Виктория Гетто - Волк. Юность
Откусываю кусочек мягкой булочки – сказка! Мука нежная, ароматная! Как же мне всего этого не хватало!
– Папа!
Двери из женской половины открываются, и в комнатку врывается Аами с улыбкой до ушей! На ней небольшой, по размеру, лёгкий сарафанчик, она пахнет чистотой и свежестью. Мгновенно забирается ко мне на диван, пристраивается рядом, глядя на непривычное изобилие сладостей на столе. Тут есть даже земные конфеты! Осторожно тянется к красивым фантикам, берёт одну штучку.
– Можно?
Я улыбаюсь:
– Всё, что пожелаешь, милая! Ешь сколько угодно! Что тебе налить?
Она произносит какое-то тушурское слово, но я не понимаю. Впрочем, насколько я знаю, саури обожают земной кофе. Поэтому быстро делаю чашку напитка для малышки, кладу на блюдце конфеты, пастилу, булочки, ставлю перед ней:
– Угощайся. А где бабушка?
– Она сейфяс придёт… – произносит Аами с набитым ртом. Жмурится от удовольствия, выдыхает: – Как вкусно!
Двери распахиваются, и появляется целая кавалькада. Впереди – моя мама. Она в полюбившемся ей земном наряде, найденном всё в тех же контейнерах, лёгком коротком пушистом халатике. Следом наперсницы, в точно таких же халатах, только другого цвета, вталкивают в комнату упирающихся сестёр-близняшек и Льян. На тех тоже только лёгкие, похоже из хлопка, банные одеяния. Для троицы это… это… Да ещё явиться в таком виде перед мужчиной! Словом, чувствую, как в их головках начинают шевелиться нехорошие мысли в мой адрес. Не подаю вида. Наконец все рассаживаются, к моему огорчению, мама садится со своими компаньонками, оставляя место рядом со мной свободным. Неужели… И верно – дверь распахивается, и в комнате появляется Ооли. Чистенькая и умытая.
– А дочь? – спрашиваю, но она лишь улыбается, вместо неё отвечает мама:
– Ради твоего возвращения, сынок…
Ооли вдруг на что-то указывает мне глазами. Слежу за её взглядом – аптечка? Обычная земная аптечка? И вдруг меня пробивает жаркая волна желания. Если бы мы были одни, я бы точно не выдержал… Придётся потерпеть… Саури понимает, что я сообразил, в чём дело, и на мгновение высовывает язычок, дразнясь. Шутливо грожу ей пальцем, и она тут же прыгает ко мне, только с другого бока, чтобы не сгонять Аами. Ввинчивается мне под мышку, кладёт свою ещё влажную головку мне на грудь, счастливо вздыхает и закрывает на мгновение глаза. Её ладошка скользит мне под рубашку, укладывается на боку, слегка щекоча. Я, не обращая ни на кого внимания, целую её в пушистую макушку, прижимаю к себе.
– Атти, кто приехал с тобой? – отвлекает меня вопросом мама.
Как ни странно, первой отвечает Ооли:
– Аами моя родственница. Десять лет назад корабль моего старшего брата пропал в этих местах. Поиски не дали никакого результата. Мы думали, их затянула чёрная дыра, но… – Она ласково гладит прижавшуюся ко мне с другой стороны старшую дочь: – Вот… племянница… Как ты только нашёл её, Атти?
Порывисто приподнимает головку, быстро, легко целует, и я замираю от счастья… Но тут же спохватываюсь. Надо же представлять девчонок…
– Это – Льян Рёко… – показываю на рёску. Та склоняет голову, уцепившись за ткань одеяния на груди возле шеи. – Дочь императора Рёко. Одна из многих…
Все вздыхают от удивления, включая сестрёнок, с которыми та сдружилась по-настоящему.
– Словом, она добровольно отказалась от своего титула и уехала из империи. Её дед, как я уже говорил, герцог Юга. И думаю, прежде чем отправлять девушку к нему, надо бы сначала написать ему письмо…
Льян кивает. Всё верно. Зимой особо не напутешествуешься. А ну как герцог решит не признавать внучку? Из Рёко ведь она сбежала тайно… Да ещё надо будет срочно выдавать замуж, чтобы не было последствий… И дипломатических, и других…
– Это – младшие дочери маркиза дель Тумиана, Умия и Иолика, мама, досы…
На лицо матушки наползает тень.
– Ты виделся с Лиэй дель Тумиан?
– Я люблю Ооли, мама…
Саури при этих словах счастливо улыбается. Она действительно рада моему приезду! И я не ощущаю ни малейшей фальши в её поведении. Из-за ребёнка? Наверное… Она же любит девочку, которую родила, и часть этой любви достаётся и мне, как второму родителю…
– Тогда…
– Я виноват перед ними, хотя и отчасти, потому и согласился на просьбу досы Лиэй дель Хааре забрать её сестёр в Фиори и выдать их здесь замуж. Более того… – Предупреждая все вопросы, чуть повышаю голос: – Я дам им достойное приданое. Вопрос решён.
Тишина. Потом Маура решается спросить:
– А наши воины, сьере граф?
– Вам что, никто ничего не сказал?! – Мои брови лезут вверх от удивления.
Все мотают головой. Ну дела…
– Триста воинов Парды ушли выполнять приказ Совета. Триста вернулись домой. Всего Фиори потеряло павшими тысячу четыреста человек… И… герцога Востока, Урма дель Саура…
Тишина. Потом Маура снова задаёт вопрос:
– Кто остальные люди, приехавшие с вами, сьере граф?
– Старик – лекарь. Его зовут Долма. Вся его семья погибла при захвате его родного города рёсцами, а мы заставили его лечить наших раненых. Постепенно нашли общий язык, и когда наша служба империи закончилась, то я предложил ему уехать с собой, потому что оставаться дома ему было нельзя после службы нам.
– Но у него такая молодая жена…
Киваю в ответ.
– Она была рабыней, захваченной в плен. Приставили служанкой к лекарю. Чтобы освободить её, Долма женился на ней. Гуль очень добрая. Ну а девочка – внучка лекаря. Единственная из его семьи, оставшаяся в живых, кроме него…
– Хм… Остаётся одна женщина…
– Каан, – чётко произносит Аами.
Киваю:
– Она – служанка дочери. Не мне же, мужчине, ухаживать за девочкой?
– И что ты собираешься с ней делать?
Пожимаю плечами:
– Я предложил ей выбор: либо она возвращается на родину, в Тушур, либо остаётся здесь продолжать воспитывать Аами…
Мама вздыхает:
– Война… Будь проклят тот, кто придумал её!
Я набираю в грудь больше воздуха, собираясь признаться в том, что весной Парда подвергнется нападению… Точнее, я сам начну войну, но Ооли, словно прочитав мои мысли, успевает закрыть мне рот своей ладошкой, внимательно смотрит мне в глаза, и словно слышу то, что она желает мне сказать: «Хотя бы сегодня, муж мой, пусть твоя мама будет счастлива…»
Глава 23
Я просыпаюсь рано утром, по привычке, въевшейся мне за месяцы похода в Рёко. Ооли сладко посапывает, обняв мою грудь. Какая она… милая… Лежу, глупо улыбаясь от переполняющего меня счастья. Теперь у меня есть любимая женщина, ребёнок, даже двое, мама… Настоящая семья, которой я лишился в пять лет из-за глупой, никому не нужной войны. На тонком личике саури довольная сонная полуулыбка. Учитывая, что мы уснули лишь под утро, не в силах насытиться друг другом… Наша дочурка сегодняшнюю ночь провела с кормилицей, ради такого случая можно. Но впредь она будет с нами. Ребёнку нужны и мать и отец. И… Я сделаю всё возможное и невозможное, но никому на свете не отдам мою жену и дочерей. Клянусь Высочайшим…
