Марик Лернер - Дорога без возврата
— Вижу тебя Алексей, — произнес он красиво звучащим баском.
— Вижу тебя Пан, — ответил Зверь.
— Вот Богом меня еще не называли, — заржал пришелец. — Ты для этого мне и подсунул эти ваши греческие мифы? С тонким намеком. Извращенцы они были, эти ваши олимпийцы. Изображать мужа, чтобы отиметь жену или под быка подставляться. Нет, я такой дурью не маюсь. На равнинах имеется множество неудовлетворенных девушек. Высунуться из кустов, соберутся в толпу. А многосотлетний опыт охмурения дает огромные преимущества. Ваша Кама Сутра — тьфу! Поза 263 ноги туда, руки сюда. Поза 264 то же самое, но с челкой набок и факелом в руке. Одной позы мало, надо знать, что ей нравится. Одна млеет от интеллектуальных разговоров, другая любит поласкаться, а третью надо просто грубо трахнуть. К каждой ключик подбери и оставь о себе прекрасные впечатления. Слышал, что про меня говорят?
— Еще бы, — усмехнулся Зверь.
— То-то. Вот ты косишься вечно на моего лучшего приятеля, — он непринужденно почесал яйца, — естественно я с ними общаюсь в другой форме. Во втором облике я практически Аполлон. Весь такой идеал мужчины для мечтающей женщины и без требований на ведение домашнего хозяйства. Кстати, мог бы и сам сообразить. Возможность увеличивать и уменьшать по желанию распространяется и на данный крайне необходимый в жизни орган. Ты что с женой не пробовал?
Ага! — победно воскликнул он, — попался. Имеется легкое положительное смущение. И уж обвинить в импотенции тебя при наших возможностях невозможно. Чуть-чуть постараться и можешь повторить тринадцатый подвиг Геракла.
Да вижу я, — отмахнулся он, — ты у нас страшно правильный и поступающий согласно своим понятиям о чести. Будто не с другой планеты свалился. Не любишь взятой на себя необходимости вести за собой, но сбежать даже в голову не приходит. Развлечения у тебя на втором плане и еще из-за спины жена поглядывает. Имей ввиду, она пробовала дотянуться сюда, но со мной этот номер не пройдет.
Это у тебя глаза как у змеи на тепло настроены? — спросил он без перехода. — Ничего нового, только ты в зеркало смотрелся? Размер в три раза больше нормального и в темноте светятся. Смотри внимательно за такими вещами. Встретишь кого по дороге, он непременно обделается и пойдут разговоры. Ты не я. Тебе выделываться пока непозволительно. В ближайшие лет тридцать необходимо ходить в консервативном облике нормального зверя.
Он заржал, хлопая себя по коленям.
— А зачем тебе собственно рога? — терпеливо дождавшись пока отсмеется, спросил Алексей.
— Рога — это символ плодородия, — наставительно ответил Призрак. — В том числе естественно и полового. А больше ни зачем на фиг не нужны. Я иногда с тобой говорю и думаю что ты тупой от рождения. Дурацкие вопросы задаешь. Вернешься домой, покопаешься в памяти, что тебе Старик говорил про базовый облик. Мне все это вообще подозрительно, слишком он многое знал. В той лаборатории, искусственно выведенных разумных среди персонала не было. Неоткуда ему такие подробности про процент умерших знать. Даже я не знаю статистики. Мутный он вообще был, — задумчиво сказал Призрак. — Я старался к местам, где он бывает вообще не приближаться. Никогда не знаешь, что выкинет. У нормального оборотня простые и легко просчитываемые реакции…
Алексей недоверчиво улыбнулся.
— Именно! Поживешь среди них побольше, научишься понимать, почему так, а не иначе. Все эти традиции и обычаи не на пустом месте родились. А Старик сильно себе на уме был. Говорит одно, думает другое, делает третье. Его не даром боялись. И с тобой он что-то крутил…
Вот ты что думаешь, выход, откуда ты появился отследить нельзя? Легко. Только входа там нет. Можешь ломиться вниз сколько угодно, ничего не найдешь. Лифт этот не простой.
Короче все это мечты об идеальном теле. Хотя… ну послушай сказку не про греческих недоумков, а про настоящего идиота.
Жил на свете много-много лет назад такой. 642 если точно. И был он из низшей касты, тех, что родятся и живут среди дерьма. Вырасти в таком окружении и у таких родителей, можно было только бандитом или дворником. Есть еще крупный шанс закончить в канаве с перерезанной глоткой, но наш был не из таких. С детства мечтал пробиться в чистые кварталы и учился, грызя науку. Была бы она живым существом, точно бы загрыз. Чего это стоило и кому и сколько задницу вылизывать пришлось, тебе не понять. Я кое-что рассказывал про тогдашние нравы раньше, так что сам догадывайся. Потом на три умножишь, где-то близко будет.
Стал неплохим специалистом по выведению новых пород разумных животных. Но именно, что неплохим. Всю жизнь брал усидчивостью и упорством. К сожалению, творческого мышления не досталось. Как исполнитель многими ценился, но своей темы никогда бы не дали. Тогда казалось из-за происхождения, но через столетия видно — вполне справедливо.
Надо сказать, что был наш типус невзрачным сморчоком на вид и всю жизнь рвался к каким-то творческим успехам, не особо обращая внимания на окружающую его жизнь. Поэтому первая же умная стерва легко женила на себе перспективного ученого. Через несколько лет выяснилось, что она крупно ошиблась, поставив не на того, но уже было поздно. И стала эта жена делать мужу черную жизнь по любому поводу и даже без повода. А он дурашка, в глубине души понимая, что сам виноват обманув ее надежды, старался всего этого не замечать. И терпел, пока не застал ее в постели с соседом.
Рассказывая, он все более эмоционально жестикулировал и повышал голос.
— А жена, вместо того, чтобы оправдываться или изобразить смущение подняла крик о его неспособности удовлетворить женщину и обеспечить ее. И взыграла в придурке кровь. Оказалось, что под слоем приличий он по-прежнему дикий зверь из трущобного района, который на обиду отвечает ударом.
Короче убил он и ее и любовника, не сообразившего, что надо срочно уносить ноги и начавшего качать права.
Он помолчал некоторое время, тяжело дыша и только желтые глаза с кошачьим зрачком, светились в темноте.
— После этого терять мне было нечего, — спокойно продолжил Призрак, перестав изображать, что рассказывает о ком-то другом. — Ты не представляешь, как у нас тогда все было поставлено, моментально бы отловили. Ваши жизняки — детский лепет. До Войны все через банки данных проходило и кому надо всё про всех знали, вплоть до цвета носок. Даже искать никого не требуется и так все ясно. За жену еще могли на тормозах спустить, сама виновата, обычно полиция не волновалась по поводу расследований убийств, совершенных для защиты чести семьи, а вот за мужика — нет. Так что я совершенно спокойно вышел из дома и отправился в комплекс. Мой начальник очень любил подчеркивать разницу в происхождении и рассуждать при всех о вреде образования для низших каст. Несколько лет терпел и решил посетить его на прощанье. Очень он громко визжал, когда я ему в живот нож засадил, до сих пор с удовольствием вспоминаю. Прекрасное подтверждение теории, что садисты сами боль терпеть не умеют.
Забрали меня крысы…
— Кто? — удивился Алексей. — Полиция?
— Они самые. А тебе что никто не говорил, что есть и другие виды оборотней? — он укоризненно покачал головой. — Ай, ай, ай. Серьезное упущение в твоем образовании. Впрочем, на равнинах давно не водятся и это не особо интересно. Спросишь Разрезающую плоть. Из Совета пауков наиболее нормальная и не потому, что баба, просто думать, еще не разучилась. Поэтому у нее только совещательный голос, а не решающий. У большинства как за двести перевалит, мозги в плесневелый сыр превращаются. Лишь бы все шло как прежде, а там трава не расти.
Подробности особо не интересны, — продолжил Призрак, — но пустили меня на опыты. Все лучше, чем на запасные органы. Хотя кому как. Некоторые желают закончить жизнь побыстрее, а тут есть шанс нарваться еще и на любителя помучить.
Я был первый выживший из перевертышей. Эти, — ядовито сказал он, — исследователи, толком и не поняли что сделали. Вышел вот такой Пан. Почему, захочешь, сам догадаешься. Вот они бегают вокруг меня, строят идиотские теории и переругиваются, кто первый доклад напишет. Новый вид создали. Фиг поймешь, куда такого как я с пользой для государства приспособить, но ученые звания и награды непременно последуют. Я сам в похожих темах работал и прекрасно понимал, что проверяют и зачем. Очень быстро просек, что могу обмануть любой прибор. А через пару десятидневок научился сознательно изменяться. Ученых звать не стал, чтобы поделиться открытием, а разработал для себя целую систему проверки возможностей. Сидел в камере три метра на четыре и экспериментировал. Ненавижу с тех пор закрытые помещения, — со злостью сказал он.
— А потом я ушел. Нехорошо так, с кровью. Против охранников ничего не имел, в отличие от жены с бывшим начальником, но другого выхода не было. А через несколько лет на мое счастье грохнуло и некому стало меня ловить. Вот живу и стараюсь не задумываться, на сколько еще хватит. Тело ерунда, мозг старый, как бы в один прекрасный момент не переклинило. Пока, — он сплюнул, — тьфу, тьфу, все нормально. Тебе это еще ни к чему, но мои уроки время от времени вспоминай. От ненужных воспоминаний надо избавляться. В абсолютной памяти есть свои недостатки. Объем мозга ограничен и перегружать ненужными вещами не стоит. Я теперь подробности старой жизни не всегда вспомнить могу. Такое впечатление, что всегда так жил.
