивая дрянь.
– Ее похитили, – упрямо повторил Карл, хотя все понимали: даже он не верит в это. – У меня женщины не сбегают!
И он оглядел собравшихся джемманов: все ли на месте? А потом дал знак сыновьям обыскать спальни. Молодые люди с рвением принялись за дело, перерывая постели, переворачивая стулья – видно, надеялись найти какую-нибудь контрабандную диковину. Джастин заметил, что Карл что-то шепнул Уолтеру, и тот метнулся в одну из ванных комнат – видно, проверить подземный ход, о котором, как предполагалось, джемманам ничего не известно.
Через час стало ясно, что никакой Ханны во флигеле нет, и Карл вылетел на улицу, свирепо бурча:
– Я убью ее!
Даже ему пришлось признать: девушка сбежала. А ведь как приятно было думать, что это похищение…
После обыска никому не удалось толком поспать. А наутро случилось и вовсе необъяснимое: из храма примчался гонец и потребовал сообщить, кто и где находился прошлым вечером. Джастин единственный куда-то выезжал во второй половине дня, но Хансен мог подтвердить его алиби, и в усадьбу он вернулся рано – во всяком случае, до того часа, который интересовал посыльного. Сначала Джастин решил, что их подозревают из-за ограбления салона, но посыльный странно себя вел, и Джастин решил: нет, тут что-то другое… Ничего конкретного, впрочем, узнать не удалось, посыльный отбыл, так и не найдя ответов на свои вопросы.
Потом для Джастина и его товарищей потянулись те самые долгих два дня, о которых предупреждал Аттикус. Исчезновение Ханны было внутрисемейным делом, с джемманами его не обсуждали, но настроение в усадьбе царило самое мрачное, и гости это почувствовали сполна. Естественно, Джастин понимал, что все напряжены еще и из-за того, что укрывали беглянку. Тем не менее джемманские мужчины продолжали встречаться с аркадийскими официальными лицами, а женщины помогали по хозяйству и ездили на экскурсии. Ханна на кухне не появлялась – ведь Мэй освободили от этой работы. Она и на экскурсии бы не поехала, но Джастин настоял: сидеть взаперти было не в характере Мэй, а еще он не хотел рисковать: мало ли кто заявится в их отсутствие и попытается заговорить с девушкой наедине.
Кроме того, спешно готовили визит аркадийской делегации. Даже Хансен приезжал, чтобы проинформировать Джастина о том, что уже сделано. Все шло по плану, они сумели поговорить с глазу на глаз, и аркадиец уверил Джастина, что отобранные для делегации люди готовы действовать, а остальная паства верна Одину.
«Что я наделал? – ужаснулся Джастин, когда Хансен уехал. – Я втравил этих бедняг в такую переделку, что они будут делать, когда меня не будет с ними?»
«Ты хорошо потрудился, и не думай, что без тебя они тут же собьются с пути, – сердито отозвался Магнус. – Наш отец умеет говорить со своими верными, он прекрасно справлялся с этим задолго до твоего прихода и даже рождения. Появятся другие жрецы, и многое будет явлено во снах».
Хансен также сообщил, что никто ни о чем не подозревает и что люди Коулица полны решимости отключить медиастрим. Лусиан чрезвычайно обрадовался, когда Джастин отчитался, что все в порядке. Похоже, сенатор все-таки рассчитывал получить свою долю симпатий публики, когда заговор раскроется. Второй же объект его надежд и тревог, а именно Мэй и ее невольная свита, исчезли из поля зрения и не подавали о себе вестей. Оставалось лишь надеяться, что отсутствие новостей – это тоже хорошие новости. Когда Джастин поинтересовался у Карла, как идут дела с расследованием нападения на салон, тот лишь покачал головой и сказал: «Похоже, дело зависло, преступникам удалось скрыться».
За день до отъезда Джастин задал воронам вопрос, который тревожил его: «Если бы вы знали, какое божество помогает Мэй, вы бы сказали мне, правда?»
«Если на то будет воля нашего отца», – ответил Магнус.
«Это что еще такое? – удивился Джастин. – Так вы знаете и молчите? Так, что ли?»
«Нет, мы не знаем и потому молчим, успокойся, пожалуйста».
Но Джастина разобрало не на шутку.
«А может, вы молчите, потому что ей помогает богиня из числа союзников Одина? Все это удобно и здорово, и вы проворачиваете за моей спиной какие-то свои дела?»
«Это было бы действительно удобно и здорово, – заметил Гораций. – А что за богиня, как ты считаешь?»
«Сами знаете, что за богиня. Фрейя – подательница жизни, и она носит янтарное ожерелье. А у Мэй – кинжал с янтарной рукоятью, посвященный богине плодородия».
«Янтарь в половине европейских культов используется, – рассердился Гораций. – Вернешься домой, посмотри в стриме – если, конечно, его не уронят талантливые аркадийские ребята».
«А мне вот кажется, что меня водят за нос!» – ответил Джастин.
«Если и водят, то не мы. Мы ей кинжала не посылали. Сам подумай, где кинжал, а где мы, у нас даже противопоставленного большого пальца нет».
А ведь правда. Они с Мэй так и не поняли, кто прислал кинжал. Джастин решил, что с выяснения этого и следовало начинать. Чтобы воспользоваться джемманской почтой, богу нужен человеческий помощник. Изначально он подозревал Каллисту, но та с жаром отрицала свое участие в деле. К тому же она поклонялась богине магии и лунного света – янтарь и плодородие не имели к ней никакого отношения. А вот Один с воронами с самого начала твердили, что Мэй увенчана цветами, – что логично, если это как-то связано с богиней плодородия из их собственного пантеона.
Несмотря на все терзания, Джастин сумел пережить эти два нескончаемых дня. На третье утро джемманы собрали чемоданы и попрощались с семьей Карла. Воспоминание о неблагодарной беглянке омрачило эти минуты, зато Карл по-прежнему раздувался от гордости, потому что принимал таких важных гостей. И в самом деле человеку, не знающему о закулисных событиях, визит показался бы успешным. Тихий и молчаливый Фил сумел уломать аркадийцев и подписал выгодное торговое соглашение, Лусиан подружился с аркадийским президентом, который пообещал развивать сотрудничество по многим линиям. Они объездили не только Дивинию, но и довольно далекие от нее города и поместья, чего не удалось сделать ни одному джемману за всю историю РОСА.
