Елена Сидоренко - (Не)люди (СИ)
— Исключено! Думай что-нибудь другое, ты это все начал! Я ломать себя не дам.
Но Оз не хотел думать, однако мозг все равно начал перебирать варианты. И парень зацепился за формулировку ходячих Эмм, где не было сказано ни слова об их номерах и обязательном присутствии в трейлере. Он подскочил и вдруг убежал, оставив ничего не понимающих дроидов и Ари в гаражах — лишь бросив на прощание, что Первая все услышит, потому что ей придется переводить.
Старейшины даже не удивились, увидев запыхавшегося парня на пороге своего дома. Одного, без вездесущих роботов.
— Щит! — выдохнул Оз. — Вы знаете, как снять щит над городом? Чтобы спутники увидели вас? Это нужно.
— Ну уж нет! Хватит с нас! И так еле скрылись от людей.
— Да нет больше людей, — холодно отозвался Оз, хватая старейшину за грудки и впихивая в дом, нависая сверху. — Я же вам говорил: мир пуст! Я весь континент облазил и ни души не нашел!
— А другие континенты?
— Если бы кто-то был на других континентах, этот кто-то давным-давно нашел бы Изумрудный Город. И я не ехал бы сюда два года! Спросите Ари — он же тоже пришел когда-то с запада! И тоже никого не встретил! — Оз начал выходить из себя и отпустил старика, боясь ненароком его поранить и испортить отношения со всеми присутствующими. — Мне нужно, чтобы вы сняли щит с города и установили радиоточку где-нибудь… — он подошел к карте и ткнул пальцем: — Тут! Это для связи с моим домом.
И Оз объяснил ситуацию. Старики, уловившие мысль, подошли ближе и, как один, прищурились. Им не нравилась эта идея, но они понимали: у Оза нет причин обманывать. У Оза есть лишь причины действовать и добиваться результатов, которого они, дети Юсты, так и не добились. Но старейшины все равно не могли согласиться с парнем. Место, указанное Озом, находилось в пределах действия вируса. И старики не-люди, которым изначально не понравился пришелец с запада, решивший устроить в его городе переворот, ухватились за этот факт. Оз умолял их, уговаривал, приводил аргументы совсем как Дарине в первый день знакомства, но все тщетно. Старейшины, с каждой минутой все больше злясь, твердо стояли на своем: им важнее сохранность населения города в здоровом виде, нежели попытка воскресить человечество, которая провалилась когда-то, без гарантий успеха. Они не хотел терять то, что ценой своих жизней спасали десятки людей и не-людей. Не хотели терять власть и людей. Не хотели ничего менять. Не были готовы взять на себя такую ответственность. А Оз о ней и не думал.
Когда парень в сердцах высказал все, что думает, заявил о своей ценности и важности этого риска, не-люди не потерпели такой наглости. Оз неосторожно задел их за живое и они ответили ему большей жестокостью. Один из стариков при Озе, который не успел всего на мгновение, уничтожил носитель с архивами Юсты, швырнув его в печь. И парень, долго сидевший над остатками расплавленной коробочки, которую вытащил голыми руками, в итоге ушел ни с чем. По пути к дому Дарины, где его ждали, где уже все знали, он едва не разревелся. Он снова чувствовал себя паршиво — совсем как в тот день, когда достиг Юсты. Только сейчас на нем не было шлема, который можно снять и швырнуть изо всех сил, не было пустоты, в которую можно орать, пока не сорвется голос. Не было никого и ничего, способного помочь или хоть как-то облегчить разочарование. Оз был раздавлен. Еще хуже ему стало, когда его встретили хмурые, как тучи, Дарина, Ари и Эммы. Он вздохнул, опускаясь прямо на пол, не в силах больше стоять.
— Все кончено. Без программы Юсты мы ничего не сделаем.
И никто ему не ответил, никто не бросился разубеждать. Все понимали, что простым клонированием Оза не обойтись — один набор его генов не спасет человечество, даже если комбинировать их с восьмьюдесятью наборами этого города.
Ночью Оз тихо плакал, кутаясь в одеяло и баюкая обожженные руки, Эммы совещались с Дариной и Ари в другой комнате, а Дарья, тайком пробравшаяся к парню, стояла у изголовья и несмело гладила его по волосам, пока он не уснул.
А наутро из дома пропали хозяйка жилища и Эмма-05 вместе с зарядной платформой.
Интермедия. Занятые (не)люди
Перед его носом на разворот тетради приземлилась кружка чая, и Куд механически буркнул «спасибо» на восточном языке. Глотнув совсем чуть-чуть, отставил в сторону. Нина вздохнула: опять придется остальное выливать, когда остынет. Куд был ужасно расточительным: четыре ложки сахара на кружку — и один глоток. Это раздражало.
— Что-то не сходится? — устало спросила она на родном языке, усаживаясь прямо на стол, и Куд скривился, кивнув. Нина опять поставила перед его носом чай и взглянула на экран. Куча цифр, какие-то расчеты и заметки. Она не понимала ровным счетом ничего, но знала: это важно, это дело, которому Куд отдает всего себя. А смириться не могла: Куд и Юко доводили себя до изнеможения учебой, работой и исследованиями. Нина иногда чувствовала себя брошенной — эти двое про нее будто забыли. Не обращали внимания, есть она тут или нет. Даже сейчас, когда она без предупреждения и приглашения пробралась в их квартиру, похозяйничала на кухне, а потом пришла сюда и залезла на стол, Куд так и не взглянул на нее. Только вытащил из-под ее бедра еще тетрадь и уткнулся в записи. Будто Нины тут и нет.
В комнате почти всегда было темно. Свет исходил только от экрана компьютера и настольной лампы, и его хватало лишь на освещение бардака на столе и вокруг него. А еще здесь было душно. Нина нахмурилась, припоминая, когда Куд открывал при ней окно, и ей показалось, что никогда. Эта маленькая неприбранная комната, покрытая слоем пыли, была неуютной и напоминала скорее заброшенный архив старой макулатуры из-за огромного количества учебников, справочников, книг, журналов и тетрадей. А Куд был будто стариком-сторожем, помешанным на изучении чего-то нового, — только огромных очков с толстенными стеклами на его носу не хватало. И Нина вдруг подумала, что если Куд просидит тут еще хоть минуту, его зрение вмиг испортится так, что даже такие очки не помогут. И Куд станет совсем как она когда-то. Нину эта мысль напугала.
— Давай прогуляемся? — она резко наклонилась, загораживая экран и опираясь ладонями на страницы. — Ты тут скоро протухнешь. Мне скучно у вас сидеть, а тебе надо отдохнуть и проветриться.
— Некогда, — отрезал Куд и мягко убрал ее руки, будто заботясь о сохранности тетрадки.
— Тебе всегда некогда.
— Что поделать. Работа… — Куд осекся, когда Нина схватила его лицо и развернула к себе, заставив оторвать взгляд от бумаг и увидеть ее. — Чего?
Глаза Нины, отражая свет экрана, горели от злости. А голос зазвенел:
— А отдыхать когда? Зачем ты столько работы берешь? И не говори, что все так работают, я не настолько дура, чтобы поверить. Мишель с Ритой так не убиваются, и у них есть время повидаться с друзьями даже несмотря на то, что они учатся сразу на два сектора. Или мы с тобой уже не друзья?
Куд вздохнул, не собираясь отвечать, и отвел взгляд. В который раз Нина это спрашивает? В который раз пользуется этим вопросом, чтобы манипулировать им? Нина, в личном общении игнорировавшая правило «говорить на местном языке», отчего они будто общались на разных, Нина, остававшаяся сплошным напоминанием о времени, что было там, на западе, о счастливом детстве, телефонных разговорах и совместных мечтах. Нина, которой он никогда не мог отказать.
— Ладно, как скажешь, милый друг, пойдем гулять. Довольна?
— Еще нет, — сухо ответила Нина, но не смогла сдержать улыбки. — Одевайся, а я к Юко. Его тоже надо время от времени выгуливать, а то твое затворничество заразно.
— Слушаюсь, мэм…
И как только Нина ушла, Куд со вздохом закрыл все окна на компьютере. На заставке было их фото: день, когда близнецам исполнилось двадцать лет. Зажмурившаяся от счастья Нина, Куд в новеньких стальных протезах и Юко, застывший возле экрана, с которого улыбался его брастра, якобы работающий на севере и звонящий им раз в неделю. После этого дня рождения Юго больше не звонил, а Юко почти не выходил из комнаты. Он пытался разобраться, почему брастра не «звонит». Почему программа имитации личности, над которой он уже четыре года бьется, как проклятый, совершенствуя, улучшая и расширяя возможности, вдруг перестала работать.
Куд, отключая экран, не сдержал очередного вздоха: он хотел помочь Юко, но был слишком слаб в направлении создания искусственного интеллекта. Он мог только подыгрывать другу и прикрывать его, когда Нина задавала неудобные вопросы. Она не знала, что Юго умер. Нину обманывали уже шесть с лишним лет.
— Ты издеваешься! Еще в домашнем? Давай быстрее, держи вот джинсы. Свитер где? А утюг где? Ну и бардак у вас обоих…
Нина, снова вернувшаяся в его комнату, начала носиться из угла в угол. Когда она, протянув глаженый свитер, уперла руки в бока, Куд усмехнулся и, широко зевнув, принялся одеваться. На самом деле он был благодарен Нине. За этот теплый и чуть влажный свитер, за заботу, присутствие, за ворчание, прогулки, поддержку и даже шантаж. Не будь ее рядом — он уже умер бы от истощения и голода за компьютерным столом. Или подрался бы с Юко до крови и помер во сне. Нина в чем-то права: его действительно не нагружали так, чтобы проводить ночи за работой. Куд параллельно с учебой и основным делом разрабатывал собственный проект. Воссоздание стабильного человеческого генома из генома не-людей. Программа, противоположная той, что использовала Юста. Куд думал, что проще записать с нуля потерянные гены и внедрить их в цепь не-людей, нежели переписывать искаженные вирусом гены людей. Он планировал ввести свою программу в оборот Юсты, но перед этим ее надо было проработать хотя бы в черновом варианте. А для него нужна полная расшифровка ДНК не-людей, на чем Куд и застрял в последние полгода, эксплуатируя лабораторное оборудование, мучая старших вопросами и заваливая собственную комнату книгами. У него были ужасно большие амбиции, но очень мало знаний.
