Ольга Громыко - Плюс на минус
Наумов уже ждал нас возле "бумера", вытянувшись в струнку около распахнутой задней дверцы.
- Куда едем?
- К повороту на аэроклуб, - опередила меня девушка. - А дальше уж мы сами.
- Без проблем, - кивнул бывший следак. - Садитесь, домчу с ветерком.
Не знаю, как Лену, а лично меня всю обратную дорогу не покидало ощущение сюрности происходящего. Окончательно же моя вера в реальность пошатнулась, когда "бумер" притормозил у кромки леса, за которой прятался наш гольфик.
- Елена Викторовна, - помявшись, заговорил Наумов. - Я понимаю, что вы навряд ли питаете ко мне сколь-нибудь добрые чувства…
- Правильно понимаете, - злорадно подтвердила Лена.
- Я могу извиниться, - пылко заверил ее бывший опер. - То есть готов принести вам самые глубочайшие и искренние извинения…
- Короче, - не выдержал я. - Чего вам надо?
- Хотел узнать, нет ли в вашей конторе вакансий, - опустив глаза, пробормотал Наумов. - Понимаю, звучит нелепо… Но если бы вы знали, как мне надоело пахать на этих толстосумов! Да, деньги… не бешеные, но приличные. Только человеком себя уже не чувствуешь…
- Угу, - мрачно сказал я. - Сейчас разрыдаюсь от умиления.
- Саня, перестань, - одернула меня Лена. - Вот. - Порывшись в сумочке, напарница протянула Наумову белый прямоугольник. - Обратитесь к Серафиму Петровичу… и не забудьте упомянуть, что вы от нас.
- Спасибо, Елена Викторовна! - Похоже, не сиди мы в машине, Наумов бы сейчас "пал ниц". - Огромное спасибо! Честное слово, вы…
- Пока не за что, - оборвала его восторги Лена. - Поскольку обещать, как вы понимаете, я ничего не могу. Позвоните, попробуйте.
- Да-да, конечно… - истово закивал Наумов, глядя на визитку так, словно это был пропуск от райских врат или хотя бы чек со знаком $ и семью нулями перед запятой. Ё-моё, за кого ж он нас принимает?! - Вот… и мою на всякий случай возьмите!
Лена не глядя сунула ее в карман и подчеркнуто казенным тоном объявила:
- Что ж, всего доброго!
Мы выбрались из машины и с видом бесстрашных секретных агентов исчезли во мраке (точнее, спрятались за ближайшими кустами, молча пронаблюдав, как черный "бумер" срывается с места и свет его фар теряется вдали).
- Лен, - спросил я уже в "гольфике", - а на фига?
- Решила, пусть Серафим Петрович хоть так узнает, что мы пока живы и здоровы, - каким-то странным тоном отозвалась девушка.
- А-а… - протянул я. - Умница, мне и в голову не пришло. А чего стоим?
- Задумалась. - Напарница мотнула головой, стряхивая оцепенение, и, врубив мотор, принялась разворачиваться.
- О чем?
- Сань, ты им поверил? - Даже при тусклом свечении приборной доски было видно, как блестят у Леночки глаза и полыхают щеки. Я снова невольно ею залюбовался.
Первый мыслью было заявить: нет! Ежу понятно, что фирмачи отрицали бы свою вину при любом раскладе, будь даже на каждом из них по кладбищу невинноубиенных. Но какой-то дурацкий внутренний червяк назойливо бормотал: не врали, не врали, не соврали…
- Поверил, - сдавшись, сказал я. - Хоть и глаза у них хитрющие, и наверняка потом попытаются какую-нибудь пакость подстроить, а - верю. Не их работа.
- Я тоже, - со вздохом признала Леночка. - Сань, выходит… ты теперь спокойно можешь пойти в милицию? Раз тебя больше ни в чем не обвиняют?
- Может, и не обвиняют, - фыркнул я. - Но вот засадить, чисто для профилактики, вполне способны. К тому же Наумов как раз мог соврать, чтобы я, дурак, сам голову в петлю сунул. Удивляюсь еще, что он тишком ОМОН не вызвал, пока мы с его шефом базарили.
- ОМОН?! Ну ты даешь! - Девушка слегка истерически; расхохоталась. - Ты рожи его гостей видел?
- Рожи как рожи, - проворчал я. - Вытянутые.
- И ты никого не узнал?! Да их же в новостях постоянно показывают! Тот, лысый, что возле Наумова стоял, - в налоговой работает, толстый с усиками - заместитель министра, не помню только какого.
- Ну и что?
- Сань, это же госчиновники! Им не положено заниматься бизнесом, тем более коррупцией, у Батьки с этим строго - за взятку в сто баксов на три года посадить могут.
- Так ведь криминал еще доказать надо. Может, у них! дружеская вечеринка была?
- А бумаги, которые мы им по всему участку развеяли? Я видела, даже по ту сторону забора валялись. Нет, они там явно что-то замышляли, а мы им всю малину испортили! ОМОНа только для полного счастья не хватало. - Леночка снова начала подхихикивать, а потом как-то сразу сникла и жалобно простонала: - Сань, я чувствую себя полной дурой!
- Да ладно, - хмуро сказал я. - Оба хороши. Как он ту бумажку хватанул… блин, знал бы, сам ОМОН вызвал.
- Зачем?!
- Если они все-таки врали, то им бы после такого налета резко стало не до нас. А если нет… ну, просто помог бы Батьке в священной борьбе с коррупцией.
Леночка, не разделяя моего патриотизма, следила за дорогой, снова начав покусывать губу.
- Сань… что ж нам теперь-то делать?
- Не знаю, - после долгой паузы сказал я. - Сейчас - не знаю.
И куда более уверенным тоном добавил:
- А когда не знаешь - спать надо! Утро вечера мудренее, на свежую голову все и обсудим.
Я и правда так считал, да только несвежая голова упорно не желала отключаться, раз за разом, словно зацикленный видик, прокручивая в уме события этой ночи. Кончилось это тем, что, когда мы заехали на уже почти ставший родным дачный участок, я не вылез из машины, а расхохотался, надрывным смехом выплескивая напряг мышц и нервов.
- Сань, ты чего? - испуганно отшатнулась девушка.
- Я… я идиот, Лен! Там, в вертолете… АП-34Б… автопилот… руку протянуть и включить… забыл, напрочь! И чуть обоих не угробил, кретин эдакий!
- Да успокойся ты! - сердито шикнула напарница. - Не разбились же… чего сейчас вспоминать, душу травить.
- Верно, не разбились… блин, какой же я чудак на букву "м"…
- Ну и сиди тут, страдай, - вконец разозлилась Ленка, распахивая дверцу. - А я действительно спать пойду.
- Лен… - Я осекся, глядя на стремительно удаляющуюся курточку. - Я хотел сказать: пару сигарет выкурю, нервы малехо в порядок соберу и поднимусь к тебе, - прошептал я в ночную тишину.
Несмотря на гудящую голову, заснуть никак не удавалось. В конце концов я не выдержала и села на кровати, досадливо глядя в окно, на зависшую над лесом луну. Из-за плывущих поперек нее облачков казалось, будто наш домик мягко, как на куриных лапках, бредет неведомо куда. Сколько прошло времени - час, два? Или всего минут сорок? Как же плохо без мобилки…
Саня по лестнице не поднимался - ступеньки у нее скрипучие, я бы услышала даже сквозь дремоту.
Как к нему относиться, я по-прежнему понятия не имела. С одной стороны, напарник недвусмысленно дал понять, что нас связывают только обстоятельства… ну, может, дружба - но не более.
