Василий Головачев - Ведич
– Поищи варианты отхода.
– В любом случае они должны быть на кургане Спасительницы в ночь на четырнадцатое. Медлить нельзя.
– Поэтому им понадобится помощь.
– Кроме нас, и помогать-то некому. Я тут недавно пообщался с мужиками из местного колхоза. Все рады, что кто-то борется за счастье народа, за лучшую жизнь. Но сами они лучше подождут. Понимаешь? Все ждут, что за них это сделают другие.
– Масса инертна, это давно известно. И всё же эту невероятную народную глубину надо уважать. Именно она является базой и основой наших устремлений и действий.
– Я понимаю, Владыко, да всё равно грустно. Куда ни кинь взгляд на верхнее начальство, везде чужаки. Знаешь, кто хозяин Жуковского автозавода? Итальянец Джузеппе Маньяни. А директор Брянского телеканала ТВБ? Американец Фрэнк Окерман. Россию продают по кусочкам, незаметно. Скоро от неё ничего не останется.
– Останется, пестователь, – улыбнулся Крутов. – Мы занимаемся этой проблемой, меняем потихоньку их лидеров на своих. А когда оперится Светлый – вся эта нечисть утратит силу. Что у тебя ещё?
– Остальная информация по мере делания.
– Кто охраняет Школу?
– Глеб оставил парня по кличке Хана. Очень разумный человек, хотя и бывший подрывник.
– Контролируйте ситуацию, не спускайте глаз с Шерстнева и его Школы. Возможны провокации.
– Отобьёмся. Ты обещал найти их центр.
– Семьдесят процентов территории России уже проверено. Выявлены двадцать шесть «гнёзд», где сидят конунги. Будем нейтрализовать их по одному. Центр… – Крутов помедлил. – Есть предположение, что центр российского Синклита находится не в Новгороде, хотя там сейчас проживает жрец-водитель Михаил Северин, возглавляющий российскую сепарацию конунгов.
– Голыми руками его не возьмёшь.
– Мы и не собираемся брать его голыми руками. Он сильный маг, сильнее всех, с кем мы сражались раньше. Но я бы не ставил главной целью Катарсиса его устранение. Есть цель повыше.
– Устранение всего Синклита?
– Мирового! Или хотя бы на первых порах перекрытие границ России для подобного рода нечисти.
– Разве это возможно? – усомнился Онуфрий.
– Так если не ставить подобные цели, разве можно добиться позитивного изменения жизни? Надо лишь не останавливаться, идти вперёд, искать соратников, окружать себя друзьями, строить Всероссийский Родовой Собор. Неужто нам это не под силу?
– У них в руках «Лунный свет»…
– А у нас в душах – солнечный.
– Не подумай, что я не верю в успех дела. Старости свойственно брюзжать по поводу и без.
– Мне не нравится, что ты слишком часто стал говорить о старости, Палыч. Ты ещё многим молодым фору дашь. Кстати, как там наш писатель поживает?
– Мы отправили его с Тарасовым. На писателя вышел каким-то образом Харитон Кобяга и чуть не пришиб. Но парень держится молодцом, не жалуется. Да и не простой он человек, судя по всему, есть у него паранормальная закваска.
– Как-как?
– Он чует «ветер смерти» – если оценить его действия. С ним надо позаниматься.
– Буду иметь это в виду. Всё, конец тяму.
Фигура Онуфрия превратилась в облачко искр, облачко растаяло, и Крутов «спустился» с облаков в свою квартиру. Посидел немного, держа в памяти лицо волхва, покачал головой. Онуфрий чувствовал свой уход и аккуратно предупреждал сородича, что он не вечен.
В кабинет тихо вошла Елизавета.
Крутов оглянулся, лицо его разгладилось, стало необычно мягким.
– Лиза… входи, я отдыхаю. Как там он?
Крутов имел в виду ребёнка: уже было известно, что у них родится девочка, но всё равно привычнее звучало «он».
– Она тихонькая, редко шевелится.
– Значит, ей там хорошо.
Елизавета опечалилась.
– Она ещё не знает, какой мир её ожидает.
– Мы тоже этого не знаем. Но будем верить, что будущее светло.
Лиза прижала голову мужа к груди.
– Иногда мне кажется, что ты инфантильный и не понимаешь, что происходит. Ведь к нам стучится враг, вооружённый не обычным мечом, а психотронным излучателем!
– Я инфантильный, – согласился Крутов. – Потому что и в самом деле уверен: кто с мечом к нам придёт, тот получит в орало.
– Всё шутишь, – улыбнулась она.
– А если не шутить – повеситься можно, – сказал он серьёзно. – Верь мне, родная, всё будет хорошо. Не для того мы рожали девчонку, чтобы ей было худо.
– Ещё не рожали.
– Ну так родим, недолго ждать осталось. Свари-ка мне кофе с молоком.
– Плюс творог со сметаной?
Он засмеялся.
– Плюс розеточку мёда.
Лиза вышла.
Крутов проводил её внутренним взглядом, вернулся к работе.
Он уже почти закончил разработку Замысла по ликвидации главной резиденции Синклита в России, причём – руками самих же конунгов, но финал был ему еще не совсем ясен. При любом раскладе ситуаций требовалось вмешательство волхвов и Витязей, а их было мало. Как настоящих носителей древнерусской волшбы, так и с трудом сдерживающих натиск чёрных сил. В решающей стадии Замысла их должно было быть не менее сотни, и не всем им гарантировалась жизнь.
Белая сотня…
Крутов усмехнулся. Когда-то существовали спецотряды количеством до сотни из опытнейших бойцов. Причём чаще всего – чёрные сотни. Белых ещё не было. Или светлых, «серебряных». Может, Сергий станет основателем первой? И тогда шашки наголо – держись, чёрная мерзость! Не властвовать тебе больше на нашей земле!
Лиза принесла кофе, исчезла так же тихо и незаметно, как всегда, не желая мешать мужу. Верный друг, жена, помощница, великолепная красивая женщина! Какое счастье, что ты рядом!
Он сделал глоток и приник к компьютеру, на экране которого светилась схема Замысла. Вспомнился разговор с Никифором о Емеле, овладевшем заклинаниями «щучьего веления». Cказка и в самом деле раскрывала тайну «практик ничегонеделания», которыми владели древние Мастера живы. Они были настоящими мастерами измерений и с высот своего положения играючи совершали подвиги, неподвластные большинству людей. В их руках находились ключи управления полями энергий, они могли становиться невидимыми, легко изменяли форму тел, преодолевали гравитацию и невесомость. Но главное, что они знали пути и способы достижения «тридевятого царства, тридесятого государства», то есть – иных измерений, и могли найти «то, не знаю что» – духовную информацию Сверхсознания. Сам Крутов ещё только подбирался к подобному оперированию пространством и временем. Хотя умел многое.
Он сосредоточился на мысленном усилии и погрузил руку в экран монитора, не нарушив его работы. Проходить сквозь стены было легче, их структура была намного проще, а вот сквозь работающие электронные системы просачиваться было труднее: требовалось особое умение блокировать сознание, слабые токи которого нарушали работу тонких микроэлементов, основу которой составляли квантовые переходы единичных атомов и электронов.
