Любовь Пушкарева - Синто. Героев нет
«Надо уметь проигрывать, Саня». Тоже мне, смиренный нашелся. Блин, если я с ним не поговорю, я за себя не отвечаю. Неужели он им помог? Нет, не может быть. Сейчас с ним Представитель беседы беседует, а потом я за него возьмусь.
– У ворот эта… некст Викен.
Точно, она, тварь. Ни кожи, ни рожи, грудь отсутствует как класс, и чем только, спрашивается, мужиков берет?..
– Пропусти в дом, и соберитесь все в гостиной, – скомандовал Представитель.
Зашла, такая трогательно беззащитная, сука. Что ж ты с Витькой сделала? Когда Кахадзе ей выдал, готов был подписаться под каждым словом. От ее поклонов уже тошнит. Обломал Представитель с дуэлью, уж у меня бы она, как ни старалась, а получила бы смертельную травму. Обед еще этот, полония им всем в тарелки налить. Твари!
– Что с тобой? Ты сам не свой, что ты прыгаешь от злости-то?
– Да, Виктор, я прыгаю от злости, оттого что мой напарник, с которым мы восемь лет успешно работали, ведет себя как зомбированный идиот!
– Из нас двоих сейчас ты похож на зомбированного и не способен мыслить.
– Вот как! Ну так разъясни мне, дураку, за каким чертом не сработала пушка и нам явственно угрожали распылением? А?
Он все понял.
– Саня, я не знал, что их психованный Хорес-Китлинг еще и кибернетик от бога. Я начал что-то подозревать, когда они дали спокойно крутиться крепости с полузаряженной пушкой. И тестирование, и первый выстрел прошли отлично, ничего нельзя было заподозрить.
– А как ты выпустил этого кибернетика из виду? Почему?
– Потому что не знал о нем. Ну, комендант Хорес-Китлинг, ну, орал он припадочно, когда «Мозжечок» подключали, и не по делу орал. Я случайно увидел, как техники уважительно с ним по каким-то вопросам общаются как с авторитетом, но не до того, не до осмысления тогда было…
– Конечно, ты с этой сучонкой заигрывал, – вырвалось у меня.
– Прекрати на меня наезжать! Против меня играла она – а это, знаешь ли, не просто девочка, какой она прикидывалась сегодня, телохранители эти чертовы, и Хорес, и весь персонал этой крепости, против нас девятерых, а по сути, против меня одного. Почему ты не выторговал, чтобы нас было двое, как всегда? Она провисела на мне весь первый день, когда комендант ЛИЧНО монтировал обманку. Ты много знаешь комендантов, способных обмануть переносной ИскИн? Ты бесишься! Тебе не хочется терять проверенного напарника! Знаешь, меня тоже на пенсию пока не тянет. Но случилось то, что случилось!
У меня отлегло от сердца, но, скажем так, не до конца.
– Почему ты не давал команды на атаку?
– Понимаешь, сам я получил весьма странный приказ «действовать по обстоятельствам». А обстоятельства были такие, что я был почти уверен, что ничего не выйдет. Да и потом, Представитель меня сейчас очень подробно расспрашивал, но ни в чем не упрекал и ничем не грозился за срыв операции.
– Может, он тебя списал уже и не тратил лишнего времени, – неуверенно возразил я.
– Может… А может, его устроило такое развитие событий, мы ж не знаем его планов и резонов. Но меня это уже не спасет… – задумчиво добавил он.
Да, ожидали наши руководители такого поворота или нет, но Витьку в любом случае назначат виноватым. Я покачал головой. От злости, переполнявшей меня последние сутки, ничего не осталось. Я случайно глянул ему в лицо, на нем было опять это задумчиво-мечтательное выражение, которое меня выводило из себя.
– О чем ты думаешь?
Он пожал плечами.
– Интересно было бы узнать их получше.
Во мне опять все вскипело.
– Да что ты несешь? Тебя точно обработали!
– Да прекрати ты! – раздраженно прикрикнул он. – До тебя никак не дойдет, что я сброшен со счетов. Пойми! Скоро. У тебя. Будет. Новый напарник! Обдумай эту мысль! Привыкни к ней.
Я молчал, он прав. Я действительно не могу смириться с мыслью, что все, МЫ – кончились. Теперь будет Я и еще кто-то, если будет.
– А я действительно, хочу узнать их получше, потому что никто нас так красиво не обыгрывал. Даже то, что прислали ее извиняться, эту малолетку сопливую. Ты много знаешь малолеток, которые бы не пыжились и не старались состроить из себя нечто большее, чем они есть? И… я не всегда мог понять, когда она врет… Чтоб я – и не чувствовал лжи! А? Каково?
– Ты втюрился, старый болван.
– Сам ты болван, Саня. Тебя бесит, что я не рву на себе волосы от горя, что буду крайним, и теперь меня уволят?
Блин, он попал в точку, я расстраиваюсь больше, чем он, и это меня действительно бесит.
– Ну и почему же ты не рвешь на себе волосы от горя?
– Не знаю. Устал, наверное. От всего.
– Тогда тебе пора на пенсию! Там твое место! А еще лучше сразу в гроб!
И я, понимая, что могу сейчас набить ему морду, вылетел из комнаты. Пенсия! Для меня пенсия сейчас – это дети-студенты, ожидание внуков. А для него? Бобыль бобылем, даже ублюдков где-нибудь на задворках не наплодил. Останется без работы – подохнет как пес от отсутствия цели в жизни.
– Майор Лепехин, тут сообщение с Грома-2.
«На внешней границе сектора Синто обнаружен пиратский корабль класса яхта. Экипаж, за исключением одного человека, погиб из-за неисправности в системе жизнеобеспечения. Выживший – мальчик тринадцати лет, беженец с Дезерта, прибился к пиратам три месяца назад». Беженец с Дезерта, говорите… Ну-ну. Пацана в разработку.
Через два часа.
«Синтский истребитель тяжелого класса под управлением Шур-Бялко, просит стыковки, а также заявляет права на пленника, снятого с пиратского корабля класса яхта».
Фиг вам, а не пленник. Стыкуйтесь и держите этого полоумного шурбялку, который в одиночку прилетел что-то требовать.
Через пятнадцать минут.
– Майор Лепехин, доложите мне о ситуации с заложниками, – голос Представителя можно точить как коскату.
Докладываю.
– Отдайте им этого ребенка и выпустите истребитель! И впредь не проявляйте самодеятельности в ситуации, когда МЫ все еще заложники! Вам ясно?
– Так точно.
– Похоже, что без Крутецкого вы начинаете делать ошибки, как, впрочем, и он без вас. Сиамские близнецы.
Я молчал, никак не реагируя.
– Впереди у нас обед, – уже спокойным деловым тоном продолжил Представитель, – я вас настоятельно прошу вести себя сдержанней, чем сегодня утром.
– Так точно.
– Я планирую маленькое… развлечение, если получится. Ваша задача – лично страховать меня, будет прямая связь. Возьмете не больше двух человек в помощь. На Крутецкого не рассчитывайте, у него свои ходы.
– Простите, развлечение?
– Я хочу после обеда напроситься на неформальное общение.
– Но они уже уверены в том, что вы Полномочный Представитель.
– Но выгляжу-то я по-прежнему на двадцать лет. Если они практикуют ранний вход во взрослую жизнь – в тринадцать лет уже агентом к пиратам, в девятнадцать руководить военной операцией, значит, нет ничего необычного в двадцатилетнем Представителе. А в двадцать позволительна некоторая беспечность и даже глупость, не так ли?
– Зачем вам это? – осторожно спросил я.
– Я хочу их понять, мы столкнулись не с тем, что ожидали.
Еще один, подумалось мне.
Даниэль
Два дня прошли в томительном ожидании, инфосеть молчала, как будто ничего не происходило. И для большинства синто действительно ничего не происходило, они же не знали о срочном созыве Совета Безопасности. На третий день, рано утром, все визоры включились сами по тревоге и объявили эвакуацию женщин и детей в убежища, объяснив это тем, что пираты совершили наглое нападение, и на планету могут падать обломки кораблей. Паники не было, по крайней мере, в нашем районе.
Наверное, каждый нарисовал знак Судьбы на ладони, я тоже… Ара-Лин, моя половинка, она ведь там, над нами… Знать бы хоть чуть больше… Беспокойство за нее лишало меня сил, заставляя сидеть, свернувшись в клубок где-нибудь в углу. Не припомню худшей пытки, чем эта пытка неизвестностью.
Приходил шериф, сказал, что поступил приказ эвакуировать и меня тоже. При мысли, что я буду находиться среди людей, что они увидят, как меня ломает… Я ответил ему, что если хочет, может тащить меня на спине к убежищу, сам я не пойду. Тащить он не захотел. Сутки в ступоре, с включенным визором в ожидании хоть каких-то новостей. Действительно, падали обломки, но попали в дикие земли. Полтора суток. Вернее, тридцать один час. Тревогу отменили, людей выпустили из убежищ. Опять пришел шериф, спросил, почему я так себя веду, ведь она из посольского рода. Я посоветовал ему почитать ее эгофайл. Он так и сделал, тем более что эгофайл был выведен на визор, и я выставил его обновление на пятиминутное, боялся, что появится строчка с датой смерти. Шериф почитал, хмыкнул и как-то незаметно ушел. А через час перезвонил.
– Жива твоя некст Викен. – Меня подбросило, я не успел задать вопрос, как он ответил: – Через Грюндеров узнал, а ты выйди из ее эгофайла, додумался тоже – пятиминутное обновление, совсем сбрендил?
