Брайан Герберт - Ментаты Дюны
Эразм сказал:
– Думаю, определение будет меняться в соответствии с желаниями Манфорда.
Перед этой последней попыткой деятельности Императорская комиссия праведности уже вносила изменения в список запрещенных технологий. Гилберт знал: если устройство появится в этом списке, оно никогда его не покинет. И никто не посмеет возражать, чтобы не вызвать подозрений и осуждения.
Он презрительно посмотрел на отпечатанный листок и отбросил его.
– Я не стану побуждать своих ментатов присягать в этом. Они не подхалимы, которые соглашаются не раздумывая.
– Ты напрашиваешься на неприятности, – сказал робот. – Почему бы тебе не поступить, как поступают все люди? Солги! Повтори клятву, когда потребуют, хотя ты в нее не веришь. Это решит проблему, и нас оставят в покое. Ты не должен кончить, как Хорус Ракка, тебя не должны убить из-за твоего прошлого. Если кто-нибудь узнает, кем ты был на Коррине, нам обоим будет грозить страшная опасность.
Во время своего недавнего ночного визита Драйго Роджет произвел на Гилберта большое впечатление, заставив его усомниться в своем выборе и в компромиссах, на которые он шел.
– Как основатель Ордена ментатов, как директор этой великой школы, я учу использовать логику для достижения истины. К истине нужно стремиться, ее нельзя искажать, от нее нельзя убегать. Я намерен выступить против этой клятвы.
– Не валяй дурака. Поднимись над своими нравственными убеждениями ради более великой цели.
Гилберт покачал головой.
– Дело не только в этом. Даже если бы тебе удалось убедить меня оставить мои нравственные убеждения ради более великой цели, такой, как моя собственная жизнь или существование школы, есть возможность, что батлерианцы приведут с собой узнающую правду. Я не смогу лгать в чем-то столь важном. Просто не смогу.
С тех пор как Драйго упрекнул Гилберта в союзе с батлерианцами, директор все время думал о своем подразумеваемом признании антитехнологического фанатизма. Директор сотрудничал с Манфордом, потому что не хотел привлекать ненужного внимания к школе ментатов, но ему чересчур часто приходилось участвовать в сомнительных батлерианских предприятиях.
И Драйго сделал то, что должен сделать настоящий ученик: бросил вызов учителю и заставил его задуматься.
Гилберт Альбанс прожил долгую жизнь, полную достижений. Он много работал, чтобы поддержать равновесие, преодолеть пропасть между людьми и мыслящими машинами. После без малого двух прожитых столетий дорого ли он ценил личное выживание? Не стоило ли подумать о наследии, вместо того чтобы любыми путями продлевать жизнь?
Каковы бы ни были опасности, ответ казался ему очевидным.
Манфорд Торондо решительно вел человечество к новым темным векам, и Гилберт на словах поддерживал его, чтобы самому не попасть в опасное положение. Но своим бездействием он помогал фанатикам в их разрушительной деятельности. Без колебания произнеся слова этой новой клятвы, он будет потворствовать экстремизму, даже продвигать его.
– Ты слишком долго молчишь, – продолжал Эразм. – Это говорит о том, что ты встревожен.
– Да, я встревожен, отец, и мне предстоит принять важное решение. Важнейшее.
Группа священника Хариана прибыла на несколько дней позже, чем ожидал Гилберт. Поскольку батлерианцы настаивали на передвижении по земле, не желая использовать самолет, ехали они медленно, особенно когда добрались до опасной местности в окрестностях школы. Дорога через болота была намеренно кружной, чтобы затруднить путешествие.
Хариан подошел к высокой стене в сопровождении шести батлерианцев; все они были высокомерны и полны жажды действовать. Увидев их, Элис Кэрролл открыла ворота, хотя директору о них пока не сообщили. Группа учеников-батлерианцев, включая Элис, официально приветствовала делегацию.
Шпионские глазки Эразма предупредили Гилберта еще до появления администратора Зендура, который прибежал, чтобы сообщить новость.
– Элис Кэрролл впустила их.
Гилберта встревожило то, что Элис пропустила пришедших через защитные кордоны школы в безопасный периметр. У него не было причин не делать этого – по крайней мере пока не было, но стены и ворота, как и другие менее очевидные элементы защиты, были воздвигнуты не без причины.
– Я их ждал, – сказал директор, скрывая свои чувства.
Он отослал Зендура. Потом, мерно дыша, потратил несколько мгновений, чтобы поправить грим, надел очки, набросил официальное одеяние и только тогда пошел к главным воротам.
Когда посреди широкого двора он встретился с делегацией, Элис уже приносила новую присягу Манфорду, словно читала священную молитву. Эту клятву перед делегацией она давала четвертой, и за ней выстроилась очередь учеников.
У священника Хариана было суровое лицо и такой вид, словно сегодня он мучился несварением. Несомненно, за последние дни он тысячи раз выслушал клятвы в верности Манфорду и ненависти к технологии; он производил впечатление усталого и не склонного любезничать с подошедшим Гилбертом Альбансом чиновника.
Лысый священник всегда посматривал на директора школы, да и на всех прочих с подозрением, словно краем глаза повсюду видел призраки машин.
– Директор, вызовите остальных учеников и постройте их организованными группами. Они один за другим будут произносить слова клятвы, подтверждая свою верность вождю Торондо и священному батлерианскому делу.
– Вы не можете заставить их дать клятву, которую они не успели прочесть и обдумать.
Хариан приподнял брови.
– А что тут обдумывать?
– Человек должен полностью понимать, в чем он клянется, иначе его клятва ничего не будет значить.
– Эта клятва значит чрезвычайно много, директор, – вмешался один из принимающих клятву, очень высокий худой мужчина с острым подбородком и маленькими глазками. На груди у него был значок с указанием должности и имени: «Помощник Раса». – Все должны ее дать.
Гилберт не шелохнулся.
– Тем больше оснований вначале обдумать ее, чтобы каждый точно знал, в чем клянется, прежде чем произносить слова.
– Эти слова одобрил сам вождь Торондо, – сказал Хариан.
– Хорошо, значит, что Манфорд знает, чего требует, но мои ученики приучены думать и принимать решения самостоятельно. Я не могу отбросить основное правило ментата. Разрешаю вам оставить здесь текст, и мы его тщательно обсудим. Возвращайтесь через два месяца. К тому времени мы завершим анализ и обсуждение и сообщим вам о своем решении.
Хариан заморгал так, словно Гилберт ударил его по лицу. Вперед вышла Элис Кэрролл.
– Я уже дала клятву, директор. Она совершенно ясна и утверждает всем нам известную истину. Что здесь обсуждать?
Другие ученики-батлерианцы одобрительно зашумели, сопровождающая священника Хариана свита – тоже.
Гилберт взглянул на напечатанные слова (текст он уже прочитал в своем кабинете) и помахал листком перед священником.
– Даже бегло взглянув, я вижу, что формулировки слишком расплывчаты и не продуманны. Здесь без всяких оговорок утверждается, что всякий использующий компьютеры должен умереть. Но что если кто-нибудь случайно найдет старую технику и использует ее? У мыслящих машин была склонность подражать поведению человека. Вдруг человек просто не знает, что взаимодействует с роботом?
– Всякий верующий сразу увидит разницу, – сказал Хариан.
– Согласно вашей клятве всякий, кто использует передовые технологии, заслуживает смерти, но недавно вождь Торондо на борту свертывающего пространство корабля летал на Салусу Секундус. Означает ли это, что он по своим собственным правилам приговорил себя к смерти?
– Корабли «Эсконтран» получили особое разрешение, – сказал помощник Раса.
Этот давний спор нельзя было разрешить.
– Возможно исключение – передовые технологии могут быстрее распространить наше послание, – объяснил Хариан. – Но и в случае такого исключения не разрешается использовать запрещенные компьютеры при навигации и вообще в ходе космических перелетов. Всякий, кто использует компьютеры, должен умереть.
Гилберт повернулся к своим собравшимся ученикам.
– Однако мои ученики гордо называют себя «людьми-компьютерами». На Россаке император Сальвадор объявил сестер-ментатов «компьютерами» и всех их убил – этот его поступок осудили многие члены Ландсраада. Вы утверждаете, что всякий, кто пользуется услугами ментата, использует компьютер и потому должен умереть? Весьма необычно, ведь Манфред Торондо пользуется моими услугами. Следует ли его на этом основании приговорить к смерти? – Он развел руками, показывая на учеников. – Эти молодые люди приложили много усилий, чтобы стать людьми-компьютерами. Как я могу заставить их дать эту клятву, зная, что они подписывают себе смертный приговор?
Он повернулся к Элис Кэрролл и ее спутникам.
– А что делать со студентами, которые уже дали эту клятву? Вы ожидаете от них немедленного нелогичного самоубийства? Или казните их сами, потому что они считаются компьютерами? – Гилберт вежливо улыбнулся. – Сами видите, это скользкая дорожка.
![Елена Чуб - Предлагается невеста с хорошей родословной [СИ]](/uploads/posts/books/41578/41578.jpg)
